Сразу оговорюсь, что ответ на вопрос я не знаю. Его, вероятно, знает бывший генерал чехословацкой госбезопасности Алоиз Лоренц. Наверняка знал и покойный идеолог КПСС Яковлев. Зато никто не запретит мне сопоставлять факты и делать на их основе определенные предположения. Одно известно — официальная версия «восстания масс» в 1989, мягко говоря, неправдива…
В конце октября 1989 года один из лидеров независимого студенческого движения Милан Ружичка организовал несколько встреч, на которых велась дискуссия о шагах, которые планировалось предпринять против режима. Первого ноября состоялась встреча независимых студентов с работниками посольства США в Праге (интересная деталь — штат посольства в ноябре вырос на целых 30 человек). На дискуссии после встречи было решено созвать тайный съезд студентов в северной Моравии, где должен был решиться вопрос о демонстрации студентов в Праге…
«Студентом-диссидентом» Ружичкой был лейтенант чехословацкой госбезопасности Людвик Зифчак. Зифчак был давно внедрен в студенческое движение, и под этим именем учился в университете в Остраве и возглавлял там диссидентское студенческое движение. (Ныне он — редактор газеты «Новое Брунтальско»).
Судьбоносная дата — 17 ноября — приближалась…
14 ноября, накануне дня «Д», в Прагу прилетела делегация КГБ во главе с генералами Геннадием Тесленко и Виктором Грушко (зампред КГБ СССР), которая встретилась с генералом госбезопасности Лоренцем. О чем они говорили — до сих пор остается загадкой. Известно, что Тесленко присутствовал в оперативном штабе госбезопасности, следившим за демонстрацией 17 ноября. С чего вдруг такой интерес советского КГБ к заурядной студенческой демонстрации, коих были уже десятки?
17 ноября 1989 года. «Диссидент» Ружичка ведет демонстрацию студентов. Демонстрация была разрешенной, и полиция должна была лишь следить за порядком. Вместо этого случается странная вещь — полиция зачем-то блокирует демонстрантов и начинает их жестоко избивать. Больше всего достается ведущему — Зифчаку. Он падает, его кладут на носилки и увозят на «скорой помощи». Свидетели теряются в догадках: жив ли он вообще.
И тут в игру вступает другой агент госбезопасности — Драгомира Дражская, внедренная в общежитие физмата Карлова университета. Она начинает распространять слухи, что Зифчак был якобы убит. Дражская назвала его «студентом Мартином Шмидом». Дело в том, что на физмате было сразу двое студентов с таким именем, и в хаосе было непонятно, кто же был «убит». Через диссидента Петра Угла информация попадает в зарубежные средства массовой информации — и «Свободная Европа» транслирует это на чешском языке.
Бывший начальник 10-го отделения госбезопасности майор Петр Жак вспоминает: «О том, что на демонстрации 17 ноября должен был погибнуть студент Мартин Шмид, я знал заранее… Это было должно случиться приблизительно в 17–18 часов вечера».
Итак, известия о смерти студента облетели всю страну. Чехословацкое ТВ немедленно дает опровержение и снимает интервью с живым Мартином Шмидом. Только опровержение было очень странным. Черно-белое прыгающее изображение и странный монтаж вызвали противоположную реакцию — телевидение врет! Позднее руководитель чешского ТВ сказал, что якобы виной всему была и новая камера, и неопытный оператор. Согласитесь — звучит неубедительно. А далее социалистическое ТВ и вовсе повело себя странно! Оно почему-то стало вести прямую трансляцию с демонстраций! Можете себе представить, что это возможно без санкции свыше? Именно репортажи ТВ «вытянули» на улицу толпы людей — по оценкам, на демонстрации вышло до четверти миллиона пражан. Еще до этого консервативное крыло компартии требовало от полиции и госбезопасности подавить демонстрации — и это было в то время совершенно несложно, учитывая мощь полиции и так называемой «народной милиции», у которой на вооружении были даже бронетранспортеры (именно поэтому советские войска в 1968 году первым делом блокировали оружейные склады народной милиции). Тем не менее, госбезопасность, которая ранее оперативно реагировала на подобные события, отмалчивается. Генсек Якеш бесится в бессильной злобе, а генерал госбезопасности Лоренц улыбается и отмалчивается…
Итак, происходят странные вещи: один агент госбезопасности ведет демонстрацию и играет роль погибшего, другой агент госбезопасности распространяет слухи о жестокости коммунистической полиции, сама госбезопасность ничего не предпринимает против, а социалистическое ТВ вдруг чудесно преображается в демократическое и ведет прямые трансляции с демонстраций. Чудеса, да и только, которые официальная версия истории не может объяснить… 19 ноября был основан «Гражданский форум», члены которого сразу же встретились с премьер-министром Ладиславом Адамцем (опять же удивляет оперативность Адамца), а на следующий день ситуация стала «валиться» и стала совершенно неподконтрольной властям. (Или все-таки подконтрольной реальным организаторам всего?). В Прагу были введены части народной милиции и усиленные полицейские силы, но уже было поздно.
7 декабря 1989 года коммунистическая власть пала…
Какова же была судьба игроков после победы революции? Зифчак и прочие мелкие сошки были осуждены. В частности, Зифчак был осуждён на 1,5 года, из которых отсидел всего 6 месяцев. На суде он заявил, что приказ играть мёртвого он получил лично от генерала Лоренца, который намекнул ему, что приказ идёт с самого верха. Тем не менее, суд постановил считать, что Зифчак просто… упал в обморок. Зачем же тогда Дражская распространяла слухи о его смерти? Неужели по собственной инициативе? А вот генералу Лоренцу и подобным ему не было ничего. Лоренц не отсидел ни дня, хотя формально Чешская Республика выдвинула против него обвинение. Ныне он уважаемый бизнесмен.
Я не хочу делать никаких выводов и создавать конспиративные теории. Хотя, по-моему, вывод совсем несложен…
Статья Яна Новака не только поднимает вопрос о том, что делали в Праге накануне «Бархатной революции» руководители КГБ. Она проводит прямую параллель с другими странами Восточной Европы и с самим Советским Союзом, где, я вновь на этом настаиваю, «номенклатура КГБ «подвинула» номенклатуру КПСС, сначала выступив через своих тайных агентов, а затем, в 1999 году, когда возник Путин, утвердившись в своем господстве напрямую».
Ценою этого стали следующие «достижения»:
Во-первых, Российская Федерация, инициировав развал СССР, одним махом избавилась от «тяжелого бремени» в лице братских союзных республик. Подчеркну, что это утверждаю не только я. Ровно об этом же в начале сентября говорил Путин: на встрече с членами международного клуба «Валдай» в Сочи Путин заявил, что именно Россия «была инициатором прекращения жизнедеятельности СССР» и что «если бы не было позиции России, то СССР еще бы существовал».
Во-вторых, в результате «реформ» Гайдара было прекращено финансирование высокотехнологических, наукоемких отраслей промышленности, а советский рабочий класс и техническая интеллигенция — выкинуты на помойку.
Наконец, в-третьих, был резко снижен уровень потребления широких масс трудящихся, ликвидирована система социальных гарантий, разрушена присущая советским людям уверенность в завтрашнем дне.
В целом, в стране в 1991 году был запущен процесс социальной деградации, социального регресса, закрепленный при Путине. За короткий исторический срок Россия совершила гигантский прыжок назад от социализма даже не в капитализм, а скорее в феодализм или, точнее, в неофеодализм. Но зачем, ради чего?
Ответ банален. Сбросив «лишнюю обузу» в лице братских республик, передовой промышленности и науки и социальных завоеваний трудящихся, новая номенклатура высвободила огромную массу нефтедолларов, которым сразу же нашла «лучшее», с ее точки зрения, применение — она их стала по мере поступления бесстыдно разворовывать. Именно в этом и состоит суть «криминальной революции», начавшейся в СССР 20 лет назад и продолжающейся в РФ до сих пор.
Таков результат усилий людей с «чистыми руками, холодной головой и горячим сердцем» — их преступления против народа и истории чудовищны, их моральная и политическая вина безмерна.