– Ты прикалываешься!– Рагин ткнул друга кулаком в плечо и засмеялся.

Потом он попытался вырвать у Ромы телефон, чтобы уличить его во лжи, но тот ловко увернулся.

– Я не прикалываюсь, Ромасичек! Ты мой кумир! продолжал стебаться Сарт.

– Похоже кто-то нарывается…

– Давай пять! Тебе конец! – объявил Сарт, подставив руку для армрестлинга.

Парни сомкнули ладони, но уже через минуту Рома сдался. Он опять откинулся на спинку венского стула и загрустил.

– Ну, я так не играю!.. У Вас там в полиции приемчикам всяким обучают, а у нас… Головой надо работать! он аккуратно постучал кулаком по собственному лбу и добавил, И потом я пива больше выпил.

От каждой, даже самой дурацкой фразы, друзья покатывались от смеха, словно в воздухе витал веселящий газ. Они даже не обратили внимания, что на улице пошел сильный дождь и за окнами паба, которые располагались практически под самым потолком, замелькали десятки бегущих ног. Они шлепали по лужам, разбивая водяные пузыри на тысячи брызг, и даже не заботясь о том, что могут промочить обувь. Многие бегущие направлялись к входу паба, перед которым был растянут большой тент террасы. Дверь заведения ожила. Она порхала, как крыло бабочки, заманивая новых посетителей и впуская запах летнего ливня и гул ночного города. С новым взмахом в проеме показалась красивая пара. Рагин случайно зацепил взглядом девушку и улыбка на мгновение застыла на его лице. Он сразу же узнал Нику. С ней был все тот же мужчина, которого он видел в Olympus Mons. С этой минуты Андрей уже не слышал, что говорит Сарт, не видел толпу прибывающих посетителей. Он не отрываясь смотрел на Нику и ловил каждое ее движение: вот она спустилась по лестнице вниз, вот остановилась, пытаясь найти свободное место, что-то сказала официанту и направилась в сторону выхода. Смешливое настроение Рагина как-то само собой улетучилось и это сразу заметил Сарт. Он даже обернулся посмотреть, что там так увлекло Андрея, но так ничего и не понял. Из-за сильного ливня в циркулирующий поток посетителей усилился. Они входили и, не находя места, толпились у входа, пытаясь разглядеть свободные места, но так ничего и не обнаружив покидали паб, предпочитая переждать дождь под тентом на свежем воздухе.

Так и не найдя свободного столика Ника и её спутник с трудом протиснулись к выходу и вышли на улицу.

20. РОДНИКИ

Пятница. 5 июня.

Вместо того, чтобы, как обычно, с утра отправиться в офис, Рагин добрался до Ярославского вокзала и в 9:30 утра сел на сверхскоростной поезд, следующий до станции Родники. По предварительной договоренности со своим коллегой старшим инспектором Фроловым, он собирался посетить местное отделение социальной полиции и навести справки о Нике Соловьевой. И на этот бесполезный, с точки зрения его должностных обязанностей, визит ему прийдется потратить целый день. Но Рагина это нисколько не смущало. Его не останавливало и то, что Соловьева не раз дала ему понять, что его активность ее раздражает. Казалось, она была даже довольна тем, что ничего не помнит. Это от стресса, – решил для себя Андрей,– Наверняка, у нее есть родители… И, неужели, она не хочет их увидеть?

Ни на секунду он не поверил, что мать Вероники отдыхает на каком-то там курорте. Это она придумала, − предположил он,− Не хочет напрягать полицию, надеясь, что все образуется само собой. Поэтому Рагин решил напрячься по собственной инициативе. Он сделал запрос в департамент социальной полиции г. Родники и договорился с местным коллегой о визите для выяснения личности Соловьевой. Необходимость этих действий инспектор подтвердил копией выписки из истории ее болезни с редким диагнозом «амнезия». Рагин прекрасно понимал, что в его обязанности не входит расследовать дела тех, кто ничего не нарушал, не проявлял агрессии, не нуждался в дотациях и трудоустройстве. Но у него был весомый аргумент в пользу вмешательтва в это дело. Возвращая Нике прошлое, он выполняет профессиональный долг и не важно, что у него не было на то законных оснований. Искреннее желание всегда сильнее всяких оснований.

За окном скоростного лайнера мелькали леса, поля, коттеджные поселки. Поезд стремительно приближался к Родникам, где родилась девушка, ставшая предметом добровольной опеки со стороны молодого инспектора. Он смотрел в окно и думал о ней, как она прекрасна, талантлива и совершенно беззащитна. Порой ему казалось, что он так глубоко её чувствует, что понимает без слов. На мгновение он даже испытал легкое волнение, которое, как ему казалось, ощущала она, приезжая в родной город навестить кого-нибудь из друзей или родственников.

Лайнер, тем временем, замедлил ход и остановился в пункте назначения.

Ровно в десять инспектор вышел на закрытую стеклянным куполом платформу. А не такой уж и провинциальный этот городок,− подумал Андрей, выходя на улицу. Он обошел местный автовокзал и оказался на широком проспекте с довольно плотным движением. На ближайшей парковке его должен был встречать чёрный автомобиль с гербом социальной полиции. И действительно, он там стоял. Однако, для автопарка такой организации эта модель казалась странноватой. Это был старинный внедорожник, но выглядел он совсем как новенький. Дверь машины открылась и навстречу Рагину вышел мужчина в темно-синем френче.

– Инспектор Рагин?– серьезно спросил он.

– Так точно, ответил Андрей.

– Здравствуйте. Георгий Иванович просил Вас встретить.

Не представляясь, водитель показал удостоверение и проводил Рагина к машине. Приоткрыв правую переднюю дверь, он жестом предложил ему сесть, а сам быстро обошел авто и устроился на месте водителя. Уже в салоне Андрей с удивлением заметил слева от себя полностью оборудованное водительское место. Этот был старый, но вполне ещё приличный, ВАЗ «Патриот» с большим кожаным рулем и довольно неудобными сиденьями. Таких теперь не встретишь, разве что в музее, − подумал инспектор.

И дело не столько в модели. Последние тридцать все столичные машины полностью перешли на систему «Автопилот». Так что, поколение Рагина не помнило, что когда-то было иначе. Однако, здесь в Родниках время бежало одновременно по нескольким полосам и с разной скоростью. Старый «Патриот» оказался на крайней правой. Но в отличии от своих автоматических собратьев, он был свободен и, даже ничего не нарушая, умудрился перестроиться и опередить всех.

Алексей, так звали шофера, был не разговорчив, зато он виртуозно владел своей исчезающей профессией. Ловко лавируя в потоке, он аккуратно ушел с переполненного проспекта и всего за несколько минут благополучно добраться до улицы Лесной, где и находился городской департамент социальной полиции. Водитель переключился на автомат и машина самостоятельно припарковалась на площадке у самого входа в трехэтажное серое здание.

Первое, что заметил Рагин, войдя в просторный холл, был огромный экран почета. На нем высвечивались лица лучших сотрудников и, как часто бывает, они больше напоминали фотошаржи, чем портреты замечательных людей. Одно из лиц показалось Рагину довольно симпатичным. По странной случайности именно оно промелькнуло на входе у ресепшн. Через несколько секунд высокий, крепкий мужчина с лицом, которому можно доверять, вышел навстречу московскому гостю. Он пожал Рагину руку и сразу же предложил пройти в его кабинет. По дороге капитан призвал коллегу отбросить церемонии и называть его просто – Георгий Иванович. Усадив коллегу в мягкое кожаное кресло, он любезно угостил его чаем на местной родниковой воде и начал расспрашивать о деле, которое привело Рагина в Родники. Внимательно выслушав историю Вероники Соловьевой, капитан протянул Рагину заранее подготовленную экспресс-выписку из архива.

– Вот, – прокомментировал он, – Это все о ней. Родилась в нашем городе 10 июня 2063 года. Закончила среднюю школу, затем профессиональный колледж. Мать, кстати, тоже Вероника Соловьева, растила дочь одна, работала мастером на швейной фабрике. Девять лет назад они продали дом и уехали в Иваново, потом в Москву…