Выбрать шрею значит выбрать то, что поначалу трудно выполнять ради высшего блага. Когда человек пройдет через боль, сомнения, тяготы и неудобства ради высшего блага, его душа окрепнет. Его существо станет более цельным и уравновешенным. Когда вы добровольно выберете трудности ради внутреннего роста, ваша жизнь станет пламенем. В то время как вы будете проходить сквозь это пламя, ваша душа зацветет в своей высшей чистоте. Но тот, кто выбирает скоротечные наслаждения, поймет, что его душа постепенно разделилась на части. Из-за желаний и борьбы за их исполнение человек накопит кучу вещей, постепенно потеряв при этом свое внутреннее существо.
Начикете тоже пришлось делать выбор. Яма сказал ему, что возможны два пути: прея, путь наслаждений, и шрея, путь к высшему благу.
«Начикета, ты свободен от желания. Поразмыслив и осознав все, ты отказался от объектов удовольствия и чувственного наслаждения, и от этого мира и от следующего мира. Ты не пал жертвой соблазна богатств, искушение которым не выдерживают большинство людей».
«О видии, правильном знании, и об авидии, неправильном знании, известно, что оба они приносят совершенно разные плоды. Начикета, я вижу, что ты страстно желаешь видии, потому что тебя не обманули никакие искушения чувственных удовольствий».
Напоминаю, что вам важно понять эти два слова: видия и авидия. Авидия не означает невежество, как оно определяется в словарях, а видия — это не только знания, как это, опять же, утверждают словари. Авидия — это знания, которые открывают вас прее, авидия — это средство для получения краткосрочного удовольствия. Видия — это знания, которые открывают вас шрее, это средство достижения высшего блага. И авидия и видия — это знания, но авидия — это знания, которые приносят прею, мимолетные радости. И вору и йогу нужны знания, но у человека бхоги, потворства своим желаниям, тоже есть знания. У грешника тоже есть система, умение, мастерство, определенное искусство.
Все знания, которые заканчиваются временными удовольствиями, называются авидией. Если вы глубоко осознаете этот момент, то все перевернется. Вы поймете, например, что все научные знания — это авидия, поскольку приносят вам краткосрочное удовольствие, а не высшее благо. С помощью науки вы в лучшем случае сможете вкусить удовольствия, но не достигнете своего существа. Наука — это часть авидии.
Знания, помогающие вам понимать свою душу, внутреннее существо, называются видней. Видия — это то, что помогает вам отстраняться от удовольствий, помогает вам искать истину, священное. Вы отказываетесь от сиюминутных радостей и готовитесь испить истину, какой бы горькой она ни была. Из этой готовности возникает новая жизнь.
Яма говорит Начикете, что это два разных пути. Начикета проявил большое мужество: он доказал, что достоин. Он не попал в паутину желания скоротечных наслаждений, в которую попадают большинство людей.
«О видии, правильном знании, и об авидии, неправильном знании, известно, что оба они приносят совершенно разные плоды. Начикета, я вижу, что ты страстно желаешь видии, потому что тебя не обманули никакие искушения чувственных удовольствий».
Яма говорит: «Ты ищешь суть, мудрость, понимание, медитацию, йогу, алхимию, с помощью которой искатель может достичь высшего благословения, высшей истины. Ты не ищешь удовольствия. Я искушал тебя многими вещами, но ты вышел из искушений незатронутым ими. Ничто не заставило твой ум поколебаться».
«Глупые люди продолжают верить в то, что они умны и образованы; они будут и дальше страдать и проходить жизненные формы многих видов так же, как слепец, ведомый другими слепцами, всегда будет бродить, страдать, но никогда не достигнет своего предназначения».
Яма произносит великие слова, говоря о том, что на свете много ученых и интеллектуалов, которые считают себя знатоками, но все их знания укоренены в неверном знании, они берут начало в желании скоротечного удовольствия.
