А ведь влияние на положение в Молдове оказывает не только Румыния, но и Турция, МВФ, ОБСЕ, Запад в целом. И, конечно, Украина. Югославский опыт и здесь поучителен: мы помним, как российская гуманитарная (!) помощь не могла пробиться в Белград ни по земле, ни по воздуху. Не пропускали соседи! И Воронин помнит — наверняка. Не случайно в первую очередь говорит о восстановлении единой энергетической и транспортной системы, в которой Украина, отделяющая Молдову от России и от Беларуси, — ключевое звено.

Конечно, тут процесс двусторонний. Не только Украина влияет на степень и темпы интеграции трех республик, но и они, их воля к сближению неизбежно будут оказывать влияние на нее. И все же в известной мере ключ от Союза находится сегодня в Киеве. Неверном, уклончивом Киеве, который и сам стал ареной борьбы за влияние как внешних, так и внутренних сил.

Из Кишинева я решил направиться в украинскую столицу. Тем более что хотелось своими глазами увидеть противостояние оппозиции и президента, острейшие моменты которого вот уже больше полугода тиражируют все мировые СМИ. Тот, кто хоть однажды видел Смуту, вошедшую в города, — враз пустеющие площади, перекрытые металлическими заграждениями, машинами с мигалками и цепями людей в форме, и надвигающийся вал флагов, плакатов, людских тел, слитых в едином порыве, объединенных надеждой ли, злобой, вдохновленных или одурманенных, но прущих, сминая все на своем пути, тот, наверное, всегда будет рваться, едва заслышав зов борьбы, чтобы ощутить, а придется, так и на своей шкуре почувствовать ее накал.

Я огорошил встречавших меня киевских знакомых. Они изумили меня. “Как прошла демонстрация, приуроченная к дню рождения Гонгадзе?” — спросил я, едва ступив на перрон. “Какая демонстрация?” — воззрились на меня гостеприимные хозяева. Представляю, как забавно смотрелась сценка со стороны: час ночи, пустой перрон (я был единственным, кто сошел в Киеве), пустынный город и оживленный разговор об акции, оказавшейся столь ничтожной...

Наутро сам мог лицезреть “непримиримую оппозицию”. Несколько палаток в старинном парке у здания Верховной Рады. Десяток молодых лбов, сильно смахивавших на студентов, удравших с занятий, в небрежных позах сидели в тенечке вокруг стола. На нем стояли термосы с кофе и графины с фруктовым соком. Время от времени ребята медленно тянулись за соком и меланхолически попивали. Красно-черные стяги УНА—УНСО бодро трепетали под теплым ветерком.

А на противоположном конце Печерска — этого каменного сердца Киева — осажденной крепостью высилось здание президентской администрации. Уже соседняя Лютеранская улица с двух сторон перегорожена шлагбаумами и блоками КПП. А сама Банковская, где расположен оплот Кучмы, забрана в двойной ряд железа. Редкая цепочка прохожих двигалась по противоположной стороне тротуара, подальше от здания.

Митинговая волна, полгода, как лихорадка, трепавшая страну, схлынула. Осталось разочарованное общество, разобщенные (в том числе и по принципу внешнеполитической ориентации) элиты, обозначилась угроза раскола страны на две, а то и три части.

Украина готовится к выборам. Парламентским, а возможно, и президентским — досрочным. Наиболее значительная поддержка у коммунистов — 19 процентов избирателей уже сегодня готовы голосовать за них. Разрыв с ближайшими конкурентами более чем двукратный. За “Батькивщину” (партию Ю. Тимошенко) собираются отдать голоса 7 процентов, за СДПУ(о) — объединенных социал-демократов (партию олигархов, к которой близок новый премьер А. Кинах) — 5, за ПРП (поддержавшую экс-премьра В. Ющенко) — 5, за социалистов А. Мороза — 5, за Рух — 3 процента (киевская газета “Сегодня”. 23.05.2001).

