Только через два дня Беннет заговорил со мной о Райсе Хилере.

— Ты ни о чем не жалей, Рэй, — утешил он меня. — Хилер был стервец, каких мало, и, по-моему, это был самый лучший выход для Роны, что он не вернулся. Ты ведь не знаешь, что он часто угонял скот и лошадей. Его несколько раз преследовали, но он убил двоих и всегда успевал уйти от погони…

Мы продвигались быстро, потому что уже вошли на земли индейцев и тут было небезопасно. Боевые барабаны индейцев гудели целыми днями. Нам не хотелось никаких неприятностей, но все указывало на то, что их не избежать. И вот, когда мы уже выходили с этих территорий, отряд индейцев атаковал нас в ущелье. Но это были молодые воины, у которых больше отваги, чем опыта. Беннет, я и старший ковбой Мустанг Робертс остались задержать их. Спешившись, мы расположились за камнями. Индейцы не заставили себя ждать. Прижавшись к гривам лошадей, в полном молчании они бросились на нас. Это было не очень-то умное решение в узком ущелье. Беннет, я и Мустанг Робертс успели выстрелить всего по два-три раза — и три убитые лошади и четверо убитых воинов почти перегородили ущелье, и без того беспорядочно заваленное камнями.

… Два дня спустя Мустанг поехал охотиться и не вернулся. Когда мы стали лагерем, я, не сходя с коня, повернул его и поехал искать Робертса. Следы привели меня к небольшому каньону. Дальше искать было легко, потому что из каньона донесся звук выстрела. Вынув из седельной кобуры «винчестер», я осторожно двинулся вперед. Их было шестеро, все в боевой раскраске, хорошо вооруженные. Мустанг Робертс лежал за большим камнем. Одна нога его была в крови. Убитая лошадь бессильно уткнулась мордой в небольшой ручей.

Шансов на внезапное появление у меня не было. Индейцы наверняка уже услышали стук копыт, поэтому я дал шпоры коню и ринулся вниз, стреляя из винчестера. Попасть в кого-нибудь я не рассчитывал, просто нужно было отвлечь их от Робертса. И это мне удалось. Все шестеро шарахнулись в сторону и залегли за камнями. Я промчался в каких-нибудь шестидесяти ярдах от них, но Робертс так прижал их из своего «ремингтона», что никто не мог прицельно выстрелить в меня. За камнем Робертс, с моей помощью, быстро влез в седло позади меня, и через несколько минут мы были уже в безопасности.

А потом снова были дни монотонной дороги, пыли и палящего солнца. Добравшись до Канзаса, мы нашли большую долину, где наше стадо могло как следует откормиться сочной зеленой травой. А мы в это время тоже отдыхали от изнурительного пути.

Как-то вечером мы ужинали у костра, когда послышался топот копыт, и четверо всадников подъехали к нашему лагерю. Трое спешились и подошли поближе. Впереди шел невысокий худой человек с постным лицом и маленькими бегающими глазами. За ним следовали два типа, вызывающе крутого вида.

— Я Лит Боуэрс, — сказал вожак. — Мы приехали забрать у вас часть стада.

— Вы прихватили несколько наших коров, — осклабился другой. — Наверное, по ошибке.

Беннет был невозмутим. Он стоял перед костром с кружкой кофе, словно беседовал с покупателем.

— Никто не заберет у меня ни одной коровы, — сказал он спокойно.

Боуэрс коротко рассмеялся.

— Мы заберем.

Когда они придвинулись поближе, я встал, тоже с кружкой кофе в правой руке.

— Неужели?

Боуэрс повернулся и смерил меня взглядом.

— У нас двадцать пять человек, — заявил он. — И мы возьмем все, что нам нужно.

Он не нервничал, говорил спокойно и уверенно.

— Зачем нам столько людей? — спросил я. — Мы вдвоем прекрасно можем решить эту маленькую проблему.

Боуэрс покусал нижнюю губу, не отрывая глаз от моего лица.

— Как твое имя? — вдруг спросил он.

— Рэй Тайлер.

Его тонкие губы раздвинулись в усмешке.

— Рэй Тайлер, который убил Райса Хилера, а потом позволил Бердетту выгнать себя из Кроссинга.

— Бердетт ниоткуда меня не выгонял. Впрочем, это неважно. Главное, что вы не заберете ни одной коровы.

— Бердетт выгнал тебя из Кроссинга! — Боуэрс уже откровенно ухмылялся. — Ты просто струсил!

Моя пуля вошла ему в вышитый вензель на жилете, а вторая вошла почти точно в отверстие первой. Боуэрс упал головой в костер, но уже не чувствовал боли.

