— Крис, я больше не могу, рюкзак очень тяжелый. Давай выложим половину чего-нибудь.

— С виду ты гораздо крепче, — не удержавшись, поддел ее Крис, но, как только увидел ее лицо, сразу замолчал.

— Извини, что я оказалась сплошным разочарованием для тебя, — не менее «любезным» тоном ответила Энни.

— Извини, я не хотел тебя обидеть.

Энни вовсе не ожидала от него извинений и в изумлении широко распахнула глаза.

— О да, я настоящий герой, проделала всего пару миль... — с осознанием своей бесполезности пробормотала она.

— Мы прошли почти шесть миль, так что можешь гордиться собой.

Энни так и не поняла: то ли Крис на самом деле хвалил ее, то ли просто издевался. И рассмотреть выражение его лица она тоже не могла, потому что в этот момент он наклонился, чтобы переложить добрую половину ее груза в свой и без того огромный рюкзак. Потом он дал Энни время передохнуть и только после этого сказал, что им пора двигаться дальше. Чувствуя неимоверные угрызения совести, она безмолвно поднялась, и они продолжили свой нелегкий путь.

Уменьшение веса ее ноши было заметно только первые полчаса, а потом лямки опять врезались в плечи, словно ее груз нисколько не уменьшился. Наоборот, временами Энни казалось, что кто-то невидимый идет сзади и подкладывает ей дополнительную тяжесть. Энни стиснула зубы, не давая себе поблажек. Совсем неожиданно она почувствовала резкую боль в ступне и вскрикнула: в ботинок непонятно каким образом попал кусочек щебня.

— Энни, что случилось?

— Камешек попал в ботинок. Иди, я догоню.

Крис остался стоять, и Энни мысленно поблагодарила его за это. Она быстро расшнуровала ботинок, вытряхнула камешек и уже собралась снова обуться, как от чересчур резкого движения ее мотнуло, и Энни со всего размаха наступила на острый обломок щебня. Она едва сдержала крик боли. Переждав несколько секунд, она принялась обуваться. На камне осталась несколько капель крови из пораненной ноги.

— Только этого мне не хватало, — пробормотала она. — Я должна справиться, должна...

Она завязала шнурок и, стараясь не прихрамывать, двинулась вперед. Энни уже и не помышляла о том, чтобы оценивать красоту окружающего пейзажа. И Крис не преминул воспользоваться этим, чтобы поддеть Энни во время передышки.

— Твой пыл был весьма заразителен, жаль, что его не хватило надолго, — сказал он. — Однако для богатой избалованной девчонки это было совсем неплохо. Посмотрим, как ты будешь держаться дальше.

Он произнес эти слова с мягкой шутливостью, так что Энни сначала даже не вникла в их смысл. А поняв, вспыхнула.

— Я и не думала, что мужчины способны сплетничать. И меньше всего я ожидала этого от Майка!..

Возмущение затопило Энни: как Майк мог рассказать про нее Крису? Крис сначала непонимающе посмотрел на нее, а потом отрезал:

— Майк мне ничего не говорил.

— Как же! Тогда откуда твои слова о богатой избалованной девчонке? Откуда ты это взял?

— Вряд ли у Майка могла появиться еще одна кузина Энни за то время, пока мы не виделись.

Господи, она совсем забыла, что Крис и Майк давно знают друг друга.

— Все равно вы сплетничали обо мне!

— Да нет же! К твоему сведению, я иногда читаю американские газеты. Аманда Риджвус Харт не очень обеднела с тех пор, как приехала за тобой на ранчо твоего дяди в шикарном «мерседесе» стоимостью в несколько раз больше, чем весь наш дом и земля. — Его голос сделался холодным и отстраненным.

— Извини, если я... я обидела тебя этими словами.

Выходит, Крис все про нее знает. Даже о ее состоянии. Стоит ли удивляться выводам, которые он сделал: решил, что она пресыщенная богачка, которой захотелось приключений и острых ощущений. А она так часто давала ему поводы для таких предположений, одна ее абсолютная неприспособленность к походной жизни чего стоит! Раньше Энни и не задумывалась о том, как много забот ложится на плечи Майка. Она занималась исключительно фотографированием, считая все остальное само собой разумеющимся. Крис прав. А теперь из-за нее они оба застряли в этой пустыне, а она оказалась не способна просто передвигаться с обычным рюкзаком!

— Я знаю, что все испортила, но... — Энни помолчала, боясь расплакаться. — Но я вовсе не такая избалованная...

— Правда?

— Да. И эта экспедиция вовсе не мой каприз. Это моя работа. И она нужна мне. Еще вчера мы прекрасно общались, и мне просто невыносимо думать, что ты все это время был такого ужасного мнения обо мне. Я что, выгляжу избалованной богачкой?

— Иногда, — после продолжительного молчания и с некоторым усилием ответил Крис. — Но у меня нет никакого ужасного мнения о тебе. Просто я не понимаю, зачем тебе это нужно.

— Нужно, и все! — веско сказала Энни, прекращая этот разговор.

Еще несколько минут они молча отдыхали, а потом пошли дальше.

Отдых положительно сказался на физическом самочувствии Энни, но после недавнего разговора ей было не по себе. В голове Энни роились совсем не веселые мысли. Вот он, перст Божий, указующий и направляющий. А скорее, насмешка провидения. С ней никогда не случалось никаких неприятностей ни в одной экспедиции. Ну, кроме первой, да и это было так давно, что прошедшие события лишь изредка напоминают о себе приступами «синдрома похищения». Хотелось ей приключений — так получи на свою голову. Теперь она посреди пустыни, с тяжеленным рюкзаком, оттягивающим плечи, и наедине с мужчиной, который считает ее экспедицию прихотью капризной бабенки, а ее саму — балластом на своей шее. Романтика!

Чтобы хоть как-то отвлечься от своих скорбных мыслей и тяжести груза Энни принялась мысленно подсчитывать, какое расстояние они могут преодолеть за сутки. Несложный математический расчет, принимающий во внимание скорость их передвижения, количество проведенных в пути часов, а также частота передышек, заставили ее усомниться в словах Криса. Он явно переоценил их возможности. Точнее, ее возможности. Да, теоретические выкладки хороши, но практика, как всегда, вносит свои коррективы: они вряд ли застанут тех туристов.

А потом Энни уже не могла ни о чем думать, потому что настолько отупела от этой изматывающей дороги, что двигалась как автомат, полностью отключившись от действительности. Она не замечала взглядов Криса, обеспокоенного долгим отсутствием просьб о привале. Сначала его взгляд выражал некую злость, потом в его глазах появилась задумчивость, а под конец — беспокойство.

— Привал. Энни, стой!

Энни даже не услышала долгожданную команду, и Крис вынужден был перехватить ее. Энни обессиленно приникла к нему, постояла несколько секунд, а потом ее ноги подогнулись, и если бы Крис не поддержал ее, то Энни просто рухнула бы. Она почти не заметила, что он снял с ее плеч рюкзак, развел костер и начал готовить еду. Энни легла на песок, приготовившись спать прямо так, — настолько велика была ее усталость. Это была вселенская усталость!

— Энни!

Она вздрогнула и приподняла голову.

— Что тебе нужно, мучитель? — простонала она, и Крис усмехнулся.

— Надо поесть, Энни.

— Я не хочу.

Она и в самом деле не чувствовала ни жажды, ни голода.

— Надо поесть, — настаивал он, — потом станет легче.

Он вручил ей миску и ложку, но глаза Энни по-прежнему закрывались, и она, покачнувшись, едва не свалилась в костер.

— О Господи!

Крис снова успел подхватить ее и прижал к себе. Энни склонила голову на его широкую грудь и замерла. Ммм... Как удобно! Совершенно непроизвольно, находясь в полусне, Энни обхватила Криса руками и потерлась щекой о твердую грудь.

— Если ты не в силах есть, то я покормлю тебя сам. — Его голос звучал как-то надтреснуто, словно у Криса першило в горле.

Энни приоткрыла один глаз, разбуженная столь возмутительным заявлением, и чуть отстранилась.

— Что?

— Твой ужин.

— Хорошо, я съем это, если ты обещаешь оставить меня потом в покое, — промямлила Энни.

— Обещаю! — насмешливо подтвердил он, и Энни принялась медленно есть, не чувствуя вкуса пищи.