Подбить его конфедератам не удавалось, несмотря на все их старания — прикрывавшие отход дисколёта рассадурцы навязывали преследователям ближний бой, заставляя тех вязнуть в густых переплетениях гравитационных ловушек. Вскоре последние преследователи застряли позади, ввязавшись в драку с неприятельскими линкорами. Погоню продолжал один Дарт, всё это время благоразумно державшийся в отдалении.

Стараясь оставаться незамеченным, он подошёл близко к гигантской планете. На капсуле включились гравитаторы, позволявшие бороться с чудовищным притяжением исполина. Всего в нескольких тысячах километров от Дарта проплыл один из спутников — тёмно-коричневый шар вдвое крупнее Брельта, изрыгавший лаву и вулканический газ…

Область спутников и колец, в которой очутилась капсула, представляла собой захватывающее по красоте зрелище. Всё вокруг мерцало, искрилось и переливалось мириадами голубых искр; густая газовая атмосфера гиганта текла и клубилась, на ней взбухали и лопались облачные образования, оставляя после себя медленно рассасывавшиеся воронки; ослепительно вспыхивали астероиды, поминутно врезавшиеся в атмосферу гиганта. Комиссару, однако, некогда было любоваться на этот величественный мир огня и льда. Он не спускал глаз с экрана локатора, следя за удиравшим Адептом, и попутно прислушивался к тому, что творилось в эфире. Судя по кратким фразам конфедератов, рассадурцы отступали, хотя бой в целом ещё продолжался. Он поймал оживлённый разговор двух капитанов, которые уже торжествовали победу и обсуждали вопрос, кого из них пошлют в десант на вторую планету системы Эльяхо.

Громада газового гиганта закрывала собой половину обзора. Кораблей конфедератов нигде не было. Дисколёт едва просматривался на экранах — кольца гиганта сильно смазывали его изображение. Дарт шёл довольно опасным курсом сквозь кольца; противометеоритная защита работала в автоматическом режиме, и не проходило и двух минут, чтобы портативная фотонная пушка не выстреливала по мелким и крупным кускам метанового льда, оказывавшимся на пути капсулы.

Вскоре Дарт очутился по ту сторону гигантской планеты и она окончательно скрыла от него картину боя. Какое-то время перед ним маячил один из крупных спутников, загораживая от него дисколёт, а когда Дарт обогнул спутник и вгляделся в обзорные экраны, то в первый момент он решил, что видит стаю астероидов, которых немало было в окрестностях гиганта. И лишь минуту спустя, выделив их трансфокаторами, он убедился, что это не астероиды, а ещё один рассадурский флот!

Возможно, этот флот стоял здесь в засаде с самого начала битвы, а скорее всего, его вызвали на помощь первому флоту, убедившись, что дела у того складываются не блестяще. Все эти корабли могли подтянуть сюда только что, переведя через субпространство из какой-то другой области Империи, и теперь они были здесь, в любую минуту готовые сорваться с места, обогнуть газовую планету и вмешаться в битву.

Дарт от волнения даже забыл про дисколёт. Похоже, Рассадур собрал здесь свои лучшие силы. Армада выглядела настолько грозно, что при одном взгляде на неё захватывало дух. Численно она раз в двадцать, наверное, превосходила эскадру конфедератов. Но это могло означать только то, что вторая планета системы Эльяхо — и есть Рассадур!..

Рука Дарта легла на рубильник связи, но в последний момент он отдёрнул ее. Его послание конфедератам немедленно уловят на рассадурской эскадре, и её адмиралы, узнав, что они обнаружены, немедленно бросят свои корабли в бой. Дарту вдруг пришло в голову, что, пока они ещё стоят здесь, с ними можно расправиться одним ударом. В капсуле таится бомба, которая превратит все эти корабли в газ за считанные секунды, а конфедератов, сражающихся по ту сторону гиганта, вряд ли даже заденет — огромная планета прикроет их собой. Ситуация для воплощения этого замысла была самой благоприятной. Он расправится с новой армадой рассадурцев и заодно уничтожит Адепта (а может, и нескольких — кто знает, сколько их тут?).

Он положил руки на штурвал и выжал из двигателей предельную скорость. Капсула вышла из-под прикрытия колец и ринулась навстречу эскадре. Дарта тут же заметили. Ближайшие рассадурские корабли зигзагами двинулись ему навстречу. Пальцы комиссара вцепились в штурвал. Его сейчас будут атаковать. Но пока рассадурцы далеко, он сможет от них отбиться, что даст ему возможность приблизиться к армаде ещё на пару-другую тысяч километров. Если уж взрывать, то наверняка. Рассадурцев ничто не должно спасти

Как он и ожидал, с приближающихся кораблей ударили лучи, но капсула мгновенно окуталась светящейся защитной сферой. Лучи обогнули её, не достав до корпуса аппарата.

Наконец неприятельские линкоры обрушились на Дарта всей своей мощью. Капсула словно попала в огненный водоворот, вокруг закружились искры, лучи и сети мощнейших гравитационных ловушек, против которых её защита была бессильна. Дарт схватился за рубильник связи и послал направленный сигнал на "Громовержец". Это был краткий условный сигнал, означавший, что он, Дарт, без приказа командования, действуя по собственной инициативе, взрывает "супербомбу". Заодно по этому сигналу должны были определить район космоса, откуда он исходит, чтобы впоследствии прислать сюда поисковый корабль.

Обзорные экраны уже ничего не показывали — все наружные антенны были сожжены. В двигателе глухо ревело. Капсула двигалась судорожными рывками, её всю трясло, Дарта то и дело швыряло грудью на пульт. Он не ощущал жара, но приборы показывали, что температура внутри капсулы стремительно растёт.

Наконец он решил, что момент настал. Он с силой сжал челюсти, чтобы защитить прикреплённый к зубу микромаячок от воздействия взрыва, ударом кулака разбил прозрачный пластик, предохранявший включатель взрывного устройства, перекинул тумблер, и в тот же миг ослепительно сверкнуло.

Никакого звука он не услышал. Всё происходило в абсолютной тишине. Стены капсулы исчезли, как и сама капсула. Вокруг Дарта разлилось белое сияние. Исчезло всё, что было на комиссаре. Он был гол и парил, кружа, в волнах сгустившегося света, который, как ему казалось, плавно нёс его куда-то, то поднимая на невероятную высоту, то опуская в бездну.

Плазменный смерч рассеялся на удивление быстро. Дарт, оглядываясь, едва узнавал окружающее пространство. Он плавал в космосе совершенно один, не было ни следа от его капсулы, как не было и рассадурского флота. Пожалуй, единственное, что осталось на месте — это газовый гигант. Но он представлял собой странное зрелище: в кольцах зияли огромные бреши, ближайший к Дарту спутник стал похож на ноздреватый пережаренный блин, а поверхность самого гиганта напоминала возмущённый океан. Метановые облака бурлили и клокотали, в них носились ослепительные вспышки, пронзавшие окружающий мрак.

Дарту казалось, что он висит неподвижно. Ему невольно вспомнился четырёхрукий профессор, который вот так же, как он сейчас, висит где-то в необозримых просторах космоса. Он импульсивно нащупал языком корневой зуб, к которому был прикреплён маячок. Тот был на месте, а значит, продолжал испускать позывные. Сомкнутый рот защитил его от сверхвысоких температур колоссального взрыва, и теперь это была ниточка, соединявшая Дарта с флотом конфедератов.

… Он в сотый раз спрашивал себя, сколько ему придётся ждать. Его соратники, конечно, видели вспышку, а если учесть, что перед взрывом он ещё и послал сигнал, то Стенсесу всё должно было стать ясно. Адмирал наверняка уже направил за ним корабль.

Заметив огни, которые двигались с одинаковой скоростью и на одинаковом расстоянии друг от друга, он заволновался. Их было с полдюжины. Они огибали гигантскую планету, явно держа курс на него.

Вскоре все сомнения отпали. Это были звездолёты!

Сражение, скорее всего, закончилось победой конфедератов. Возможно, их флот сейчас готовится лететь к второй планете системы Эльяхо. Может, он уже направился туда, кроме этих шести кораблей, которых Стенсес послал за Дартом. Они летели, ориентируясь на источник нейтриноволн, бившийся у него во рту.