После этого он опять взял арбалет и, устроив его на руках, как младенца, направился ко входу в узкое ущелье, ведущее к ложному алтарю. Углубившись внутрь прохода, киммериец внимательно посмотрел по сторонам. Слишком далеко уходить не стоило: появись его противник внезапно, он сам оказался бы в ловушке. Но до его возвращения было еще далеко, и Конан решил изучить местность. Левая стена не имела заметных выступов, зато правая изобиловала неровностями, а в одном месте они даже отдаленно напоминали хаотично разбросанные ступени. Некоторые из них были таковы, что там поместилась бы только ступня, зато на иных вполне можно было разместиться и на ночлег.

Отметив про себя это, северянин направился дальше, однако, пройдя с десяток шагов, остановился. Конан сам не понял, что заставило его поступить так, но, издавна привыкнув доверять инстинктам, он настороженно прислушался. Казалось, ничего необычного не происходило, но он почувствовал, как в душе шевельнулся безотчетный страх. Киммериец снова прислушался. Опять ничего, ни малейшего намека на угрозу, но он боялся и ничего с этим поделать не мог. Только раздражение, такое же бессмысленное, как и этот страх, вдруг проснулось в нем, а вслед за этим — злость на самого себя.

«А ну-ка успокойся!»

Конан прикрикнул на себя, подавил ярость и вновь прислушался к ощущениям: раз есть страх, должна отыскаться и причина, породившая его. В первое мгновение он не услышал ничего, кроме ударов собственного сердца, но потом поймал себя на мысли, что они какие-то странные: никогда еще сердце его не билось настолько сильно.

Киммериец продолжал вслушиваться в тишину, пока не уловил, что удары стали двойными. Затем они как бы разделились, отдаваясь теперь не только в груди, но и под ногами. И вдруг в дальнем конце ущелья появилась огромная уродливая фигура, перемещавшаяся странными, замедленными прыжками.

Кром! Да откуда же взялась эта тварь? Ясно как день, что Посланец не попался на уловку, на что северянин, говоря по правде, и не рассчитывал, но почему он вернулся на день раньше? Впрочем, не время было думать об этом. Конан развернулся, отбежал на десяток шагов и понял, что выбраться из ущелья он не успеет, а значит, не стоит и стараться.

Он остановился, припал на правое колено, вскинул, арбалет и тщательно прицелился. Грязно-желтая фигура приближалась, несильно раскачиваясь из стороны в сторону и подпрыгивая на каждом шаге.

До монстра оставалась сотня шагов. Конан прижался щекой к прикладу и усмехнулся про себя, хорошо зная, что на таком расстоянии стрела тяжелого арбалета может пробить любую броню. Грудь монстра мерно колыхалась над прицельной планкой, когда киммериец отправил стрелу в полет. Он почувствовал резкий толчок в плечо и не успел еще вскочить, когда стрела достигла цели. Послышался отвратительный скрежет, монстр сбился с шага и, остановившись, оглушительно взревел, отчего стены каменной трещины задрожали и сверху посыпались мелкие гранитные осколки.

Кром! Да что же это такое? Варвар отбросил бесполезный теперь арбалет в сторону и медленно поднялся, в упор глядя на остановившегося в полусотне шагов перед ним монстра. Некоторое время они смотрели друг на друга, словно оценивая достоинства и недостатки противника. Впрочем, Конан еще утром насмотрелся на создание Высоких Богов, и теперь все его внимание было приковано к налитому кровью глазу твари. Урод тяжело дышал, медленно раскачиваясь на выгнутых коленями назад ногах.

В следующий миг киммериец понял, что передышка кончилась, и отработанным движением выхватил из-за спины меч. Одновременно и тварь, будто очнувшись, копнула землю трехпалой лапищей, выбив из каменной тверди фонтан гранитной крошки, и рванулась вперед.

Человек замер, готовый ко всему, а монстр мчался ему навстречу.

Их уже разделяло сорок шагов, потом тридцать. Ничто уже не могло спасти Конана: в узком проходе просто негде было разойтись. Земля содрогалась от тяжелых шагов Посланца. Киммериец медленно занес меч над головой и рванулся к врагу. Почти без разбега, сделав всего три шага, он свернул в сторону и буквально взлетел по левой, отвесной, стене, одновременно вложив всю силу в удар.

Посланец попытался ответить тем же. Его правая рука метнулась вперед, с клацаньем сомкнулись страшные клешни, но поймали только воздух, потому что варвара в том месте, куда они нацелились, уже не было. Одновременно меч с силой обрушился на покрытый панцирем затылок твари, заставив ее взреветь то ли от боли, то ли от злости. Конан же, очутившись за спиной монстра, отпрыгнул к противоположной стене, мгновенно взбежал по замеченным ранее ступеням и замер на небольшой площадке в локоть шириной. Драться на ней было неудобно, но зато здесь было куда отступить. К тому же Конан сильно сомневался, что Посланец сумеет влезть к нему по узким выступам. Монстр развернулся и в тот же миг увидел киммерийца, замершего с занесенным над головой мечом. Тварь торжествующе взревела и подняла руки.

— Ну, поймай меня! — поддразнил ее северянин и в тот же миг опустил меч на правую клешню монстра.

Однако превосходная сталь лишь с отвратительным скрипом скользнула по плечу Посланца. Он отдернул руку, снова взревел и попытался схватить обидчика левой клешней. Однако Конан перепрыгнул через нее и, изо всех сил ударив по одному из рогов твари, взобрался еще на две ступени выше.

Монстр завопил так, что стены затряслись, и киммериец почувствовал, что на этот раз удар его достиг цели. Посланец отскочил на три шага и остановился, с ненавистью глядя на прыткого человека, которого теперь уже не мог достать. Чудовище покачивалось на уродливых лапах и глухо рычало, не зная, на что решиться. Зловонная пена клоками слетала с розовых губ, он разевал пасть, словно жевал тело ненавистного врага. Потом монстр вдруг бросил на человека еще один злобный взгляд, развернулся и побежал прочь, будто вспомнил, что есть у него есть, дела и поважнее.

В первое мгновение Конан даже опешил, но, вспомнив свои разговоры с Сетом, сообразил, что так оно и должно было случиться: цель Посланца — Алтарь, а вовсе не слабый человек, неизвестно зачем вставший у него на пути.

Киммериец спрыгнул с площадки, закинул меч в ножны и осмотрелся, отыскивая отброшенный в сторону арбалет. Его взгляд неспешно скользил по усыпанной песком и щебнем расщелине. Что это? Он нагнулся, рассматривая странный предмет. На камень не слишком похоже. Осколок необычной формы больше походил на рог. «Ага, урод! Получил-таки!» Конан ликовал, как мальчишка, победивший в первой в своей жизни драке, да к тому же соперника, одолеть которого был никак не должен, но все-таки сделал это. Сделал!

Он поднял то, что вначале принял за странный камень. Да, это один из рогов, которыми так щедро был усеян спинной панцирь Посланца. Теперь их стало на один меньше. Киммериец не знал, причинил ли он этим вред чудовищу, но все равно был рад. Он схватил свою добычу, которая валялась рядом с арбалетом, и побежал к выходу из ущелья.

Это был самый настоящий рог. Короткий и толстый у основания, с волнистой поверхностью, почти прямой, с кончиком, похожим на наконечник копья. На срезе совершенно четко просматривалась более твердая внешняя часть, окрашенная в желтовато-коричневый цвет, и внутренняя, живая — нежно-розовая, мягкая. Рог как рог, если не считать одной странности: его оболочка была каменной …

— И все-таки,— повторил Сет,— зря ты сделал это.

— Как знать…— Северянин равнодушно пожал плечами. Он не привык сожалеть о случившемся.— Нужно было посмотреть на него поближе.

— И что ты выяснил? — ехидно поинтересовался Сет.

— Он силен,— спокойно ответил Конан, не обращая внимания на тон собеседника, не слишком ловок и не очень-то умен.— Киммериец задумался.— Но главное, мечом его не взять, хотя каленая сталь и крепче его тела.

— Хорошо,— подытожил Великий Змей,— быть может, ты и прав. Во всяком случае, тебе с ним драться, а значит, тебе и решать. Я не спорю с тем, что он силен и не слишком ловок. То, что плоть его несокрушима, тоже очевидно. Но с чего ты взял, что он не умен?