Недокормленные панки с интересом наблюдали, как следом за джинсами (коленками вперёд!) полезло тулово.

— От это, братцы, хлопец! — отозвался один из них.

Костян (а это был он) внимательно огляделся, пошевелил пшеничными бровями и басом протрубил:

— Я говорил! С дитями не поеду!

И полез обратно, раскачивая крепенькую «Ниву».

Из последовавшего далее пламенного монолога выявились некоторые детали: во-первых, за путёвку деньги плочены. Во-вторых, дайте Гале отдохнуть! В-третьих, какого в городе бомонда делать две недели?! В-четвёртых, опять же, тётка Грыся ждёт у Борисополе! К ей с Киеву родня поедет! И со Львову! И шо? Галине тепери из-за Костику на именине не гулять?!

В завершение речей из машины вылетел увесистый мешок с ремнями (с такими двадцать лет назад челноковали русские вьетнамцы). После чего «Нива» хлопнула обеими дверями и торопливо ушмыгнула.

Костя обвёл глазами суетливую толпу. Окрест не наблюдалось ни единого скина.

— Ну, тудыть-сюдыть, — пообещал он разом всем, — ну, будет вам бомонд с какавой!

Федюн как сорвался с поводка. Вместе с новыми друзьями он облепил собой кресла в середине салона и теперь все они все громко гоготали надтреснутыми голосами, ржали по всякому поводу и пели свои панковские песни.

Против своего обещания грозный Костян не стал показывать всем бомонд с какавой. Он сел у окна, надел наушники и тряс головой под Рамштайн. Из-под наушников только искры не летели. Чугун демонстративно презирал идейно чуждую ему попсу.

Лёнька оказался в одиночестве. Дечонки визжали около весёлой компании. Суетливый Бубен бросал косые взгляды на безразличного к нему Костяна. К печали Лёньки становилось ясно, что их противостояние, хотя и покоится на чисто идейной основе, тем не менее будет вполне конкретным. Это было неприятно, поскольку Косицын неплохо относился к обоим — и к Бубну, и к Чугуну. Он осторожно заглянул в лицо Костяну. Тот мирно дрыхал под «Laichzeit».

ГЛАВА 2. Танец маленьких пельменей

— Я с тобой буду общаться. — мрачно заявил Костян. — Ты в нейтралах. И, смотри, в классе чтоб не лязгал, что я с панками в одном отряде был!

Лёнька понимал, насколько серьёзно это дело. Он и не собирался лязгать. Но, вот, как быть с Федюней? У Бубна язык с головой никак не связан. Одно работает отдельно от другого.

— Чугунище, — толковал он озабоченному скину, — не бери так близко в голову! Что бы там Бубно ни полоскал, это никак не связано с извилинами. Это же простые рефлекторные подёргивания!

Однако доводы не выглядели убедительными. В довершение всего, Федюн тоже вздумал поверять Косицыну свои сомнения. А перед Бубенцовским у Лёньки было гораздо больше обязательств, чем перед Костяном. Всё-таки это старшая Бубенца добыла для Лёлё эту злополучную путёвку на турбазу.

— Болтай поменьше! — советовал он другу. И понимал, как мало это осуществимо. Одинокий скин сделался мишенью для панковских острот. Конечно, всё это делалось не в открытую. Но, подозрительный Костян отлично понимал, над чем хохочут панки в маленькой беседке, когда тайком курят свои дешёвые сигареты. Чугунихе хватило лишь минуты, чтобы опозорить сынку перед племенами. Если бы тот хоть немного раньше вышел из машины, так точно бы плясал на именине у тёти Грыси. А теперь Чугун валялся на кровати в своих огромных гриндерах и молчал в потолок, слушая «Готтерфункен».

По приезде в лагерь все дружно бросились включать единственный на весь корпус телевизор. Он стоял в холле и был скромно обставлен десятком стульев. Старшие и младшие отряды расположились прямо на полу. По пяти каналам шёл один и тот же фильм: самый популярный хит последних тридцати лет. Национальная реликвия, всечеловеческое достояние: комедия "С лёгким паром". Зрители разочарованно заныли и расползлись по углам, как тараканы.