С этой точки зрения, в наших школах и университетах не дается правильное знание. Это места авидии, ведь результатом того, что там преподается, будет лишь прея. Но не случается даже этого. Образование дает вам лишь пустые обещания. Если мы спросим мистиков Упанишад, они скажут, что мы неправильно поступили, назвав свои институты видиялаей. Их нужно было назвать авидиялаей, местом, где преподают авидию. Видиялая — это место, в котором человек может научиться достигать внутреннего существа, осознавать истину. Это место, в котором он научится искусству жить, а не тому, как зарабатывать деньги.
Яма говорит: «Начикета, ты жаждешь видию, ища науку души, потому что ты свободен от желаний, отстранен и бесстрашен, ты не колеблешься и не проявляешь нерешительность. Ветры страсти не могут загасить пламя твоей осознанности. Ты готов. Ты достоин. Я научу тебя правильному знанию науки души».
У вас тоже есть много знаний, но это не видия. Видия — это не то, о чем знает инженер, врач, профессор, владелец магазина, плотник, скульптор или художник. С помощью таких знаний они могут получить удовольствия, но не могут обрести высшую истину.
До тех пор, пока человек не знает искусство того, как находить высшее благо, он не по-настоящему знающий человек. Яма говорит Начикете, что, если кто-то считает себя умным, хотя ему неизвестно искусство шреи, то он просто глупец. Эти так называемые мудрецы не только сами сбиваются с пути, но они приводят в заблуждение других людей. Это похоже на ситуацию, когда слепец пытается вести другого слепца, говоря, что укажет путь. Такой мудрец будет бесцельно бродить многие жизни, заставляя других людей страдать, как и он сам.
Интересно, что даже слепец хочет указывать путь другим людям, потому что, даже если человеку неизвестен путь, его эго чувствует глубокое удовлетворение, когда он ведет других людей.
Хал ил Гибран написал такой короткий рассказ:
Жил на свете один гуру. Он ездил по деревням, рассказывая людям о том, что он знает, где живет Бог, и что все, кто хотят достичь Бога, должны последовать за ним. Он предупреждал, что любой человек, решивший последовать за ним, должен сделать это с полной решимостью.
Гуру говорил, что никому нельзя идти только полпути или проявлять нерешительность. «Путь труден, и путешествие длится долго», — говорил он. Гуру порождал в людях жадность и в то же время пугал их, говоря им о том, что путь полон тягостей, что по этому пути идти трудно.
«Возможно, только один искатель из ста тысяч достигнет цели. Но если человек — подлинный искатель, тогда он может последовать за мной, и я поведу этого искателя к цели», — говорил гуру.
Люди отвечали ему: «Мы хотим искать Бога, но сейчас нам неудобно отправляться в путь. А позже, когда у нас будет больше времени, и мы освободимся от семейных хлопот, мы придем к тебе, чтобы сидеть у твоих ног». Гуру стал еще энергичнее уговаривать людей, ведь никто никогда не был готов последовать за ним. Поэтому гуру начал преувеличивать свое учение, восклицая: «Я могу привести вас к Богу прямо сейчас, стоит вам только пожелать этого! Но путь к нему труден».
Но в одной деревне гуру встретил безумца, который заявил:
— Я готов. Мне не нужно ничего откладывать.
Гуру немного испугался. В первый раз он подумал: «Куда же я поведу его?» Он уже забыл о том, что лжет, потому что никто никогда не соглашался последовать за ним. Но гуру попытался напугать этого человека, он сказал ему:
— Путь долог и труден…
Но безумец прервал его:
— Довольно слов! Не пристало нам зря тратить время. Пойдем! Зачем нам убивать зря время в болтовне? Мы же решили идти, пойдем же!
— Но ты не сможешь вернуться, — предупредил гуру.
— А я и не собираюсь возвращаться, — ответил безумец. — Но, прошу тебя, не оставляй меня посередине. Я никуда не сверну. Теперь куда пойдешь ты, туда и я последую как твоя тень.
Гуру встревожился, но подумал: «На сколько времени хватит этому человеку мужества?»