– Знакомый подарил.

– Зачем?

– Мля, чтобы в рукоятку смотреться и губы красить! – взорвалась Юля. – Что за дурацкий вопрос?! Красивую девушку на каждом углу подстерегают всяческие неприятности! Если бы вы знали, как часто приходиться бить козлов по рукам – так и норовят ущипнуть или потискать! Так и хочется им всем яйца поотстреливать!

– Ясно. Ну а если не справишься? Тебя хоть стрелять из него учили, из такого пистолета? Это же, – выбросив вперед руку, Игорь прицелился в часы, висевшие у нас над головами, – это ударно-спусковой механизм куркового типа, одиночного действия, когда курок взводится вручную перед каждым выстрелом. Довольно сложная система, если не иметь сноровки. А если у тебя замкнет?

– У меня – не замкнет! А даже если и замкнет, так на этот случай есть вон, – и Юля кивнула на продолговатую штучку. – Этот не подведет.

– Ах да! Шокер! – отложив пистолет, Илья взял в руки то, что я сначала приняла за карманный фонарик. – Тоже хорошая штука. Но тоже ненадежная. А вдруг в нем аккер сядет? Как тогда?

– На этот случай у меня в сумочке еще есть газовый баллончик.

– Да? Еще лучше. Но а вдруг и в баллончике газ закончится? А мужик продолжает приставать... Тогда как? – продолжал настаивать Илья.

– Ну, – Юленька томно вздохнула и, потупив взгляд в пол, тихо призналась: – Ну, на этот случай, я – транссексуал...

– Что-о-о-о???

Шокер выпал из рук Игоря на ковер, и сам он, раскрыв рот, уставился на Юлю. Вид у него моментально стал очень глупый. Я, конечно, последним сообщением красавицы была тоже, мягко говоря, сильно удивлена. Хотя сперва я ей просто не поверила:

– Бросьте шутить, Юля! Уже пять утра, и нам всем хочется спать!

– Я сама с ног валюсь – умираю, как спать охота! – обиделась Юля. – Поэтому и говорю вам сразу все, как есть, чтобы отстали вы! По доброй воле, учтите! Сами бы вы никогда не догадались, что я... что полгода назад я простым маляром работал! На стройке!

– Так вы и в самом деле мужчина?

– Бывший мужчина!

– Ну да, бывший... Но... Вот же черт, никогда б не догадалась! И эти уколы, о которых рассказала Аня...

– Это гормоны! Я колю их себе по два раза в день. Иначе нельзя... Можно все испортить. Если бы знали, как это непросто – быть женщиной...

Юре Соколовичу было всего пять лет, когда он решился на настоящий бунт. Мальчик раз и навсегда решил, что больше не позволит родителям одевать себя в штанишки и комбинезончики, а потребует разрешить ему постоянно носить платья своей сестры – между ними было два года разницы. Мальчик и раньше любил разгуливать по дому в платьицах с фартучками и часами возиться на ковре, склеивая какой-нибудь очередной домик для Барби, но родители были уверены – у ребенка просто своеобразное чувство юмора. И потом, решили они, Юрасик слишком любит сестренку и потому с детской непосредственностью старается ей подражать.

Но все это было не так! С раннего возраста мальчик страдал и мучился от того, что живет в чужом теле. Младенческий бунт закончился пшиком – ребенка все равно продолжали наряжать в костюмчики и курточки, а в отделе игрушек едва ли не насильно подводили его к танкам, машинкам, оловянным солдатикам. Ах, как Юра плакал и вырывался! Проходящие мимо покупатели качали головами, думая, что ребенок просто капризничает, пытаясь заставить родителей купить ему какую-то дорогую игрушку. А на самом деле Юра выворачивался из родительских рук для того, чтобы кинуться к милой его сердцу витрине с кукольной посудой и набором «Маленький парикмахер»!

Когда он стал чуть постарше, то никак не мог понять, почему его сверстники с такой гордостью демонстрируют друг другу в мужской раздевалке свои детородные органы. Он не понимал, чем тут можно гордиться. Сам Юра ненавидел свой пенис, и то, что с каждым годом этот «отросток», как мальчик называл его про себя, увеличивается в размерах, приводило его в отчаяние! Он не хотел быть мужчиной! Его место было в раздевалке у девочек! Он с ума сходил от обиды, что у него растет не грудь, а пенис и волосы на подбородке!

В тринадцать лет мальчик начал копить деньги на операцию. Из газет и журналов он узнал, что транссексуалы, так называют людей, переменивших пол, в большинстве своем обречены на насмешки и гонения. Они считаются «людьми третьего пола», сумасшедшими, распущенными, сбесившимися с жиру – очень редко кто всерьез понимает, какая это на самом деле беда – жить в чужом теле!

И Юре очень повезло, что одной из первых, кто его понял, оказалась... его сестра. Люба стала защищать брата от родительских нападок – в конце концов мама и папа поняли, что с парнем творится что-то неладное!

– Мама! Папа! Если бы Юрка родился с пороком сердца, вы бы повели его к врачу, верно? И ни у кого бы не спросили, правильно поступаете или нет! Ну, так? – убеждала она родителей. – Почему же тогда сейчас готовы помешать ему исправить ошибку, которую тоже допустила сама природа?!

Мама и папа к аргументам Любы остались глухи. Угрозами и уговорами они пытались заставить сына примириться с собственным телом. Но у них ничего не получалось, да и не могло получиться!

В шестнадцать лет Юра сбежал из дома и пошел работать... на панель. Ему не нравилась эта, с позволения сказать, профессия. Но гомосексуалистам, за которого держали Юру, очень хорошо платили. А у парня была четкая цель – скопить денег на операцию!

Ему говорили, что это не так-то просто. До того, как Соколовичу исполнилось 18 лет, с ним вообще отказывались разговаривать на эту тему. Потом же начался тяжелый период обследований, лечения в клиниках, курсы психотерапии, «задушевные беседы» с докторами, которые рассказывали ему о последствиях перемены пола – придется всю жизнь колоть себе гормоны, да и сама эта жизнь сильно сократится – транссексуалы до глубокой старости не доживают! Юра был согласен на все. Лучше прожить короткую, но счастливую жизнь, чем долгие годы мучиться от сознания, что «я – это не я», так он решил.

И лег в больницу.

Юру Соколовича превращали из мужчины в женщину в течение двух лет. Эти два года вытянулись для юноши в один бесконечный больничный коридор. Консультации, разговоры, между ними глотание гормональных препаратов, и, наконец, операция. Вернее, десятки операций в течение двух лет. В соответствии с существующими правилами в транссексуальной медицине ему не только наращивали грудь, убирали мужские половые органы, формировали из фрагмента кишки женское лоно, но и сделали пластическую операцию на лице: укоротили нос, подкорректировали форму губ, убрали «адамово яблоко», даже сточили кости слишком выступающих скул. Все это время Юра не смотрелся в зеркало: он решил, что увидит себя только тогда, когда окончательно преобразится. А чтобы поддержать моральный дух на нужном уровне, все время, пока лежал в больничных палатах, собирал вырезки из газет, рассказывающих о самых знаменитых транссексуалах в мире. К концу операционного курса у него скопилась нешуточная коллекция.

* Первым человеком в мире, сделавшим операцию по перемене пола, была датчанка Лили Эльбе (1886–1931). До этого Лили носила имя Эйнар Вегенер. Эйнар и его жена Герда были художниками. Позируя Герде, Эйнар понял, что ему очень нравится одеваться в женское платье... Да и выглядел он очень женственно. Медицинские тесты показали, что в организме Вегенера слишком много женских гормонов. В 1930-м Эйнар сделал в Германии экспериментальную тогда операцию, удалив мужские органы. Этот случай был газетной сенсацией своего времени; Эльбе даже выдали новый паспорт.

Через год Лили умерла от послеоперационных осложнений, но по Европе ходили упорные слухи, что она сфабриковала свою смерть, чтобы спокойно наслаждаться жизнью в новом облике.

* Известная американская актриса, музыкант и художница Алексис Аркетт родилась Робертом и большую часть жизни им и была, сыграв эпизодические мужские роли в «Криминальном чтиве», «Невесте Чаки», сериалах «Зена, королева воинов» и «Друзья». Но потом Роберт решил, что женского в нем больше, и обратился к хирургам. Аркетт относит себя к людям особого пола, как она сама называла – «трэнни».