Руководство лагеря меж тем времени зря не теряло и обнародовало солидную программу рождественских развлечений. Помимо каждодневной дискотеки через три дня намечался бал-маскарад и шоу самодеятельности. Победители конкурса самодеятельности получат громадный торт.

— Да ну-уу… — заканючили в отряде и принялись перепихивать друг на дружку обязанности организатора.

Лёнька на беду свою, на совещаниях этих не присутствовал. Поэтому узнал о своём высоком назначении лишь когда на него налетел радостный Федюн и сообщил, что ему всеобщим голосованием поручено выдать классное шоу. Победа сама собой подразумевалась.

Растерянный Лёнька поплёлся к вожатой, Кате Солодовой. Та уже обсуждала с девочками, кто будет наряжаться Снегурочкой. И тут выявился неприятный факт: костюм Снегурочки один, а отрядов десять. И вообще, Снегурочкой нарядят вожатую седьмого отряда, у неё размер подходящий. Дальше последовали совсем неприятные новости. Оказывается, никаких костюмов им вообще не выдадут. Каждый отрял должен сам подготовить и костюмы и номера.

— Да ну, на фиг! — обиделся Бубно. Из чего прикажете костюмы делать?

Но, девочки не унывали и тут же решили нарядиться цыганками. Всех-то дел — навешать на себя, что попало! Но, идея тут же сгнила на корню. Во всех отрядах все девочки догадались про цыганок. Шоу грозило перерасти в цыганский табор!

— Нарядиться тремя поросятами! — выдал после мучительного раздумья новую идею Бубен.

Неплохо, но поросят только три, а в палате гораздо больше народу. Вскоре девчонки что-то напридумывали и заперли двери, чтобы мужская половина идейку не уныкала. Поболтавшись некоторое время под дверями, пацаны встревожились. Похоже, тортик-то ду-ду! И побежали рыться в сумках.

— Нарядимся цыганками! — в отчаянии предложил Федюн.

— Тогда уж лучше пельменями! — ответил Лёнька, созерцая множество пустых пластиковых пакетов.

— А что? — оживился он. — Танец маленьких пельменей!

Некоторое время никто не врубался. Но, потом Косицын продемонстрировал, как легко сделать костюм пельменя из трёх белых пакетов. Он исполнил танец маленького пельменя со стишками экспромтом:

Жить на свете нефигово

Отвлекаться нам не в кайф.

Жрать пельмени за здорово —

Вот такой нехилый лайф!

На второй же день он нарядился тортом и возглавил хореографическую группу. Для таких целей нелюдимый дотоле Костян пожертвовал свой наворочанный плейер. И дело пошло. Танец торта произвёл впечатление. Главное было — не проболтаться! Все дали клятву молчания.

— Бубно, протрепишься про танец — …! — серьёзно пообещал Костик.

Чугунков ещё с третьего класса был нерасположен к Бубенцовскому. Едва появившись в их третьем «Б», он принялся давать маленькому, круглому колобку всякие неприглядные прозвища. Сам Костик был тогда выше любого в их классе.

Переселение с родной Украйны в москалёвскую Россию происходило не в один этап. В результате исхода чугуновской семьи Костян скитался из школы в школу и не закончил начальные классы ни в одной из них. Поэтому, окончательно обосновавшись в Нижнем Новгороде, он оказался на два года старше одноклассников. Это резко поставило его вне общества. И Бубен искрене невзлюбил этого крепкого битюжка. А вместе с ним невзлюбил Костика и Лёнька.

Чугунище не стеснялся быть грубым. Ему мстили тем, что смеялись над его малороссийским акцентом и речью, долго ещё перенасыщенной украинизмами. Неизвестно, что именно вынудило эту семью с русской фамилией перебраться в Россию. Но, очевидно, это было обычным явлением в наше время, которое можно вполне назвать великим перемещением народов. Потом к Костику притерпелись. Косицын тоже притерпелся, хотя всегда предпочитал не связываться с ним. И вот теперь, попав с ним в один отряд и, мало того, в одну палату, Лёнька был вынужден постоянно служить буфером между старым другом и одноклассником.