Все случилось так быстро, что сначала никто ничего не понял, но едва утихло эхо выстрелов, как Мустанг Робертс уже держал троих «гостей» под прицелом винчестера.

— Ну-ка, ребята, забирайте его с собой и уматывайте.

— Да поживее, — добавил Беннет, положив руку на рукоять «кольта». — Не то мы найдем здесь местечко и для вас.

Люди Боуэрса молча вытащили его из костра и положили поперек седла и так же молча уехали, поминутно оглядываясь на меня.

Прихлебывая кофе, я смотрел им вслед. Все ковбои Беннета, включая его самого, молча глазели на меня.

— Вы видели?! — торжествующе спросил их Мустанг Робертс. — Левой рукой! Даже кофе не расплескал!

— Здорово, Тайлер, — похвалил Беннет. — Я слышал об этом человеке раньше. Два месяца назад он убил в этих краях одного ковбоя и с тех пор творил тут, что хотел.

У меня не было ни малейших сомнений в том, что Боуэрса надо было убить. Его взгляд выдавал человека, который убивает, потому что ему это нравится и он хочет убивать.

Когда мы подъезжали к Вичите, Мустанг Робертс, теперь державшийся рядом со мной, спросил:

— Ты вернешься в Колорадо?

— Да.

— Кто этот Бердетт? Ты его знаешь?

— Ганфайтер. Правда, не из лучших, хоть и крутой.

— У него длинный язык.

— Это его проблемы. Я не ищу неприятностей, но вернусь обратно в Кроссинг.

— Я бы поехал с тобой.

— Буду рад.

В Вичите Беннет решил придержать скот, чтобы продать повыгоднее через месяц, когда цены будут выше, и советовал мне сделать то же самое, но я отказался, объяснив ему, что хочу сразу выехать в Колорадо.

— Послушай, Рэй, — он положил мне руку на плечо. — Оставайся со мной, и через пару лет ты будешь богатым человеком.

— Возможно, ты и прав, Билл, но я не хочу убивать людей из-за каждой коровы.

— И не надо! Теперь все узнают, что случилось с Боуэрсом, и никто не посмеет заниматься тем же бизнесом.

Честно говоря, мне нравилось заниматься куплей и продажей скота, и в другое время я наверняка бы согласился, но… была в Колорадо девушка, о которой я думал все чаще.

— Спасибо, Билл, но я возвращаюсь в Кроссинг.

— Это из-за Бердетта?

— Нет, надеюсь, что не увижу его.

Два дня спустя я продал свое стадо и, получив около семи тысяч долларов, двинулся в Колорадо. Мустанг Робертс ехал со мной.

Для начала мы отправились в Додж-Сити. Город процветал. Народу было очень много, и мы едва протолкались к стойке бара в одном из салунов, чтобы выпить по стаканчику. Вообще, я крайне редко пил спиртное, но мне хотелось посмотреть на жизнь замечательного и знаменитого Додж-Сити, а зайти здесь в салун и не выпить, значило напрашиваться на насмешки и неприятности.

И первый же, кого я увидел, был Билли Диксон, охотник на бизонов, которого я знал еще в Канзас-Сити.

— Поехали со мной, — тут же пригласил он. — В нескольких десятках миль к западу видели большое стадо бизонов. Можно за пару месяцев сделать настоящие деньги.

— Нет, Билл, мне не нравится убивать, — ответил я. Диксон удивленно поднял брови. Робертс тоже недоуменно покачал головой. Почувствовав, что краснею,

я продолжал:

— Нет, правда. Я убиваю, когда мне нужна пища или кто-то вынуждает меня к этому. Но из-за денег убивать не стану.

Мы посидели у стойки и выпили еще по стаканчику.

— Да, Рэй! — вспомнил вдруг Диксон. — Знаешь, Билли Огг рассказывал мне, что того шулера, Чарли Вудса, убили в Нью-Орлеане.

— Неужели? — вежливо удивился я.

— Да. Приблизительно в то же время, когда ты был там.

— Ну что ж, значит, он того заслужил. Не считая индейцев, Вудс был четвертым человеком, которого я убил, и поскольку гордиться тут было нечем, то я никому не сказал ни слова о том, как он умер. Только психи делают зарубки на прикладах своих ружей. Многие знали, что я убил Райса Хилера и Лита Боуэрса, и не скажу, что я был в восторге от этого. Иметь репутацию опасного человека очень рискованно, потому что тут же становишься мишенью для всяких головорезов, опасающихся конкуренции, или для юнцов, желающих доказать, что они стреляют лучше.