– С чего это ты взяла? – спросила Линдсей скорее просто так, чем из любопытства.

Однако не успела Кэролайн ей ответить, как двери распахнулись, и на пороге появилась Корделия. У нее был измученный вид, но она явно испытывала облегчение.

– Ну как? Все в порядке? – спросила Линдсей, идя ей навстречу. Только сейчас она поняла, насколько за нее беспокоилась, Корделия кивнула.

– Потом тебе все расскажу. – ответила она, заметив, что к ним направляется Кэролайн.

– Мы уже можем идти. – спросила шестиклассница. – Жутко хочется выпить кофе.

Линдсей кивнула и быстренько описала Корделии сложившуюся ситуацию, а Кэролайн громко закричала:

– Эй, все кому нужно в Лонгнор, Экс, Гойт, Вайлдборкло! Пойдемте! Иначе вам придется один на один встретиться с маньяком!

С полдюжины девочек собрались в группу и направились вслед за Линдсей и Корделией к ярко освещенной дорожке, ведущей к другим корпусам школы. Когда они прошли некоторое расстояние, Линдсей остановилась и, пропустив девочек вперед, посмотрела на окно музыкальной комнаты, в которой была убита Лорна Смит-Купер. Там по-прежнему горел свет – видимо, криминалисты из полиции еще не завершили своей работы. Какая-то странная мысль мелькнула у нее в голове, но нет… проникнуть в комнату через окно убийца не мог. Пробраться туда так, чтобы никто не замети. – ни из зала, ни из коридора. – сумел бы только шимпанзе… Линдсей нагнала весело болтающих школьниц, бредущих сзади Корделии и Кэролайн, которые тоже оживленно беседовали.

Убедившись, что все их подопечные разошлись по своим комнатам, Линдсей с Корделией проскользнули в покои Пэдди. Линдсей направилась прямиком к газовому камину и стала греть руки, а Корделия подошла к шкафчику со спиртным.

– Думаю, Пэдди не станет возражать, если мы приготовим себе по коктейльчику, – заметила она. – Мне просто необходимо выпить. – Она хотела было открыть дверцу, но та оказалась запертой. – Черт возьми!

– Пэдди всегда запирает шкаф, когда выходит, – объяснила Линдсей, приближаясь к Корделии. – Вчера вечером я видела, как она отпирала его. Наверное, она боится, как бы какая-нибудь начинающая любительница спиртного не совершила налет на ее сокровища. Но у меня в комнате есть солодовый напиток «Айлей», так что если ты не возражаешь…

– Если это что-то вроде виски, давай, – кивнула Корделия. – Мне необходимо что-нибудь успокаивающее. Скажем, пару бутылок для начала.

Улыбнувшись, Линдсей пошла в свою комнату.

Обернувшись, она увидела, что Корделия, дрожит. Вернувшись, Линдсей тут же обняла ее за плечи.

– Ну что за глупость, – пробормотала писательница. – Не могу унять дрожь. Наверное, это реакция на произошедшее. Поработай немного ангелом, а? Приготовь мне выпить, хорошо? Пожалуйста, виски пополам с водой.

Линдсей направилась в кухню и, решив не обращать внимания на просьбу Корделии, приготовила все по своему вкусу. Корделия вошла вслед за ней в кухню и, бормоча благодарности, приняла из рук Линдсей стакан. Отпив большой глоток, она поежилась, чувствуя, как огненная жидкость пробежала по ее пищеводу.

– Лучше? – спросила Линдсей.

– Гораздо лучше. – кивнула Корделия. – Пойдем теперь в тепло.

Они уселись перед камином, и Линдсей достала сигареты. Обе закурили.

– Спасибо тебе, – прошептала Корделия хриплым шепотом. – И не только за виски и сигареты. Спасибо за то, что поддержала и помогла собраться с духом. Ты была права: нелепо было даже подумать о том, чтобы молчать. Просто я была в состоянии полного шока. Мне ведь и в голову не пришло, что меня могут в чем-то заподозрить, и я поначалу не хотела быть замешанной… Короче, я была в панике. А потом я внушила себе, что, признавшись, попаду в главные подозреваемые. Видишь ли, и в книгах, и фильмах все полицейские такие тупицы, вот и лезет в голову, что любой разговор с ними непременно кончится катастрофой.

