— Но ведь у них нет никакого оружия, кроме пик.

— Да. И это не мешает им охотиться на слонов с большим успехом. Вы сами убедитесь в этом со временем. Они дают обыкновенно слону пройти, затем гонятся за ним и все время вонзают пики в его тело, пока он не издохнет от потери крови. Делают они это так быстро, что слон почти никогда не успевает броситься на них. Вместе с тем они очень почитают слона и считают его своим царем. Смешно бывает слушать, как они ранят его и в то же время извиняются перед ним: «Великий человек, не гневайся на нас, великий начальник, не убивай нас!».

— Но как же они могут приближаться к такому ужасному животному, не боясь быть растерзанными?

— Это именно от того и происходит, что они приближаются к нему совсем вплотную. Слон видит вообще плохо и только то, что прямо перед ним; поворачивается он с трудом. Они приближаются к нему сзади на узкой тропинке. Риск заключается в том, что на них может напасть в это время другой слон, который часто приходит на помощь товарищу.

— А разве они действительно приходят на помощь друг другу?

— Да. Охотник рассказывал мне про того же слона который убил его товарища. Он был тут же ранен выстрелом в ногу, так что не мог идти дальше. Его самка, которая была в это время в зарослях, узнав о несчастии товарища, вышла к нему. Отогнав охотников, она начала кружиться вокруг него, все время ласкаясь к нему. Наконец, тот попробовал идти, и она была настолько сообразительна, что пошла рядом с ним, с той стороны, где была ранена нога, как бы поддерживая его. В конце концов и самка была тяжело ранена и свалилась в кустарники; тогда, вскоре за ней, упал и самец рядом с телом несчастного охотника, которого он убил.

— Конец этой истории очень трогателен, — заметил Александр. — Невольно чувствуешь почтение перед таким чувством и разумом у животного.

— Ну, я думаю, начало истории тоже должно было возбудить в вас почтение к слонам, — заметил майор. — Серьезно, я совершенно согласен с вами, что их сообразительность удивительна. Однако, несут ужин. Не скажу, чтобы это опечалило меня.

— Также и меня, — сказал Александр. — Завтра мы должны быть в миссионерской станции, если проводники идут правильно. Должен сказать, что меня очень интересует эта станция. Ведь, кажется, начальник племени Аминоза живет в миссионерском пункте? Хинца зовут его?

— Да, — отвечал Суинтон, — и нам придется повидаться с ним, чтобы взять с собой отряд его воинов, когда мы отправимся дальше.

— Да, это было бы не лишнее, — подтвердил майор, — и тогда уж у нас наверное будет охота на слонов. Но Бремен говорил мне, что река около станции полна гиппопотамов.

— Да, да, бегемоты, — сказал Суштон, — вы, вероятно, не оставите их в покое?

— Конечно, нет, если наш командир даст согласие на остановку.

— Не сомневайтесь, что ваш командир настолько же жаждет поохотиться, насколько и вы, майор, — отвечал Уильмот.

— Ну а теперь пора и на покой, — сказал майор. — Доброй ночи, господа.

Прибытие в жилище м-ра С. Ссора между Хинца и Вуусани. Предложенный отряд. Характер кафра. Воскресенье. Трудное положение жены миссионера.

На следующее утро караван продолжал свой путь и к полудню прибыл в миссионерскую станцию Беттерворс. Станция существовала здесь всего три года, но, несмотря на короткий срок, кругом нее все имело культурный вид, в противоположность другим поселениям дикарей. Правда, домик миссионера был немногим лучше деревенской избы, а церковь была больше похожа на житницу, но они были окружены приветливыми хижинами кафров с фруктовыми садами.

Когда караван пришел, м-р С. вышел навстречу к путешественникам и пригласил их к себе. Он был уже уведомлен об их приезде и о том, что с ними будут присланы некоторые вещи для него. Нечего и говорить, что, встречаясь в такой стране и при таких обстоятельствах, люди быстро сближаются. М-р С. предложил Александру и его товарищам переночевать у него в доме, но те отказались, говоря, что их постели в фургонах достаточно хороши. Не распрягая быков и повернув их только к траве, чтобы они поели за ночь, они приняли приглашение миссионера закусить у него.

