Глава 25 ТЭТЧ

Я не написал.

Не позвонил.

Не отправился следом.

Не потому что не хотел, а потому что понимал – этого не достаточно. Остин проснулась в пустой квартире и предположила самое худшее. А кто бы так не сделал? Но и мне не хотелось рассказывать ей об отце-алкоголике.

Потому что у нее появятся вопросы.

А я ей все расскажу, потому что так долго терпел этот стресс, знал, что только вопрос времени, когда я больше не смогу молчать.

Я взглянул на часы в углу. Она должна была прийти в два. Было два тридцать.

Я закрыл глаза и ждал, когда откроется дверь кабинета, а когда этого не произошло, я встал и сам распахнул ее, оглядел коридор, надеясь заметить каштановые волосы или длинные ноги.

Опустив голову, я уже был готов отвернуться, как заметил отблеск темных волос в конце коридора и увидел, как она шла мне навстречу. На лице натянутая улыбка, тело облегало красивое черное платье, подбородок вздернут.

Значит, она собралась играть по таким правилам, да? На злую Остин стоило посмотреть.

Чертовски красивая. Дикая.

Мне пришлось прикусить язык, чтобы не броситься к ней и не затащить в ближайшую смотровую.

Когда она, наконец, остановилась передо мной, я указал на свой кабинет и произнес:

— Нам надо поговорить.

Она застыла. Дьявол.

— Доктор Холлоуэй? — за спиной раздался мягкий голос Мии. — Пациент на два тридцать ждет.

Я стиснул зубы.

— Скоро буду.

Брови Остин взлетели вверх. Она скрестила руки.

— Что ж, не будем заставлять мир ждать, доктор Холлоуэй. — Меня злило, как ее манера произносить мое имя влияла на меня физически и эмоционально.

— Пойдем. — Я не дал ей возможность поспорить. К тому же, ей нужен материал для блога? Эта клиентка буквально помешана на хирургии.

Миранда была нашей пациенткой около десяти лет, и каждый год появлялась очередная вещь, которую ей бы хотелось сделать, при этом неважно, сколько раз мы ее убеждали в обратном.

Я открыл дверь и вошел.

— Миранда, это Остин Роджерс. Она – местная аспирантка и наблюдает за моей работой. Ничего, если она будет присутствовать на нашей встрече?

Миранда улыбнулась. Ее лицо было напичкано филлерами, что стоило ей огромную кучу денег. Это наверняка сделал Трой, потому что я отказался делать ей новые операции.

— Конечно, это мило.

Миранда была шикарной женщиной, но несколько частей ее тела до сих пор оставались натуральными, и, учитывая семидесятилетний возраст, я боялся снова класть ее под нож. С возрастом операции становились все более рискованными.

— Итак, что бы вы хотели обсудить? — Я вытащил стул.

Миранда не ходила на обычные приемы. Не приходила на регулярные консультации. Скорее, она пришла и попросила осмотреть ее с головы до ног и сказать, что, по моему мнению, ей стоит подкорректировать. С тех пор, как я увидел ее два года назад, а Трой рассказал мне о ее прошлом, я мог сказать ей: «Ты идеальна, иди, ешь пирожные».

— Операция на груди, может быть, ботокс? — она даже покраснела.

— Помните, несколько недель назад я приходила на консультации и... — дама бросила взгляд на Остин, потом обратно на меня, ее черные как смоль завитые волосы рассыпались по плечам при ее движениях. — Трой сказал, что можно улучшить парочку аспектов, но я просто... Я хочу послушать еще одно мнение.

Я вздохнул.

— Вам не нужно беспокоиться о том, что я скажу ему о вашем сомнении, а так как здесь Остин, то и присутствие медсестры здесь необязательно. Почему бы вам не показать, о чем вы говорите, м?

Дальше последовал ужасно долгий час, наполненный моими убеждениями, что ей не нужно ничего делать, а она спорила со мной, приводя слова моего партнера.

— Слушайте, — я потер уставшие глаза тыльной стороной ладони. — Я лишь скажу, что хирургически ваша грудь не нуждается в подтяжке. Но если вам это необходимо, чтобы чувствовать себя увереннее, то это совершенно другой разговор, верно?

Она ушла. Слава Богу.

Но это означало, что следующие две встречи будут по времени друг на друге.

Остин ничего не сказала, когда я пронесся мимо нее. Она просто пошла следом, черт побери. Мне очень хотелось поговорить с ней, объясниться, сделать хоть что-нибудь. Каждый раз, встречаясь с ней взглядом, я видел, что ее глаза были такими пустыми, что мне хотелось что-нибудь ударить.

Миа прошла мимо, сунув Остин два батончика с мюсли, а мне – папку, и подмигнула.

Она заслужила повышение.

Я проглотил свой батончик, постучал в дверь, обозначая о своем приходе, и в этот момент понял, что я полностью и совершенно облажался.

С круглыми глазами и ярким румянцем на нас уставилась мама Остин.

— Остин?

— Мама?

Вы только посмотрите! Дьявол!