— Сгинь, сгинь, сгинь! — торопливо пробормотал Федюн и зажал глаза руками.

Глюки и не подумали рассасываться. Даже наоборот, они стали приближаться, держа вилы и прочее своё вооружение.

— Глянь, Мыкола, экий лысый демон! Возьми его на вилы! — советовал пожилому глюку один молодой, с длинными грязными космами, свисающими на глаза. И зашмыгал носом.

— Это меня, что ли?! — ужаснулся Костян. — Да я щас сам врежу, кому хотите!

Он расстегнул молнию на куртке. Этого оказалось достаточно и вся команда нищих кинулась на «демонов» с криками: "Господи, помилуй!"

— Почему я никак не просыпаюсь?! — с жалобным плачем обратился непонятно к кому Федюн. — Ну сколько можно глючиться?!

— Брось, Федька! — просопел Костян, ворочаясь на земле и пытаясь разорвать верёвки. — Я-то ничего не нюхал!

— Да ты мне тоже глючишься. — уверенно отвечал тот.

"Добро пожаловать на Селембрис!" — с внутренним смешком подумал Лён, а вслух ответил:

— А что ты скажешь, Бубен, если твои глюки нас поджарят на костре?

— И ты сгинь. — ответил Бубен.

Глюк Косицын перекатился по земле к глюку Чугункову.

— Дай-ка я попробую разглючить твои верёвки зубами. — сказал он.

— Да у меня в кармане ножик есть. — ответил тот.

После недолгой возни Лён сумел достать из куртки складной ножик. Немного времени также ушло на его открывание. И ещё порядком, чтобы разрезать верёвки и не порезаться. Едва у Чугункова оказались свободными руки, дальше дело пошло гораздо веселее. Он освободил свои ноги, потом разрезал верёвки на Косицыне.

— Иди сюда, нюхач! — грубо сказал он Федюну. Но, тот задрыгал связанными ногами и завопил:

— Отвали, придурок! Я сейчас сам проснусь!

— Не ори, козёл! — зашептал Костян, оглядываясь.

— Федянчик, мы в волшебном мире, на Селембрис! — пошёл с отчаяния ва-банк Косицын.

— И этот спятил! — огорчённо сказал Чугун и треснул Лёньку по башке, чтобы не мешался.

— Где мы? — пришёл в себя Косицын. Он потёр затылок. Там ощущалась неплохая шишка.

Место незнакомое. Он лежит в густом лесу под широкими ветвями ели. И снова на снегу.

— Что за блин?!

Выбежал на открытое место и завертелся, пытаясь понять, где находится и что с остальными. Вскоре по сиянию фонарей стало ясно, где лагерь, и Лён помчался в ту сторону. Выскочил на поляну и увидел засыпаемое снегом чёрное кострище. Все уже ушли. Только три кресла одиноко ночевали в снегу.

Что же получается? Он заснул и ушёл в Селембрис, прихватив с собой двоих товарищей. Очевидно, те тоже заснули от тепла и во сне прислонились к нему. Это всё понятно. А вот как он попал обратно? Очевидно, благодаря тому, что Костян не рассчитал удара и треснул его слишком сильно. Значит, это тоже помогает.

— А, может, они уже здесь? — произнёс Лёнька, понимая, что надежда призрачна. Они не могли вернуться без него. И бегом помчался в лагерь.

Двери были заперты. Уже час ночи. Ничто не двигалось, даже сторожевые собаки спрятались в конуры. Только тихо падал крупный снег в жёлтом свете фонарей.

Косицын легонечко забарабанил в своё окно. Через некоторое время из тьмы вынырнула заспанная физиономия. Диман поделал руками знаки, повертел у виска пальцем. Потом согласился пойти и открыть дверь.

— Ты чё? Обалдел? — недовольно прогундосил он.

— Чугун с Бубном на месте? — сразу выпалил Лёнька.

— Ты чё, пацан? Вы же все втроём ушли. — всё ещё не отойдя от сна, ответил Диман.

Лёнька не поверил и пошёл проверить.

— Это ещё что такое?! — сердито встретила его в коридоре заспанная Катя. — Нарушение лагерного режима! Я завтра же доложу, что ты выходил ночью на улицу!

Она загнала Лёньку в палату и пригрозила, что если он двинется хоть даже в туалет, то получит выговор. Она лично будет стеречь его.

