- Ладно, голубь, вали отсюда. Тебя мои ребята домой отвезут, а завтра выходи торговать.

Заметив мое замешательство, сурово добавил:

- Выходи. Я скажу. Никто тебя не тронет. Мое слово - закон. Ты понял меня?

Я только и смог что головой кивнуть. Квадратный удивленно пожал плечами, но встал из-за стола, грузно переваливаясь на ногах-тумбах, направился к качкам, что-то проговорил им, они тоже явно удивились, но молча поднялись. Один подошел к нам, взял мою каталку, играючи поднял и понес к выходу. Я поплелся следом, сопровождаемый остальными качками. В дверях обернулся. Трое сидели, погрузившись в свои разговоры и даже не глядя мне вслед. Я пожал плечами и вышел за молчаливыми качками.

Они посадили меня в иномарку и доставили прямо к дому, даже каталку занесли в квартирку мою, однокомнатную. Я уже настолько устал и перенервничал, что воспринимал все так, будто это не со мной происходит.

Но утром о реальности вчерашних событий мне напомнили звонком в дверь. На пороге стояли двое из провожавших меня вчера до дому молодчиков. Они молча вошли, один взял каталку, так и стоявшую в передней, второй буркнул:

- Поехали. Одевайся.

- Куда? - спросил я совершенно ошарашенный.

- Торговать, - криво усмехнулся качок.

Я поехал. Меня, к моему удивлению, привели на мое место, согнав не в меру шустрого мужичка, который, прослышав, что здесь теперь свободно, пристроился с лотком сигарет.

Молодчики, молча, под удивленными взорами всего торгового люда, помогли мне разложить столик, пронаблюдали, как я раскладываю товар, и ушли.

Торговля шла из рук вон плохо. Тем более, что почти все шапки были испорчены. На меня глазели соседи, перешептывались, кто-то пытался подойти и выспросить, что произошло вчера, но что я мог рассказать им?

Дело шло к обеду. Я собрался пойти перекусить, когда ко мне снова подкатили двое молодчиков, которые утром доставили меня на рынок.

- Пойдем, Крест приглашает, - кивнул мне один из них. - Давай поживее, Леха за товаром твоим приглядит.

Я пошел. Мне стало все как-то безразлично. Провожатый привел меня в ту же кафешку, за столом сидели те же трое, что и вчера. Я замялся.

- Чего топчешься? - усмехнулся Крест. - Вчера ты вроде как посмелее был. Садись.

Он кивнул на стул и уставился на меня своим немигающим, пугающим пустотой взглядом.

- Значит, так, голубь. Будем считать, что ты меня заинтересовал своими крысами. Денег я тебе дам. Поедешь завтра. Дело это может быть интересным, у меня собственных коммерсантов нет. А ты мужик с башкой. И деньги тебе можно доверить, и груз. Постоять ты за себя умеешь. Теперь слушай внимательно: говорю я один раз. Возьмешь с собой напарника, кого сам считаешь нужным. Дорогу и все прочее мы оплатим. Дадим вам денег в долг. Скажем, на месяц с того дня, как вернетесь. Это нормально. Успеете обернуться. И привезете товар. И шапки, и шкуры. Посмотрим, что из этого получится. Будет дело - будешь при деньгах и при работе.

- Сделаем тебя поставщиком Его Величества Креста, - усмехнулся лысый, с перстнем на указательном пальце.

- А что, - задумчиво отозвался Крест. - Может, и так. Чего ж ему у лотка прыгать? Не мальчишка.

- Найдешь напарника до завтра? - спросил квадратный,.

- Найду, - почти уверенно сказал я. - Есть у меня несколько верных ребят на примете.

- Ты возьми того, кто в торговле маракует, в коммерции шустрый и за себя может постоять, ясное дело. Давай, голубь, - усмехнулся Крест. - Ты сразу домой поезжай, дозванивайся. Завтра утром увидимся...

- Да я сейчас, только товар заберу.

Я стал выбираться из-за стола, но меня остановил квадратный.

- Не надо товар забирать. Я так думаю, что его уже нет.

- Как это нет? - у меня даже пот выступил на лбу.

- А ты у него спроси, - показал куда-то мне за спину лысый, ехидно улыбаясь.

Я оглянулся и увидел стоявшего сзади Леху. Он помялся и пробурчал:

- У меня это... Товар украли.

