Я держу в руках пожелтевшие страницы тетради лекций профессора Кессиди. Основная тема лекций — античность и современность, античная культура и философия, значение античной философии для современного человека. Среди поднимаемых вопросов — характеристика греческого мифа как мироощущения и художественной рефлексии, переход от мифа к логосу, и, конечно же, о рабстве в Древней Греции. Особое место отводил Кессиди в своих лекциях любимому Сократу. Именно тогда мы узнали об этическом и человеческом подвиге Сократа, об «экстравагантной» демократии и отношении к ней софистов и Сократа, о проблеме бессознательного у греков. Нет необходимости говорить, что это была целая эпоха в становлении философского

9

факультета РГУ, которому в 2000 г. исполнится уже 30 лет.

А затем были знаменитые "Аристотелевские чтения". Они проходили в городе Цалка тогдашней Грузинской ССР, в районе с компактным проживанием греков. Участников Всесоюзной конференции встречали в Тбилисском аэропорту, а затем на персональном транспорте доставляли непосредственно в Цалку. До сих пор поражает тот интерес к конференции, который проявляли жители небольшого городка. Каждое свежее положение, содержащееся в докладах и выступлениях, обсуждалось не только в научных дискуссиях, но и на улицах города и во время изумительных по красоте и роскоши застолий.

Именно на этих встречах могли познакомиться друг с другом молодые специалисты в области античной философии. Там я встретился с Владимиром Гуторовым, Василием Гораном, Анатолием Семушкиным, Витольдом Зверевичем и многими своими коллегами из Тбилисского государственного университета и Грузинской академии наук. Михаил Махарадзе затем стал моим близким другом и оказал неоценимую помощь при подготовке защиты моей докторской диссертации в Тбилисском государственном университете. Особое впечатление произвели на нас мэтры грузинского антиковедения — академик Шалва Хидашели, члены-корреспонденты Гурам Тевзадзе и Рисмаг Гордезиани. Чрезвычайно широкий интересный круг вопросов, начиная от проблем онтологии и заканчивая проблемами антропологии, обсуждался на Аристотелевских чтениях. Среди них знаменитый вопрос: "Был ли древний грек личностью?" Основное содержание обсуждаемых вопросов нашло отражение на страницах журнала "Вопросы философии", в том числе в моих публикациях и публикациях О. Н. Кессиди. Конечно же, особая заслуга в осуществлении этого античного "пира для души"

10

принадлежала Ф. X. Кессиди. Он сумел объединить отечественное антиковедение вокруг себя.

А затем были наши встречи в Москве, уютная квартира Ф. X. Кессиди в Кропоткинском переулке, гостиная, где мы неизменно отмечали мой приезд в Москву, и кабинет хозяина, где меня уже ждали свежие книги, которые получал маститый ученый из-за рубежа, давая ознакомиться с ними своим молодым коллегам. Кессиди разработал свой особый маршрут прогулок по Москве, где мы, избегая городского шума, могли спокойно обменяться мнениями о прочитанном.

С 1993 г. Феохарий Кессиди живет и работает в Греческой Республике, однако связи с Россией он не только не обрывает, но они, представляется, стали еще шире и разнообразнее. Он подготовил и опубликовал "Энциклопедию о советских греках", обобщил свои многолетние исследования по человеческой генетике и конечно же продолжил глубокие философские размышления о греческой культуре, о национальном характере древних греков и о различии между антропогенной цивилизацией греков и современной техногенной. Часть этих материалов опубликована и в нашей «Культурологии», которая также проникнута духом античной агонистики и антропологического изыскания в рассмотрении цивилизационного развития человечества. И вот теперь перед нами книга Ф. X. Кессиди о Сократе — основание для новой встречи, для проникновенного, вдумчивого диалога с интересным собеседником и глубоким проницательным человеком. Это может быть отнесено и к жившему тысячелетия назад Сократу, и к нашему современнику и другу Феохарию Кессиди.

Декан философского факультета Ростовского государственного университета, доктор философских наук, профессор Г. В. Драч

11

В истории философии, пожалуй, нет фигуры более известной, чем Сократ. Еще в древности он стал в сознании людей воплощением мудрости, идеалом мудреца, поставившего истину выше жизни. Представление о нем как о синониме мудрости, мужества мысли и героической личности сохранилось и в последующие времена. Образ Сократа-мыслителя был положен в основу многих произведений литературы и искусства, начиная с диалогов Платона и кончая памфлетом современного греческого писателя Костаса Варналиса "Подлинная апология Сократа", произведениями русского ваятеля Антокольского, советского скульптора Коненкова, пьесой драматурга Э. Радзинского "Беседы с Сократом".

О Сократе, его личности и учении накопилась огромная литература. И тем не менее в истории философии, возможно, нет фигуры более загадочной, чем Сократ. Дело в том, что Сократ не оставил письменного наследства. О его жизни и учении мы узнаем главным образом из сочинений его учеников и друзей (философа Платона, историка Ксенофонта) или его идейных противников (комедиографа Аристофана), а также из книг более поздних авторов (например, Аристотеля), каждый из которых по-своему понимал Сократа. Все это

12

создает большие трудности при воссоздании подлинно исторической фигуры Сократа.

Отношение к Сократу в различные времена было различным, нередко диаметрально противоположным. Одни из его современников видели в нем опасного безбожника и приговорили его к смертной казни, другие сочли обвинение в безбожии лишенным основания и признали Сократа глубоко религиозным человеком. В последующие времена и вплоть до наших дней Сократа также оценивали и оценивают по-разному. Для одних он был (и остался) великим философом, для других — скучным моралистом, для третьих политическим реакционером, который "за свою деятельность, направленную против афинской рабовладельческой демократии, был приговорен к смертной казни" (24, I, 104)1, для четвертых — передовым деятелем, который "и для теперешнего и для будущих поколений будет всегда источником жизни, нравственной силы и свободы" (19, 190).

Поэтому и ныне актуален старый и вечно новый вопрос: возможно ли объективное знание о Сократе? И не только о нем, но и о любом другом древнем или современном мыслителе? Ибо всякая интерпретация обусловлена достигнутым в данное время уровнем развития историко-философской науки, талантом и складом ума, темпераментом и широтой кругозора исследователя, его идеологическими и общественно-политическими установками, философскими взглядами и научными убеждениями (или, напротив, ненаучными представлениями и предубеждениями). Не секрет, что в разное время разные авторы (нередко один и тот же автор в разные периоды творчества) различно освещали и оценивали не

_____________

1 Здесь и далее в скобках сначала указывается номер источника в списке литературы, помещенном в конце книги, затем том, если издание многотомное, и, наконец, страница. Отсылки к античным источникам оформлены в соответствии с принятыми в России цифровыми и буквенными обозначениями (Ред.).

13

только философов и их учения, но и всю историю философии. Но если всякая интерпретация несет на себе печать субъективных интересов и исторической ограниченности, возможно ли добраться до истины (в нашем случае — до подлинно исторического Сократа)? И не является ли поэтому все, что было (и будет) написано о нем, как и о любом другом историческом деятеле, равно и о том или ином историческом событии прошлого и настоящего, — не более как заинтересованно-предвзятыми оценками и пристрастно-субъективными трактовками, призванными служить определенным философским, нравственным и т. п. целям и общественно-политическим задачам? Словом, есть ли здесь истина? Возможна ли она? Что считать истиной?