— Ты можешь шутить, сколько тебе вздумается и над чем тебе вздумается. Но мы оба знаем, что дело в другом.

— Потому, что Паркер твоя подруга, — сказал Таннер, и это было скорее утверждение, чем вопрос.

С самого начала Таннер понял, что преданность — неотъемлемая черта личности Шей. Непоколебимая, безоглядная преданность. И это восхищало его.

— Я всегда защищаю своих друзей, как бы ни обстояли дела, — ответила Шей.

— Ты считаешь, что Паркер должна вернуться? — спросил Таннер.

— Она должна вернуться, но не к тебе. Просто я думаю, что ей не следует скрывать свое королевское происхождение. Я хочу сказать, что она может воспользоваться своим общественным положением, чтобы принести пользу. И не только в своей стране. Во всем мире. Нам нужно посмотреть правде в глаза: люди любят представителей знатных семей, тем более королевских.

— А я и не знал об этом, — сказал Таннер. — По-моему, мои бывшие подружки терпеть не могли представителей королевских семей.

— Может быть, они не любили именно тебя. Тогда я могу их понять.

— Да я и не сомневаюсь, что ты их понимаешь. — Таннер не стал бы говорить этого, но слова Шей задели его за живое. Он ускорил шаг и обогнал ее.

— Извини, — Шей догнала его и взяла за руку. — Мне нравится обмениваться с тобой колкостями, но я, кажется, слишком далеко зашла. Я совсем не то имела в виду.

Шей сказала это так искренно, что Таннер был просто не в состоянии разозлиться на нее.

— Я думаю, что мы оба зашли слишком далеко сегодня. К тому же ты была права. Стефания ненавидела меня так же сильно, как и мои королевские обязанности.

— Да, именно это я и имела в виду — твои обязанности, твой долг. Именно это делает тебя таким популярным среди людей, поэтому ты можешь вводить изменения, реформировать старый уклад жизни.

— Ты думаешь, что и Паркер на это способна?

— Нет, если быть честной, то она никогда не хотела иметь такой власти. Но если бы я была королевой, я бы обязательно этим занялась. Я бы обязательно воспользовалась королевским положением, чтобы с высокой трибуны говорить о проблемах, которые меня волнуют.

— Ну, например?

Шей не задумалась даже на минуту. Ее лицо засветилось, и она начала говорить:

— В первую очередь, это неграмотность. Есть прекрасная поговорка на этот счет о том, что, если дать голодному рыбу, он будет сыт ею один день, но, если научить его удить рыбу, он будет сыт до конца своих дней. Я бы только добавила: если научить человека читать, он сможет сам научиться всему, чему захочет.

Таннер видел, с какой страстью говорила Шей.

Он вспомнил, как она кормила сэндвичами бездомных в первый день их знакомства.

— Тебе нужна платформа, чтобы говорить с людьми о хлебе насущном и образовании?

Внезапно Шей стала говорить осторожней:

— Нет, я только хотела сказать, что меня никто не будет слушать, если я заговорю об этом. Вот Паркер другое дело. И ты тоже. Вы оба имеете вес в обществе. К вашему мнению прислушиваются все.

— Если ты королевская персона, это еще не значит, что к твоему мнению прислушиваются во всем мире, — мягко произнес Таннер.

— Я просто хочу сказать, что твое мнение значит больше, чем мнение простого человека, такого, как я, например.

— На свете есть много вещей, о которых я ничего не знаю. Но в одном я уверен: ты, Шей Карлсон, совсем не такая, как все.

— Очень мило с твоей стороны. — Шей улыбнулась, и Таннер понял, что она совсем не обиделась на него. — Ты говоришь так после того, как я взяла тебя под свое крыло и заботилась о том, чтобы ты был в безопасности в чужой стране.

— Так значит, мне больше не нужны мои телохранители. Мне нужна только ты, — нежно произнес он.

— На свете есть не так много вещей, с которыми я не справилась бы.

— О, в этом я не сомневаюсь, — проговорил Таннер.

Шей снова пошла к выходу. На этот раз так быстро, как будто хотела убежать от прошлого.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она.

— Ты прекрасно все понимаешь. Я имею в виду тот поцелуй.

Таннер знал, что теперь они оба уже не смогут забыть тот поцелуй. Он изменил их отношения.

Это был поцелуй, который ему очень хотелось повторить. И как можно скорее.

Однако существовала одна проблема. Таннер все еще чувствовал себя виноватым, несмотря на то что его невеста уже сказала ему, что он свободен. Но чем больше ему хотелось поцеловать Шей, тем сильнее он чувствовал потребность объясниться с Паркер. Сначала он должен объясниться со своей невестой.

— Я не помню никаких поцелуев, — заверила его Шей.

— Нет? — сглотнув от волнения, переспросил Таннер.

— Нет, — продолжала настаивать Шей.

— Хочешь, чтобы я тебе напомнил? — спросил Таннер, хотя знал, что не станет делать этого. Он просто не сможет сделать это. По крайней мере, пока.

— Нет. Больше — никаких поцелуев.

— Абсолютно согласен, — сказал Таннер и тут же получил недобрый взгляд Шей.

Однако он только рассмеялся. Даже когда Шей злилась на него, он чувствовал себя в миллион раз лучше, чем обычно. Быть рядом с ней, независимо от того, какое у нее настроение, означало для Таннера чувствовать себя прекрасно.

Шей вела себя с ним абсолютно естественно.

Она обращалась с ним также, — как со всеми остальными.

Несколько минут они шли, не проронив ни слова. Таннер просто наслаждался ее присутствием. Он заметил на дороге много машин. Все они ехали к морю.

— Что это там происходит? — спросил он.

— Там амфитеатр. Летом там каждый день дают концерты.

— И сегодня? — спросил Таннер.

— Судя по всему, да, — ответила Шей.

— А почему бы нам не пойти и не проверить? — предложил он.

— Разве тебе уже не нужно искать Паркер?

— Мне не нужно делать это самому. Мои люди ищут ее. Иногда очень неплохо быть принцем. Мои люди следят за ее и твоим домом, а также за домом Кейры.

— Ах ты, мошенник. Нанимать людей, чтобы они искали человека, который нужен тебе, это нечестно. Но я полагаю, что принцу совсем не обязательно поступать честно.

Шей понимала, что он обыграл ее, и должна была бы чувствовать разочарование, но вместо этого она вдруг почувствовала облегчение.

— Раз люди Таннера ищут Паркер, то ему самому не нужно делать это. Значит, он может побыть в обществе Шей. Они прекрасно проведут время вместе.

— Ты очень хорошо осведомлена о жизни королевских персон, — сказал Таннер.

— Мы с Паркер подруги с первого курса.

— Так значит, она тоже нечестно играет?

— Нет, она играет честно. Но мы всегда знали, что Паркер — исключение из правил. — Шей поняла, что они уже прошли пристань, где был припаркован ее мотоцикл, и направлялись к амфитеатру. — Разве я сказала, что хочу пойти на концерт?

— Но ты, однако, и не сказала, что не хочешь. Потому я принял решение за нас обоих.

— Ты ведешь себя слишком властно, — упрекнула Шей, но при этом улыбнулась.

— С тобой тоже нелегко поладить, — заявил Таннер, не сбавляя накала спора.

— Да, это просто беда. Меня все упрекают в заносчивости, хотя это не совсем так. Просто у меня всегда есть свое собственное мнение. И я всегда уверена в своей правоте. Людям трудно это принять, поэтому они повесили на меня ярлык трудного человека.

— И скромного, — рассмеялся Таннер.

— Да, и еще меня называют упрямой, болтливой…

Таннер перебил ее:

— Я уже достаточно хорошо знаком с этими чертами твоего характера. Но не продешеви себя. Ты также невероятно преданный и верный друг. И с тобой всегда очень весело.

— Ладно, хватит об этом, — смущенно сказала Шей. — Последние слова были больше похожи на комплименты.

— Тебе не нравится, когда люди видят в тебе больше, чем тебе бы хотелось, — мягко произнес Таннер.

— Мне не нравится, когда у людей складывается обо мне неправильное представление.

— Тогда почему бы тебе не рассказать мне о том, какая ты есть на самом деле?

Он хочет, чтобы мы еще раз поцеловались, подумала Шей. Она внимательно изучала этого смазливого принца, который снова доказал ей, что он прекрасный оппонент. Думая о поцелуе, Шей сказала: