Богатые европейские и американские евреи – политически полярные евреям, придерживающимся левых взглядов, – также часто идут на ассимиляцию, и Отто Кан здесь один из ярких примеров. Селигманы, знаменитая семья банкиров из американских евреев, назвали одного из своих сыновей Джордж Вашингтон Селигман, а другого Альфред Линкольн Селигман, опасаясь, что Авраам Линкольн Селигман будет звучать слишком еврейски.[113]
В еврейском юморе с давних пор высмеивались такие люди, как Леон Троцкий и Отто Кан, которые считали, что могут убедить всех, кроме себя, что они не евреи. В начале 1940-х годов кинодраматург Бен Хечт начал переговоры с ведущими голливудскими режиссерами-постановщиками, большинство из которых было евреями, чтобы помочь рассказать об учиненном нацистами Холокосте. Дэвид Селзник, продюсер «Унесенных ветром», категорически отказался: «Я не хочу иметь ничего общего с вашим делом по той простой причине, что это политический вопрос евреев. Меня не интересуют политические проблемы евреев. Я американец, а не еврей».
Зная, что Селзник игрок, Хечт предложил пари: он позвонит трем людям, на которых укажет Селзник, и спросит, согласны ли они с тем, что Селзник американец, и не еврей. Если хоть один из них с этим согласится, то Хечт оставит Селзника в покое, в противном же случае Селзник должен будет помочь ему в намеченном деле. Первым, кому сказали позвонить Хечту, оказался Мартин Циглей, издатель Motion Picture Exhibitor's Herald. Циглей ответил: «Я бы сказал, что Дэвид Селзник был евреем». Киносценарист Нунали Джонсон «запинался несколько минут, но в конечном итоге дал такой же ответ». Последним шансом Слезника оставался Леланд Хэйвард, влиятельный специалист по работе с талантами. «Ради Бога, – резко оборвал Хэйвард, – что напало на Дэвида? Он еврей, и он это прекрасно знает».[114]
Уверенность Селзника в том, что все считают его исключительно американцем, является типичным образцом мышления сторонников ассимиляции. Евреи, ассимилировавшиеся в Германии, примечательны тем, что ведут себя «немчее немцев». После прихода к власти нацистов, Эрих Мария Ремарк, автор классического романа «На Западном фронте без перемен», эмигрировал из Германии. Позднее нацистский лидер встретился с ним и уговаривал вернуться домой. «Только в Германии, – сказал он Ремарку, – ваша душа сможет полностью раскрыть себя».
«Почему я должен стремиться в Германию? – сказал Ремарк. – Я что – еврей?»
Анекдот британских евреев, появившийся в начале 1950-х годов, когда большая часть Британской империи оказалась утерянной, высмеивает отрицание своего еврейства богатыми «новыми евреями».
Еврей-хасид покидает свой небольшой городишко в Польше и приезжает в Лондон. Он сразу же отказался от своих традиционных религиозных одежд и обычаев и стремился стать англичанином. Он поступил на юридический факультет и женился на девушке из престижной ассимилировавшейся еврейской семьи.
Однажды он получает телеграмму от своего престарелого отца, где тот сообщает, что скоро приедет. Человек в панике. Он отправляется в порт, встречает отца и сообщает ему: «Папа, если ты появишься в моем доме в этом длинном кителе, этой шапочке, с этой бородой, это будет конец моего пребывания там. Ты должен следовать тому, что я тебе скажу».
Отец соглашается.
Сын отвел отца к лучшему в Лондоне портному и приобрел ему лучший костюм. Но тот все еще выглядит очень по-еврейски. Тогда сын ведет его к парикмахеру. Там ему быстро сбривают бороду, и пожилой отец начинает все более и более смахивать на британского джентльмена. Но остается нерешенной еще одна проблема, пейсы, завитки волос вокруг ушей пожилого человека.
«Папа, мне очень жаль, но нам придется распрощаться и с этим».
Пожилой человек ничего не говорит. Парикмахер срезает один пейс. Никакой реакции со стороны старика. Но когда парикмахер начинает срезать второй пейс, по лицу старого отца потекли слезы.
– Папа, почему ты плачешь? – спрашивает сын.
– Я плачу от того, что мы потеряли Индию.
Еврейская пара – мужчина родился в Америке, а женщина в Европе – в отпуске. В одну из ночей ни в одной из гостиниц, куда они пытались вписаться, не оказалось свободных мест. Единственная гостиница, в которой были свободные места, оказалась предназначенной для ограниченного круга лиц – они не принимали евреев.
Мужчина говорит: «Когда придем, говорить буду я. Ты молчи, не произноси ни слова, поскольку как только ты откроешь рот, они сразу поймут, что ты еврейка».
Женщина согласилась, и они вписались без помех. На следующее утро женщина спустилась вниз к бассейну, ныряет, но вода оказывается очень холодной, и она вскрикивает: «Ой вэй». Вдруг она замечает, что все, кто находился вокруг бассейна, уставились на нее. «Шо бы то ни было», – добавляет она.
Ассимилировавшиеся евреи оказались несоразмерно представлены в числе десятков тысяч американцев, увлекшихся восточными религиями и мистицизмом. Считается, что треть или даже большую часть американцев, совершающих поездки в Индию, чтобы учиться у духовных мастеров, составляют евреи. Вот и получается как в этом анекдоте.
Пожилая еврейка отправляется из своего дома в Бруклине в Индию. Пешком она пересекает вершины и горы, долины и реки, и наконец добирается до небольшой деревушки, приютившейся на почти отвесном склоне горы. На вершине горы находится ашрам, в котором пребывает великий духовный Учитель, гуру Баба Ганеш.
Чтобы добраться до вершины, женщине потребовались все ее душевные и телесные силы и многие часы. Там она заявила, что пришла повидаться с гуру.
«Вы знаете, это невозможно, – говорит ей помощник гуру. – В течение следующих шести месяцев никто не сможет увидеться с великим гуру».
«Я должна с ним увидеться», – расплакалась пожилая женщина. И она просидела на пороге ашрама без еды и питья три дня.
Страж ворот в отчаянии, и наконец решается ей посодействовать. «Хорошо, вы сможете зайти, чтобы встретиться с нашим Учителем, но вы должны пообещать, что скажете не более трех слов».
Женщина пообещала, и человек повел ее вниз по длинной мраморной дорожке. Стены покрыты гобеленами и ниспадающими тканями. Они сворачивают в комнату в конце зала и проходят в сводчатую дверь. На бамбуковой подстилке в йогической позе сидит молодой человек и повторяет: «Ом Шанти».
Женщина подходит к нему и умоляет: «Возвращайся домой, Шелдон».
Тяготение многих американских евреев к восточным религиозным группам и культам, причиняющее серьезные муки еврейскому сообществу этой страны, вероятно, является следствием относительно бездуховной атмосферы, царящей в большинстве домов, да и в большей части религиозной жизни американских евреев. Как правило, евреи, даже раввины, редко говорят о Боге. В типичной реформаторской, реорганизованной, консерваторской или ортодоксальной синагоге на любой LU аббат вероятность того, что проповедь раввина будет о Боге или других духовных вопросах достаточно мала. Некоторые евреи, изголодавшиеся по большей духовности, пленяются Каббалой или хасидизмом. Однако многие обращаются к восточным религиозным учениям. Некоторые ученики даже становятся учителями. Возможно, одним из наиболее известных подобных гуру можно считать урожденного американца Баба Рам Дааса, чье английское имя Ричард Алперт.
113
Стефан Бирмингем, «Наша толпа: великие еврейские семьи Нью-Йорка» (New York: Harper and Row, 1967), стр. 150. Бирмингем сообщает, что Вильям Селигман, наиболее снобистский из братьев Селигман, в 1870-х годах прибыл в Нью-Йорк из Парижа чтобы встретиться со своим братом Джозефом. «Джо, – сказал он ему, – теперь, когда мы становимся состоятельными людьми, я предлагаю нам сменить нашу фамилию».
Джозеф Селигман сдержанно кивнул головой: «Согласен, что тебе, Вильям, стоит поменять фамилию, я бы предложил тебе назваться шлемилем» (стр. 151).
Если отойти от сарказма Джозефа Селигмана, то процесс ассимиляции кажется необратимым, даже в его семье. Когда Джеймс Селигман, один из последних потомков семьи, скончался в 1964 году, в некрологе, напечатанном в The New York Times, сообщалось, что погребальная служба пройдет в методистской церкви Христа.
114
Человек слова, Дэвид Селзник, согласился быть одним из спонсоров мероприятия Хечта. См.: Бен Хечт, «Дитя столетия» (New York: Simon and Schuster, 1954), стр. 539–545; цит. у Нила Габлера в книге «Империя, которой они владеют: как евреи придумали Голливуд» (New York: Crown, 1988), стр. 290–291.