Александр, сказав о цели своего путешествия, просил совета у м-ра С. относительно дальнейшего пути и относительно того, нужно ли ему повидаться с королем кафров и отвезти ему подарок. Последнее м-р С. настоятельно советовал ему исполнить, так же как и просить вспомогательный отряд, который помимо того, что был полезен для большей безопасности, внушал еще и большее почтение к каравану. Конечно, придется все пропитание отряда взять на себя и пообещать воинам подарки, если хорошо проводят караван.

— Вам ведь известно, — продолжал миссионер, — что владения Хинца простираются до реки Св. Джона, и вы пройдете через них. Но страх перед Хинца предохранит вас от всякого насилия со стороны других племен. Жаль только, что теперь не такие мирные времена, как были прежде.

— В самом деле! А разве они враждуют между собой?

— Хинца поссорился с могущественным соседним начальником, по имени Вуусани, царствующим над племенем тамбуки, из-за скота, который всегда является главной причиной ссор в здешних местах. Теперь оба начальника готовятся к войне. Но будет ли эта война, еще неизвестно, так как обоим племенам грозит опасность от одного общего и очень опасного врага. Вероятнее всего, что им придется соединиться, чтобы обороняться от него.

— Кто же этот враг?

— Квиту, начальник Амакаби, собрал громадное войско и грозит войной племенам к северу от него. Если он победит их, то, конечно, придет и сюда. Он был прежде одним из полководцев Чаки и кровожаден не меньше его. Теперь он еще далеко отсюда, но я советую вам не медлить с выполнением вашего намерения, так как иначе вы можете встретиться с ним. И я думаю, будет лучше, если я завтра же пошлю известить Хинца о том, что приехали иностранцы, которые желают его видеть и везут ему подарок. Он будет этим очень польщен.

— Конечно, лучше поступить по вашему совету, — сказал Суинтон.

— Какое вы составили себе мнение о кафрах, м-р С., после того, как прожили с ними уже достаточно долго?

— Для язычников они очень хороши. Они смелы, прямодушны и, если им что-либо доверить, честны до педантичности. И в то же время, например, воровство скота не считается у них преступлением, хотя и наказывается. Во всяком случае, это один из наиболее труднообратимых народов, с которым мне приходилось иметь дело. У них нет никакой религии. У них нет идолов, нет никакого представления о Боге. Когда говоришь им о Боге, они спрашивают: «Где Он? Покажи нам Его». Извольте после этого толковать им о христианском Боге!

— Есть у них какие-нибудь суеверия?

— Они верят в колдовство и имеют своих заклинателей, которые причиняют много вреда. Конечно, заклинатели — наши главные враги, так как мы подрываем их значение, а следовательно и лишаем их многих выгод. При покраже скота обращаются обыкновенно к ним. Если заболеет начальник, за ними посылают, чтобы узнать, кто околдовал его. Они оговаривают невинных людей, которых немедленно распинают. Если страна нуждается в дожде, что бывает здесь очень часто, опять посылают за ними, чтобы произвести дождь. Если, несмотря на все их таинственные заклинания, дождя все-таки нет, они указывают на виновных в этом, и несчастных распинают. Таких казней производят иногда очень много, пока не пойдет дождь, после чего вера в колдунов усиливается. Конечно, эти люди — наши величайшие враги.

— Удовлетворяет ли вас успех, который вы здесь имеете?

— Да, конечно, когда я вижу, что трудности в конце концов преодолеваются. Только с Божьей помощью можно достигать здесь того успеха, какого мы достигаем. Начальники тоже против нас.

— Почему же?

— Потому что христианство препятствует их сластолюбию. То же самое было в первое время проповеди нашего Спасителя. Богатство кафра состоит не только из одного скота, но также из большого количества жен, которые все его рабыни. Сказать ему, что многоженство — беззаконие и грех, все равно, что сказать, что несправедливо иметь стада. Начальники, конечно, всегда богачи, потому они и не хотят соглашаться с нами. Вы видите, что в стране кафров так же, как и везде, «трудно войти богатому в царство небесное». Когда спрашиваешь начальников, почему они не ходят в церковь, они отвечают: «Великий Господин хочет уменьшить наши удовольствия и отнять у нас наших жен, мы никогда не согласимся на это».