— Где шатались? — с большим интересом встретили его в палате.

Косицын понимал, что происходит катастрофа. Где-то там, на Селембрис, погибали его друзья. Единственный способ спасти их — отправиться обратно и лучше прихватить что-нибудь стоящее. А у него даже нет с собой иголки. Он не собирался проникать в волшебный мир.

Лежа в своей кровати, Косицын лихорадочно побуждал свое сознание впасть в сон. Ничего не получалось. Что можно взять с собой на Селембрис? Ему нужно вернуться и снова заснуть, держа за руки товарищей. А потом уж как-нибудь убедит их, что это был просто сон. Мысли приходили одна другой страшнее. Ясное дело, они проснулись в разбойничьем логове. Простые валдайские робингуды мирно спали у своего костра. И тут к ним свалились три демона в неземных одеждах. А с демонами разговор простой — в костёр их!

Лёнька уже знал, что и в его отсутствие на Селембрис идёт время. И идёт гораздо быстрее, чем тут, на Земле. И, пока он тут пытается заснуть, товарищей, возможно, уже прикончили.

— А Костян-то с Федюней, так и останутся у девчонок? — шёпотом спросил Диман.

Лёнька не ответил. Он всё ещё пытался заснуть.

— Вы чего там пили? — снова пристал Диман.

— Дай заснуть. — сквозь зубы ответил Лёнька. Тот обиделся и отвернулся. Сон не шёл.

На рассвете он почувствовал озноб и впал в лёгкую дремоту.

— Ну, рассказывай, где гуляли ночью! — резко ворвался в сознание голос Кати. Чуть не закричав от злости, Лёнька выпал обратно в реальность.

— Лёня, да у тебя температура! — воскликнула вожатая. — Вот, извольте радоваться! Где они вчера шатались? Те двое так и не вернулись. А этот явился ночью и — нате вот! — заболел!

— Ладно, давай зови медичку. — недовольно ответил голос второй вожатой.

— В изолятор. — сурово изрекла медичка. — Хлопец загрипповал. Скоро тут у вас все начнут валяться.

Лёнька не возражал. Изолятор, так изолятор. Только бы дали поспать!

Едва он приткнулся к прохладной подушке и начал погружаться в забытьё, как его тут же разбудили.

— Поставь-ка градусник.

И медсестра сунула ему в нос сей предмет.

— Ёлы-палы! — разозлился Лёнька. — Дадут поспать или нет?!

— Да спи, кто тебе мешает? — отозвалась та.

Лён покорно сунул градусник под мышку и постарался отогнать раздражение. Может, он исчезнет прежде, чем медсестра явится за градусником? Вот будет здорово, если он возникнет на Селембрис с градусником! Все лиходеи разбегутся с перепугу! Заставить их мерить температуру!

Слегка забрезжил под веками голубоватый свет.

— Давай градусник!

— Да забирай! — с досадой отозвался Косицын. Блин, опять разбудили!

— Ещё и хамит. — отозвался голос.

— Это от температуры. — сообщил другой голос.

— Я думаю, он просто пьяный. — сурово ответил первый. — Эй, Косицын, ты пьяный?

— Да, я пьяный. — покорно отвечал Косицын.

— Ну нет. Это температура.

— Да, это температура. Дайте поспать.

— Ну поспи пока.

Снова засветилось лёгкое сияние.

— Косицын, погоди-ка спать. А где Чугунков и Бубенцовский?

— У разбойников. — сонно пробормотал тот. — Их скоро сожгут.

— Бредит. — уверенно отозвался первый голос.

— Или пьяный. — предположил второй.

ГЛАВА 4. Младший водовоз

— Он бредит. — сказал голос.

— Да, брежу! — заорал Лёнька. — Дайте мне заснуть!

— Или пьяный. — сказал второй голос.

— Да пьяный, пьяный я! — чуть не заплакал он. — Дайте поспать!

— Приподними-ка ему голову. — снова вмешался первый голос.

— Отстаньте!

— Держи-ка его крепче, я отвар ему волью в рот. Пей, убогий, а то сдохнешь от трясуна!

Лён покорился и начал глотать противную тёплую жижу. Он едва сумел разомкнуть веки, но было так темно, что стало ясно — наступила ночь. Может, хоть теперь дадут заснуть.

— Одет-то как чудно. — заметил первый голос. — А ручки-то белые, ровно княжеские!