- Ай-ай-ай, - деланно изумился квадратный. - Весь?

- Ага! - почти радостно вздохнул Леха. - Прям со столиком вместе и сперли.

- Ну народ! - восхитился лысый. - А ты говоришь, вас охранять не надо. Прут прямо из-под носа.

Пока я соображал, что за новую издевку придумали эти бандиты, Крест сказал Лехе:

- Ну и чего стоишь? Уперли у тебя товар - плати, раз ты за него в ответе был.

- Ага! - все так же радостно отозвался Леха, с готовностью залезая в карман, откуда вытащил две пачки денег и положил передо мной на столик.

- Вот. Пять "лимонов". Ага. Хватит?

Еще бы не хватило! Да все вместе и половины не стоило, тем более в том виде, в каком я это оставил.

- Ты чего, не слышишь? - дернул меня за руку квадратный. - Тебя спрашивают: хватит?

- Хватит, - с ледяным равнодушием произнес я, сгребая деньги со стола.

- Тогда вали, голубь, тебя ребятки на машине подкинут. Да не вздумай каких глупостей натворить. Ищи напарника. Готовь чемодан в дорогу. Завтра поедешь.

Я ушел, совсем ничего не понимая, сжимая в кармане деньги, ожидая какой-то пакости, которой все не происходило. И не произошло. Молчаливые Леха и второй качок отвезли меня домой, проводив до двери квартиры.

Я довольно бесцеремонно выпроводил их, достал из холодильника молоко, разогрел картошку, придвинул к себе сковородку и принялся с удовольствием наворачивать, запивая молоком. Одновременно я нажимал на кнопки телефона, обзванивая знакомых. Я закончил обедать и поволок телефон на длинном шнуре в комнату. Только я поставил его рядом с тахтой, как раздался звонок.

- Ну как, нашел напарника? - спросили меня.

- Вроде как нашел, - не очень уверенно ответил я.

- Тогда ищи двух. Крест сказал, что вдвоем не управитесь. Товар ещё придется вывозить. Ну да если не найдешь второго, мы дадим.

Я хотел что-то возразить, но трубку повесили, и в мембрану уже толкались частые гудки.

Легко сказать - ищи двух. Но - это оказалось немного легче, чем я думал сначала. Первым согласился Дима Громов, бывший десантник, с которым мы ездили несколько раз в археологические экспедиции, пока он не оброс семьей. Ушел он на постоянную работу на завод. Изредка мы перезванивались. Он явно тосковал по кочевой жизни, по палаткам, по той дрожи предчувствия тайны, с которой всегда начинаются любые раскопки.

Он часто приезжал ко мне, когда я возвращался из экспедиций. Сейчас он остался без работы, никуда не мог устроиться, возраст уже был не тот, когда охотно берут, хотя мужик он был поздоровее двух молодых, но это никого не интересовало. Куда-то вложили они с женой все деньги, которые берегли на черный день, и прогорели. Сейчас они перебивались случайными заработками, и, едва заслышав о возможности заработать, Димка охотно откликнулся, даже не спрашивая, куда и на сколько нужно ехать. А уж тем более - зачем. Вот жизнь довела!

Потом я уже почти ночью вызвонил Алика Мишина, по прозвищу Манхэттен. Его я знал с детства. Скорее с подросткового возраста. Он уже тогда проявлял незаурядные коммерческие способности, шныряя у гостиниц и выпрашивая жвачку, значки, мелкие сувениры, которые потом с большим успехом продавал в школе, наводняя наши карманы разными яркими предметами, столь непривычными и желанными в то время.

За эту жвачку он и вылетел из школы. Но даже будучи выпоротым безжалостно отцом, кстати, армейским политработником, не прекратил он своей бурной коммерческой деятельности в новой школе. Правда, стал более осторожным.

К окончанию школы он был уже на примете у бдительной московской милиции. Его знали все постовые в центре, несшие дежурство у отелей и гостиниц.

Потихоньку от простого выпрашивания он переходил к более серьезным сделкам, что принесло ему невероятный успех среди варящихся в этом же котле стиляг и фарцовщиков. Алик, к тому времени уже студент факультета журналистики МГУ, умудрялся торговать иконами, балалайками, лаптями, матрешками и прекрасно владел английским.