Ночной звонок.

- Давай, вставай!

- Куда в такую рань? - удивился я.

- Корову доить.

- Толика, что ли? - не пенял я.

- С Днем Дурака! Ну, ты меня понял, да? Спи дальше!

- Тиберий?Ты?!

Вертушка отключилась. Я опять лег, но уже не мог заснуть. Возможно, afo был последний День Дурака в жизни Вселенной. До Матча Смерти и до конца Вселенной оставалось сколько-то дней... что-то еще оставалось. Потом дураков не будет, потом вообще будет без дураков.

Еще через час меня подняли с постели дураки из охраны президента д'Эгролля: - Вставайте, господин бригадный дженераль! Приобский Хант приехали. Мы не могли до вас дозвониться!

"Я то и дело забегаю вперед, а потом ухожу назад во времени и пространстве. Что делать, такова была тогда наша жизнь - некоторые сверхсложные проблемы Проекта были уже решены; другие, попроще или даже совсем простые (так нам казалось), не поддавались никакому воздействию. Одна из таких "простых" проблем - отношения с Приобским Хаитом." Я возвращаюсь к Последнему Дню Дурака, о котором не мог тогда написать в "Отчетах". В тот день решалась наша судьба, судьба всего Проекта. Операция "Белая Ночь" во многом зависела от переговоров с Вездесущим Хаитом Ханты-Приобским. Выход к "дыне" пролегал через подвластную ему территорию. Дипломатические отношения с хантством по существу были прерваны, недавно уже второй хантский посол, тоже застегнутый на все пуговицы, был отозван "для консультаций" и отколол тот же номер - пересекая границу хантства, расстегнул четвертую пуговицу на животе и сделал себе харакири.

На этот раз визит Ханта должен был быть решающим. Тянуть дальше не было времени - нам нужно было строить в непосредственной близости с "дыней" целый комплекс, стартовые и посадочные площадки - основные и запасные, завозить оборудование, устанавливать "рогатку", испытывать ее, проводить тренировки спец-отряда. Памятуя происшествие с президентской задницей на утиной охоте, ружья попрятали и все охоты отменили, кроме медвежьей, с рогатиной. Но Хант вдруг изъявил желание посетить "Маракканну-2-бис".

- Ладно, будет ему "Маракканна",- решил Президент.

Было решено впустить Ханта в святая святых Проекта - в конюшню, которую, впрочем, мы уже избегали так называть,- в спец-отряд по спасению Вселенной.

ПИКАНТНАЯ СИТУАЦИЯ.

- Как его встречать? - спросил меня дядя Сэм.

- По-простому, по-деловому, по-быстрому. Но уважительно. Он должен все подписать. Узнай, что он любит, и предоставь.

- Я знаю, что он любит.

Оказалось, что Хант очень любит, чтобы ножки врозь ножницами и с кульбитом. Так сказал хантский протокольный секретарь.

- Нет вопросов. Предоставь ему б"слово нрзб." Верку, Надьку и Любку.

- Нет. Для этого дела нужен боевой офицер.

- Он что, дровосек, этот Хант? - удивился я.

- С чего вы взяли?

- Ты же сказал - для этого дела ему нужен боевой офицер.

- Он бросил глаз на Анфиску Легкоступову. Она - лейтенант. Старший. Хант видел ее прыжки на Олимпийских играх. Но ее ведь нет. Она же в командировке... Там,- дядя Сэм задрал глаза куда-то туда, в наехавшую на нас Вселенную.

- Так,- сказал я.

И задумался. Как-никак, в какой-то там из реальностей Анфиска была мне женой и, наверно, даже сейчас является.

Если бы она сейчас была здесь - что бы я сделал? Уложил бы ее в постель к Ханту? Отбросил бы все сантименты и действовал бы с солдафонской прямотой? Я представил себе эту сцену: "Господин лейтенант! Приказываю: лечь в постель к Приобскому Ханту. Кульбитом. С разведением ножниц. После исполнения задания - доложить. Исполнять!" А лейтенант генералу в ответ - по морде.

- Ерунда,- сказал я.- Бери, пиши: Верке, Надьке и Любке присваиваются звания старших лейтенантов. Приказываю всем троим офицерам: лечь в постель к Приобскому Ханту.

Кульбитом. И так далее. Лягут в постель к Ханту - сразу станут майорами. Исполнять! И без разговоров! Это приказ!

- Можно и не приказывать, они согласятся! Да захочет ли Хант?

- Без разговоров! Должны сделать так, чтобы он захотел!

ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ.

Итак, нам нужен был доступ в "дыню", в ту заповедную зону "наплыва", которая прилегала к границе Приобского Ханства. Проникнуть туда можно было лишь двумя возможными способами - договориться с Хаитом или... Но боевые действия против Хантства были решительно отвергнуты Президентом. Хант приехал на переговоры в красном лимузине "atass", с красным флажком, в красной чалме. Даже лимузин председателя Сури'Нама был поскромнее и покороче. За пропуск в "дыню" Хант требовал кое-что возможное и невозможное: выдачи ему Гусочкина и Лобана для публичной казни, 11 фуфаек для своей сборной, компенсации убытков и меня (!) как главного тренера для его сборной. Со мной и с фуфайками он собирался выиграть чемпионат Вселенной.

Его принимал на "Маракканне" сам президент д'Эгролль (дженераль Гу-Син тоже присутствовал, но в сторонке - молчал и косил под какого-то третьего секретаря). Я сидел в своем бункере на О'к-Аллисто. Лобан с Гусочкиным тоже носа не высовывали. Хаита принимали, как родного, все улыбались так, что уши шевелились. Медведя тоже доставили, хороший был медведь, матерый, и Хант этого беднягу собственноручно завалил, но рогатина, конечно, была с квантовым аккумулятором - вроде обычной полицейской дубины или силовой монтировки.

- Медведь и ахнуть не успел, как на него Ханты насел,так потом комментировал дженераль эту охоту.

Еще были парная и старшие лейтенанты Верка, Надька и Любка, которые распарили Ханта дубовыми веничками, и он так взялся за них, что из этой парной они выбрались сами не свои, долго не могли вздохнуть своими полными лейтенантскими грудями и лишь сказали: - Ханты - во!

- Во - Ханты!

- Приобистый!

(За что и получили майорские звания, хорошее жалованье, виды на пенсию. После этого они оставили свое ремесло, покинули "Метрополь" и, кажется, вышли замуж. Горжусь, что принял посильное участие в их судьбе.) После парной состоялись переговоры под водочку с красной рыбкой. Переговоры были трудными.

- Что ж ты такой нехороший, Ханты?! - говорил Президент.- Уселся на нефти, как собака на сене. Надо быть хорошим Хаитом. Ладно, сиди на нефти, но в твоем Приобском Хантстве красное свечение исчезло... смещение, то есть; "дыня" образовалась, и ты всю Вселенную схватил за горло и держишь ее за мыльный пузырь. На тебя - на всех нас! - кто-то наехал, а ты не даешь починить! Ты же первый туда и провалишься! Нам нужен проход в "дыню". Нехорошо, Ханты! Чего же ты хочешь, твое величество? Надо быть культурным хантом!

- Однако! - благодушно отвечал распаренный Ханты.

- Ты мне это брось - отнюдь и однако! Прямо отвечай: чего же ты хочешь, блин?

Хаит, как я уже говорил, требовал: меня, Лобана, Толика Гусочкина, фуфаек, возвращения каких-то островов и проливов у Спинно-электронной Гряды, передачи Приобскому хантству технологической документации по изготовлению диффузионного текстиля и долевого участия в ПРОГЛОДЕ. (Это он, конечно, рот раззявил и широко развернул карман.) Еще он потребовал тех 11 игроков, отчисленных из конюшни, для своей футбольной сборной. Были еще какие-то мелкие требования.

- А кто это, Толик Гусочкин? - невинно спрашивал Президент.

- Гражданин Приобского Хантства и мой подданный.

- Разве твой гражданин находится у нас? Я не в курсе. Я прикажу объявить розыск, и его интернируют.

Когда слова "розыск" и "интернируют" прозвучали с экрана (мы наблюдали за происходящим), Корова мелко задрожал и вышел из студии - он принял слова Президента за чистую монету.

Переговоры не ладились. Президент и Приобский Хант вышли на свежий воздух Маракканны и прогулялись до эксцентриситета. Никто не слышал, о чем они говорили.

"..." Вернувшись, они подписали политический договор.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДОГОВОР С ХАНТОМ.

Что я могу сказать... Договор наконец был подписан, когда с нашей стороны последовало еще одно обязательство, о котором мне стыдно говорить, и я хотел бы умолчать о нем до самого окончания Проекта. (Это обязательство было оформлено секретным протоколом и подкреплено честным словом Президента.) Ханты пришел в восторг от этого предложения президента д'Эгролля, сделался сговорчивым и уже не настаивал на крайностях, вроде интернирования Коровы.