Я стоял в шоке. В том же состоянии пребывал и Иван. Мы могли ожидать от Санджи всего, но не этого. Женщина - главный враг шпиона, но… Киса, оказалось, был падок на принцесс заморских. Он, словно ребенок, бегал по лаборатории и нашептывал себе под нос любовные песенки, что он адресует прекрасной принцессе из Митанни.

Знал бы этот несчастный Дон-Жуан, что госпожа Кия давно мертва, что при жизни они была несчастна, и что вряд ли она пошла за обычного наместника ничем не выделяющейся фрактальной аномалии. Только вопли Ивана Дуракова по этому поводу так и остались неуслышанными адресатом.

Японец, причмокивая, уселся в кресло и принялся рисовать в графическом редакторе розовую с завитушками открытку, пестрящую надписями на японской азбуке.

- Господин Киномото! - потряс его за плечо Иван Дураков. - Давайте ближе к делу. Вы нам объясните, зачем нас позвали сюда, мы все быстренько расследуем, а потом так и быть познакомим вас с госпожой Кией. Кстати, коли ее сыну девятнадцать, то вы должны понимать, что она…

- Раза в три меня младше! - Санджи, словно на карусели, повернулся к программисту на своем кресле.

На лице его сияла счастливая детская улыбка, а мы с Иваном смотрели друг на друга вытаращенными от удивления глазами.

- В три раза старше Кии? - хором переспросили мы.

Ки-Са, или Киномото Санджи 1887 года рождения, пленник времен русско-японской войны начала прошлого века. Бравым он считался воином, прекрасно владел боевыми искусствами, но судьба распорядилась так, что русская армия привезла его в Хабаровск. Тогда молодому человеку исполнилось от силы восемнадцать.

Так начиналась статья о наместнике Ниххонии, что нашла Катя Дельская в архивах ОСЯ. Документы, касающиеся японского подданного, давно уже устарели и были перенесены в хранилища под Химками, хорошо еще, что кто-то додумался продублировать материал в интернете. Пленнице обстоятельств, Дельской, так и не удалось позвонить мужу и рассказать обо всем, что с ней произошло: о дурацкой службе по борьбе с потусторонними явлениями распространяться было запрещено, а на работу-прикрытие девушка еще не устроилась. Да и телефон потребовали предусмотрительно выключить, на случай, если преступник вычисляет местоположение девушки способом, не требующим использования магии. Утром ей звонил Шаулин и говорил, будто он договорился с руководством Останкино, чтобы Дельскую взяли в группу монтажа. Такое прикрытие… Катя даже дар речи потеряла и чуть не выронила трубку, когда услышала предложение для вида работать на самом известном российском канале.

Но пока Катя побаивалась всего и, в первую очередь, автомобилей. Она старалась как можно реже выходить из квартиры, где ее приютили Ирина с Машей, и весь поиск проводить в Интернете. Девушка чувствовала, как проклятье сгущается вокруг дома на северо-западе Москвы, что стоит ей выйти на тротуар, то ее задавит первое механическое средство, находящееся поблизости. Конечно, она скучала по любимому мужу, который так и не узнал о ее беременности. Интересно, как он отнесется к подобной новости, ведь он старался отсрочить момент появления первенца на неопределенный срок. Боялся неизвестно чего, как и многие мужчины. А Катя пошла на небольшой обман. Сказала, что наглоталась таблеток. Он и поверил. Теперь результаты обмана давали о себе знать. Леша будет в шоке, это девушка понимала прекрасно. Возможно, на время обидится. Лишь бы не сорваться и очаровать его невинным личиком: 'Видимо, таблеточка не сработала'… Муж себе, наверняка, места не находит, когда его жена сидит в самом центре цивилизации, отрезанная от большинства ее благ. Но стоило ей посмотреть на живущих сейчас в одной квартире Машу и Иру, Дельская говорила себе: 'Мой Леша по крайней мере не на оперативной работе. Я уверена, что он вернется домой целым и невредимым. И он обязательно узнает, что со мной все в порядке'.

- У Санджи было немало шансов сложить свою голову где угодно и как угодно, - читала досье на японца Катя, усевшись в мягкое кожаное кресло рядом с Ириной и положив ноутбук на колени, - в России в те времена имелся большой ассортимент способов уйти на тот свет. Только Киномото было уготовано другое.

После девушки узнали, что, попав в плен, Санджи долго страдал, пока один из российских солдат не обнаружил, что меч японского воина - не обычный. Получалось, меч и его хозяин - единое целое. Пока солдаты пытались выяснить особенности господина Санджи, молодой человек воспользовался случаем и бросился в бега.

- Эх, - вздохнула Катя, - сказки какие-то, неужели наш мир…

- Мы тоже не верили, - Ирина с печалью в глазах рассматривала фотографии почти столетней давности.

Шаулин дал девушкам простое задание - найти все о Ки-Са и переслать своим благоверным в Токио. Маша сразу же скривилась, потому что она боялась техники, а та отвечала девушке взаимностью. Да и излюбленная девушкой Википедия на запрос о господине Киномото предложила написать статью о замечательном японце. Зато Ирина прекрасно владела техникой и вызвалась помочь новой сотруднице.

Море переплыть Санджи оказалось не суждено: ему не удалось спрятаться среди ящиков с рыбой, - а потом пришлось скрываться в вагонах со скотиной, чтобы охрана не нашла. Казалось, что русские заметили, как в поезд пробрался некто, и не отходили от железной дороги. Сон сморил засидевшегося в вагоне беглеца. А когда молодой японец высунулся ночью из теплушки, то увидел, что он находится вовсе не там, где был некоторое время назад. Уставший, он проспал неизвестно сколько времени, и теперь находился сам не знал, где, но явно очень далеко от Японского моря. Он забился в дальний угол и жевал сено несколько дней, пока его не скрутило от страшной кишечной инфекции.

- Как все подробно написано, - дивились девушки, - будто сам Киномото конспектировал свою биографию для архивов секретной организации.

- Наверное, просто ОСЯ сами выяснили всю подноготную своего сотрудника, - бросила Маша и отправилась на кухню приготовить немного кофе.

А девичник тем временем продолжался. Пока Дуракова занималась стряпней, Ира с Катей узнали о том, как японец добрался до Читы.

Там ему пришлось остановиться из-за недуга. Он вылез из вагона, чтобы украсть немного денег и подкрепиться, но болезнь одержала над ним верх, и очнулся японец уже в тесной коморке станционного смотрителя. Еще в Приморье Киномото-сан неплохо выучил язык вражеской страны, поэтому легко смог объясниться со спасителем. А то немало задавалось вопросов гостями старика и его жены: почему это у русского такие узкие глаза и белоснежная кожа. Тогда у Санджи были черные волосы, это позже он перекрасился в розовый и вставил в глаза желтые линзы. Но в те далекие дни смотритель сам нашел, как отбрехаться, сославшись на то, что гость его - троюродный родственник, и мать его - эвенкийского происхождения.

Выздоровев, странный русский, назвавшись именем Киса, отправился дальше по железной дороге, прячась в грузовых вагонах. Через некоторое время он осел в казахских степях и пару лет прожил в окрестностях Оренбурга. Вполне возможно, он исколесил все дороги от Омска до Уфы. Только свидетелей этому не нашлось.

- Путешествие из Владивостока в Москву, автор Киса, - ехидно заметила Катя, перелистывая сканы очередных путевых заметок, написанных рукой японца.

Интересного нашлось немного, и девушки равнодушно пропустили несколько лет из жизни японца в центре России. Возможно, и дошел бы Киса до Петербурга, бывшего тогда столицей, году, этак, в 1917. Но судьба его сложилась иначе. В рязанских лесах в одну не очень прекрасную ночь Санджи пришлось спасаться бегством от разъяренного волка.

- Представляю, что было дальше, - жена Ивана Дуракова в ужасе рассматривала фотографию разъяренного оборотня. - Спорим, Лесоморье.

Катя, нахмурившись, глядела на помощницу.

- Погоди, тут что-то про волкодлаков, неужели и они - не выдумка?