Объединившись, партии центра и правые могли бы потеснить коммунистов и обеспечить контроль над парламентом. Так они и поступили год назад, осуществив фракционный “переворот” в Верховной Раде. Но тогда они группировались вокруг Леонида Кучмы. Сегодня многие из них требуют отставки президента. Вряд ли на роль объединяющей фигуры может претендовать “технический премьер” А. Кинах. Во всяком случае, пока он воспринимается только как ставленник Кучмы. Все еще сильны позиции В. Ющенко, однако потеря административного ресурса ослабила их, а в роли публичного политика экс-премьер проявить себя не сумел. Скорее всего, его влияние будет с каждым месяцем падать. Несчастная узница и железная леди по совместительству — Ю. Тимошенко, наверное, могла бы иметь хорошие шансы. В любой европейской стране, кроме Украины с ее патриархальной ментальностью (слово “человiк” в украинском никакого отношения к женщине не имеет, оно обозначает именно и только мужчину). Как бы ни складывались будущие коалиции, ясно, что компартии Украины обеспечено важнейшее место в политической жизни республики.

Что это дает России? КПУ — наиболее последовательная сторонница интеграции. Коммунисты осуждают развал СССР как преступную акцию и выступают за стратегический союз с Россией. При их активном участии в Верховной Раде создано межфракционное депутатское объединение “ЗУБР” (“За союз Украины, Белоруссии и России”). В день моего приезда в Киев партийная газета “Коммунист” опубликовала отчет координатора “ЗУБРа” Павла Баулина о контактах с парламентариями Беларуси, где действует одноименное объединение. Характерно начало статьи: “Даже десять лет спустя после разрушения Союза совершенно противоестественной воспринимается граница (вполне серьезная граница, со всеми атрибутами проверок, паспортного контроля и таможен) между Россией и Украиной, между Украиной и Белоруссией” (“Коммунист”. 24.05.2001). Пожалуй, под этими словами подписалось бы 99 процентов русских людей.

Правда, в отличие от Молдовы, где ПКРМ выступает единственной сторонницей интеграции с Россией, КПУ не одинока в ориентации на Москву. Можно даже говорить о конкуренции. Ее ведут самые разные силы, в том числе партия власти во главе с президентом. В какой-то мере справедливо мнение, что Кучма удержался у власти благодаря поддержке Кремля. Впрочем, Кремль вряд ли мог найти партнера менее надежного. И дело даже не в личных качествах Леонида Даниловича, а в самом геополитическом положении “незалежной” Украины. Будучи независимой, она обречена оставаться страной-лимитрофом, расположенной на границе между Востоком и Западом. Ее судьба, рецепт выживания — в заключении краткосрочных союзов то с той, то с этой стороной. При этом каждый последующий призван защитить от подавляющего влияния предыдущего союзника.

Так было и в XVII веке, что привело к почти полному разорению страны. Ибо всякий разрыв связей заканчивался вторжением обманутого союзника, разрушением городов, гибелью и уводом в полон тысяч людей. Богдан Хмельницкий пошел “под высокую руку” московского царя не из-за особых симпатий к России, а потому, что Украине нужна была передышка после бесконечной череды опустошительных нашествий. Только совершив окончательный выбор между Западом и Востоком (в XVII веке еще и турецко-татарским Югом, чье влияние опять угрожающе нарастает), страна могла обрести хотя бы относительный покой.

Сегодня Кучма пытается играть в старую игру. Каждая встреча с Путиным автоматически активизирует контакты с президентом Польши А. Квасьневским (15 марта, когда в Киеве прошел митинг левой оппозиции под лозунгом “Со-вет-ский Союз! Со-вет-ский Союз!”, Кучма срочно прервал отпуск и вылетел в Варшаву просить Квасьневского стать посредником между ним и правоцентристской “непримиримой” оппозицией. Поляки согласились — в прессу попал комментарий: “...Чтобы не допустить восстановления Советского Союза”. — НТВ. 15.03.2001). Любая клятва верности России сопровождается действиями, наносящими нашей стране ущерб. Так на фоне знаковой встречи Путина и Кучмы в Днепропетровске (в самый трудный для украинского лидера момент) Национальный банк Украины принял инструкцию, относящую Россию к странам с повышенным кредитным риском. Результат — “российский рубль вытесняется из взаиморасчетов, украинские банкиры избегают операций, так или иначе связанных с российской валютой” (“Независимая газета”. 9.02.2001). Такая дружба...