– А на самом деле все было не так уж страшно, – продолжала она. – То есть они рассуждали вполне логично, даже меня не заподозрили – по крайней мере сразу. Детектив запротоколировал мои показания и попросил не уезжать из шкоды до тех пор, пока у главного инспектора не появится возможность потолковать со мной. – Она слабо улыбнулась. – Он также очень вежливо сообщил мне, что у ворот будет дежурить полицейский, – чтобы не пускать сюда любопытных. Это он так сказал, но я-то думаю, это для того, чтобы не выпускать нас отсюда.

Линдсей хотела более подробно расспросить Корделию о ее беседе с детективом, но тут вошла Пэдди.

– Привет! – коротко бросила она им, направляясь к заветному шкафчику.

– Ну вот, три ума, а мыслишка одна, заветная. – вымолвила Линдсей. – Если ты хочешь, Пэдди, чтобы мы как положено вникали в дела об убийствах, то лучше оставляй нам ключик от своего винного погреба.

– О господи, извините, пожалуйста. – взмолилась Пэдди. – Но, кажется, вы нашли себе выпивку?

– Да, все в порядке, – кивнула Корделия. – Спасибо. Линдсей уже второй раз за этот вечер спасает меня. Прямо американская моторизованная бригада в одном лице. Если и дальше так пойдет, придется делать о ней передачу.

– Спиртное, курево и плечо, на котором можно поплакать. – подхватила Линдсей. – Такая у нас служба, – прибавила она, чувствуя, что щеки медленно заливает краской, и пытаясь скрыть это.

Пэдди опустилась на кушетку, держа в руках большой бокал с бренди.

– Боже, что за идиотский день. – пожаловалась она.

Наступила долгая пауза.

Ну и как ты поладила с местными констеблями? – поинтересовалась наконец Корделия. – Мне они показались людьми крайне приятными, несмотря на то, что я вынуждена была признаться в одной глупости, совершенной в критический период.

– Да что ты? Что ж, если ты была там после меня, то, думаю, они уже вычеркнули тебя из своего черного списка. Потому что, по-моему, я у них сейчас на примете. А если бы они, ко всему прочему, знали, что у меня в принципе был мотив, то я была бы уже арестована, – с горечью проговорила Пэдди.

– Это почему же? – спросила Линдсей.

– Потому что никто не признается, что видел ее, говорил с ней или хотя бы слышал божественные звуки ее виолончели после того, как я проводила ее во второй кабинет. Я зашла в класс вместе с нею, чтобы убедиться в том, что у нее есть все необходимое. И, воспользовавшись случаем, благодарила ее за то, что она помалкивает обстоятельствах наших прежних встреч. Она хитренько улыбнулась – ну просто лиса! – и сказала, что не видит – пока!. – необходимости раскрывать эту тайну. Однако обещала еще подумать о том, что все-таки для школы лучше – рассказать все или промолчать.

Глубоко вздохнув, Пэдди продолжила:

– Короче, оставив ее там с ее виолончелью, я ушла. В помещение за сценой. И была там до самого начала концерта, пока меня не разыскала Джессика Беннетт. Выяснилось, что одна пятиклассница из Лонгнора заболела, и Джесс не захотела сама возиться с нею. Когда я вернулась в главное здание, первое отделение уже было в разгаре, поэтому я прошла за сцену через заднюю дверь, чтобы не мешать слушателям. Итак, я опять оказалась там. Они считают, что у меня мог быть мотив убить ее, а возможностей сделать это больше, чем у других. Потому что, видите ли, она заперлась после моего ухода. Ну да, заперлась: сказала, чтобы никто не мешал.

– Но если они думают, что это ты, то как же, по их мнению, ты могла запереть замок изнутри и оставить ключ на столике?

– В комнате Маргарет Макдональд, которая была незапертой весь вечер, есть запасной ключ. Кстати, ключ от этого класса оказался не на обычном своем месте. Тот, кто брал его, повесил его затем на другой крючок. Впрочем, возможно, его брали вообще, скажем, месяц назад – ключами редко пользуются. Но никуда не денешься, и я, и любой другой человек могли сделать это сегодня вечером. Между прочим, в помещение за сценой кто только не заходил. И уж конечно, я заходила в комнату Маргарет Макдональд.

В комнате повисло тяжкое молчание. Линдсей заговорила первой: