Зайдя в тесную кабинку, которую проводники так бережно оберегают от людей во время санитарных зон, я защелкнул замок и немного расслабился. Один. Наконец-то. Ополоснув холодной водой над маленькой железной раковинкой лицо, я взглянул на свое отражение в зеркале. С гладкой поверхности на меня смотрел обычный тощий парень среднего роста, длинная русая челка которого закрывала ничем непримечательные голубые глаза. Обычный… Так, наверное, и было бы, если бы я мог, как и все, не видеть в чужих взглядах нечто большее.

      Холодная вода так и не уняла пульсирующую в висках боль. В голове до сих пор эхом раздавались крики моей соседки по купе. И, при мысли, что рано или поздно, но придется снова вернуться обратно, голова начинала болеть еще больше. Хотя, в моих планах было просто тихо войти и сразу лечь спать. Ни к чему разговаривать с подобными людьми. Разве можно человеку, который не хочет и не видит ничего дальше собственного носа, объяснить те эмоции, что накрыли меня, когда я встретился взглядом с нашей проводницей?

«— Мам… Ты снова уезжаешь? Ты же обещала остаться на мой день рождения! Ты обещала! — Со слезами на глазах кричала девочка лет восьми.

— Так надо, милая… Я ведь не думала, что он снова вынесет из дома всё… Я должна… должна уехать. Больше некому зарабатывать… А вы с сестрой пока у бабушки, поживете, ладно? — Тихо сказала женщина, бережно вытирая соленые капли с щечек дочери большими пальцами, после чего заключила девочку в теплые объятья. Тут же, с другой стороны, подошла и младшая, которой было не больше трех, но, будто что-то понимает, она лишь молча положила голову маме на колено

      Женщина притянула ближе и вторую девочку, крепко обнимая обеих, и только убедившись, что они обе доверчиво уткнулись ей в грудь, позволила себе слабость и дала волю слезам. Безмолвным, горьким, отчаянным.

      Она безумно любила своих девочек, но из-за нехватки денег и в постоянной погоне заработать хоть немного больше, она почти не видела, как они растут. И неизвестно, что хуже: не видеть практически всё детство любимых детей или быть с ними рядом, но видеть, насколько плохо им жить в бедности.»

      Безысходность. Вот единственное слово, которое я мог подобрать, «прогнав» через себя эти воспоминания и эмоции женщины. Больно. Как же каждый раз больно окунаться в подобные жизненные ситуации, даже несмотря на то, что все люди, в память которых я попадаю, абсолютно незнакомые и чужие для меня. Всё равно каждый раз я чувствую себя чуть ли не вором, такое ощущение, что я слежу за этими людьми, подглядываю за ними в самые неподходящие для того моменты. В итоге, на любые оттенки чувств, вызванных погружением в чьи-то воспоминания, всегда неизменно накладывается чувство вины.

      Собственно, поэтому я и ловил всю свою жизнь косые взгляды. Сначала, чем бы ни был занят, я выпадал из реальности, что уже можно было считать странным, а потом и вовсе вел себя как придурок, стараясь как-то загладить свою вину перед людьми, которые, по сути, и понятия не имели, кто я такой, и, в большинстве случаев просто крутили пальцем у виска и старались как можно быстрее уйти из моего поля зрения.

  2. Защита

      Сразу, как сошел с поезда после растянувшейся, казалось бы, на целую вечность, поездки, я решил первым делом отправиться на поиски единственного предмета, что мог меня сейчас спасти — очков. Уткнувшись взглядом в мельтешащую под подошвой кроссовок асфальтированную поверхность, я лишь изредка поднимал взгляд и оглядывался по сторонам в поисках нужного магазинчика. К моему счастью, долго искать салон не пришлось, я увидел заветную вывеску уже минут через тридцать своих поисков. Как только я зашел в магазин, ко мне подскочила улыбчивая девушка-консультант.

— Добрый день. Чем я могу вам помочь?

      «Высокая брюнетка в белом халате, очень похожем на одежду врачей, только отличающимся ярким красным логотипом салона оптики на груди, стояла возле стеллажа с бесчисленным количеством линз и всевозможных аксессуаров для них, блаженно привалившись к нему спиной. Всё же, за почти полный рабочий день, ноги нещадно болели, а начальство настрого запрещало в рабочее время встречи мягкого места с не менее мягким креслом, вот и приходилось мучиться даже в то время, когда на горизонте не было ни одного потенциального покупателя.

      Колокольчик на двери радостно оповестил о приходе посетителя и девушка автоматически отодвинулась от стеклянной поверхности и вытянулась в струнку, готовясь приступить к работе. Но, увидев посетителя, тут же расслабилась, расплываясь в счастливой улыбке. На душе стало тепло и легко, и, казалось, даже боль в ступнях уже не доставляла никакого дискомфорта. Она с нежностью смотрела на молодого обладателя короткого ежика темных волос, одетого в спортивные штаны и абсолютно неподходящую к ним толстовку. Внешность парня просто кричала, что он обычный, среднестатистический такой, гопник, только девушке на это было все равно. В ее глазах он представал идеалом, воплощением мужской красоты и силы в одном флаконе. Впрочем, во взгляде парня, обращенном к девушке, тоже плескалось немое обожание.

      Когда парень уже практически вплотную подошел к брюнетке, и она готова была поприветствовать его, как и всегда, легким поцелуем в губы, он вдруг резко остановился. Девушка невольно вздрогнула, абсолютно не ожидая этого действия от любимого. Не успела она и в мыслях прикинуть, с чего вдруг, их традиционное приветствие на этот раз не состоялось, как парень, нырнул рукой в свободный карман толстовки и встал перед своей избранницей на одно колено, раскрыл красную коробочку в форме какого-то цветка, и протянул ее любимой, неразборчиво буркнув что-то вроде: „Выходи за меня, а?“.

      Дыхание перехватило. Девушке хотелось скакать на месте и кричать во весь голос, чтобы все узнали, насколько она сейчас счастлива, но приходилось держать себя в руках, ведь она, все-таки, находилась на рабочем месте, да и коллеги не сводили с парочки глаз с самого начала „представления“, а устраивать для них еще большее шоу не хотелось.

      Брюнетка осторожно взяла из рук парня коробочку, лишь мельком взглянув на находившееся внутри нее, для обычного человека вполне доступное, но для ее парня чересчур дорогое, кольцо, и бросилась с объятьями на шею любимому, только успевшему подняться на ноги, при этом горячим дыханием обдавая его ухо, практически выдохнула: „Я согласна“.»

      Я вынырнул из воспоминаний девушки с таким же окрыленным мироощущением, что испытывала и она в тот момент. Очень редко мне встречались настолько счастливые фрагменты, после которых хотелось обнять весь мир. Но в первую очередь, хотелось начать с этой самой девушки, поздравить ее с одним из самых важных событий в ее жизни и порадоваться за еще одну счастливую пару.

      Но взгляд брюнетки быстро спустил меня с небес на землю. Она смотрела на меня, как на какого-то наркомана, случайно оказавшегося в подобном магазине, или, еще хуже, шизофреника, только что сбежавшего из психиатрической больницы. Ну да, Артур, а ты какой реакции ожидал? Думал всё изменится в новом городе? Ты такой же чудик, каким и был. Окружающие сейчас перед собой видят только какого-то придурка, который зашел в магазин абсолютно потерянный, словно боялся чего-то и каждую секунду ожидал удара под дых, потом просто замер на месте и какое-то время просто стоял, не двигаясь, даже не моргая, после чего расплылся в счастливейшей улыбке и чуть не напал со своими необоснованными объятьями на беззащитную девушку. Мда. Стандартное поведение адекватного человека…