Коттон едва заметно усмехнулся:
— Еще бы! Могу поспорить. Я видел, как она сидела в зале суда, наслаждаясь каждой минутой, злорадствуя по поводу того, как мне воздается должное. — Он перестал усмехаться, и его взгляд, так же как и голос, стали унылыми. — Не то чтобы я винил малышку. Полагаю, я доставил ей немало неприятностей.
Харт был намеренно жесток.
— Она мертва, Гарри. Пегги убили прошлой ночью. Думаю, потому, что она сказала мне, что ты не виновен. Она сказала, что четыре месяца назад, после того, как ты предположительно убил Бонни, она видела ее живой и здоровой в Энсенаде.
В комнате для допросов стоял простой стол, сбитый из досок. Коттон схватился за его край, чтобы не упасть.
— Слушай, парень. Такими вещами не шутят!
— Я и не шучу, — заверил его Харт.
— Пегги действительно мертва?
— Точно.
Коттон пошарил в карманах в поисках сигарет, но их у него не было. Харт предложил ему пачку. Коттон сунул сигарету в рот и прикурил от поднесенной зажигалки.
— Бедная девочка, — спокойно выдохнул он. — У нее был один-единственный недостаток. Мозгов маловато. И как бы я с ней плохо ни обращался, сколько бы ни заводил других подружек, она продолжала меня любить. Так говоришь, ее убили?
— Да.
— Но перед смертью она сказала, что видела Бонни?
— Да.
— Тогда почему она не сказала этого на суде? Да что я! Конечно же, — Коттон сам тут же ответил на свой вопрос, — она хотела моей смерти. Тогда я достался бы только ей одной. Кто ее убил?
Харт не видел смысла в том, чтобы испортить все дело признанием, что в убийстве подозревается он сам, поэтому сказал:
— Полиция еще не знает. А может, ты знаешь, был ли у кого-то мотив, чтобы ее настолько ненавидеть?
Коттон покачал головой:
— Не было. Она всегда была порядочной девушкой.
Инспектору Гарсии не терпелось, чтобы этот разговор поскорее закончился.
— Если вы побеседовали, мистер Харт, я отправлю заключенного назад в камеру.
— Еще один вопрос, — отозвался Харт. — Во время судебного разбирательства на этом не слишком заостряли внимание. Вспомни, хорошенько подумай, а потом скажи, Гарри: кто кого в свое время подцепил в “Циро”?
— Бонни меня подцепила, — просто ответил Коттон. В этом вопросе он явно не кривил душой. — Конечно, я и сам не слишком-то сопротивлялся, потому что был на мели. А потому искал подружку. И понял, что она при деньгах, как только увидел на ней все ее дорогие брюлики.
— А после того, как она тебя подцепила, кто проявлял инициативу в продолжении развлечений?…
— Я бы сказал, что инициатива исходила от нас обоих, — ответил Коттон. — Но отправиться к яхте было ее идеей. Помню, как я ругался со стариком Джо в Санта-Монике, с тем самым, который дал показания, что мы сняли у него номер и сожгли там матрас. Потом помню только, что из Санта-Моники мы уехали на моторке. И я был не в особом от этого восторге, но Бонни догадалась, что я трушу, поэтому мне пришлось заткнуться и поехать с ней.
Харт переваривал полученную информацию. Возможно, он не совсем напрасно потратил время на этот разговор. По крайней мере, узнал две вещи, о которых назначенный судом адвокат, защитник Коттона, не информировал суд: во-первых, Бонни сама сделала первый шаг к их знакомству, а во-вторых, отправиться на яхту было ее идеей. Харт почти ухватил промелькнувшее смутное подозрение.
— А теперь скажи-ка мне, — попросил он, — как она вела себя, пока вы были вместе?
— Вы имеете в виду Бонни?
Коттон прижался бедром к столу.
— Смешно!
— Что тут смешного?
— Что вы спросили меня об этом. Я и сам об этом размышлял все утро. Припомнив все, я бы ответил: она кого-то боялась.
— Боялась — кого? Тебя?
— Нет.
— Своего мужа?
— Нет.
— Тогда кого же?
Коттон замотал головой:
— Не знаю! Было скорее похоже, что она боялась чего-то, а не кого-то. — Он помолчал минутку. — Да. Так оно и было. С самого начала между порциями выпивки и занятиями любовью она каждый раз подходила к окну и выглядывала из него. Вела себя как-то странно и отвечала невпопад.
— И что она говорила?
— Не помню. Тогда я не слишком-то обращал внимание на ее слова. Думал, она просто пьяна.
Харт молчал.
Гарсия водрузил свою шляпу на голову и цинично улыбнулся:
— Ты выдумал всю эту чушь во время судебного разбирательства, Коттон. Ну да ладно. Скажи мне только одно: если ты ее не убивал, то кто это мог сделать? И как ты вытащил ее из каюты?
— Но мистер Харт, — запротестовал Коттон, — только что сказал, что Пегги поклялась, будто видела Бонни живой в Энсенаде.
— Забудь об этом, — посоветовал ему инспектор Гарсия. — Забудь. Если твоя жена и видела кого-то в Энсенаде, то та женщина просто была похожа на Бонни. А теперь давай отвечай на мой вопрос: если Бонни убил не ты, то кто? И как ты вытащил ее из каюты?
Сигарета обжигала пальцы Коттона. Он подержал ее еще мгновение, словно его иссушенная кожа потеряла всякую чувствительность, а потом осторожно положил окурок в пепельницу на столе.
— Я не знаю, — спокойно сказал он. — Если бы я знал, то не оказался бы в том положении, в каком сейчас нахожусь.
2 сентября 1958 г. 13 час. 23 мин.
Келли ждал в коридоре перед дверью в кабинет генерального прокурора.
— Удалось что-нибудь узнать, Док? — поинтересовался он. Харт покачал головой:
— Относительно Пегги ровным счетом ничего. Однако Коттон заявил, что Бонни до смерти боялась чего-то или кого-то.
Инспектор Гарсия словно забавлялся:
— Послушайте, мистер Харт. Ну, подумайте своей головой. Если бы вы были девушкой, вышедшей замуж за несчетные миллионы долларов, и обманывали бы своего мужа, не считаете ли, что и вы время от времени выглядывали бы в окно?
— Может, и выглядывал бы, — согласился Харт. Два тюремных надзирателя в форме, которые приводили Коттона из его камеры, сопровождали его до лифта, обслуживающего тюремный блок. Когда они проходили мимо группы, стоящей в коридоре, Коттон оглянулся, заставив офицеров остановиться. Его лицо исказилось злобой, когда он увидел Харта.
— Эти парни-надзиратели сказали мне, что ты был с Пегги, когда она умерла. Сказали, что ты придушил ее подушкой, чтобы она на тебя не заявила.
— Мы не знали, что ему ничего не известно, — объяснил один из надзирателей инспектору Гарсии. — Об этом написано во всех утренних газетах.
— Это не так, Коттон, — сказал Харт. — Я был у нее в квартире, но я ее не убивал.
— Это ты так говоришь, — буркнул Коттон. — И то потому, что у тебя есть деньги. Я же пойду на казнь из-за барышни, смерть которой не установлена до сих пор. А ты убил малышку Пегги и гуляешь на свободе, беседуешь с копами и даже приходишь сюда, чтобы задавать мне вопросы!
И не успели тюремщики остановить его, как он вмазал Харту кулаком по зубам.
Гарсия кивнул в сторону лифта:
— Отведите заключенного назад в камеру.
Охранники поволокли Коттона по коридору, он сопротивлялся и отчаянно бранился.
— Видите, что получается, — сказал инспектор. — Даже лучшие друзья вам скажут. Не знаю, что бы я стал делать на вашем месте, но, наверное, предпочел бы посидеть в камере и подождать, пока меня либо обвинят, либо оправдают.
Он вошел в кабинет генерального прокурора и закрыл за собой дверь.
Келли посочувствовал Харту:
— Это был тот еще удар! Ты в порядке, Док?
Харт отнял носовой платок от лица:
— В порядке. Я лишь прикусил себе губу.
— Нам лучше спуститься на одном из служебных лифтов и выйти через запасной выход, — решил Келли. — Им удалось не пустить сюда репортеров и фотокорреспондентов, которые наверняка толпятся у главного входа.
Спускаясь в лифте, Харт почувствовал, как на него накатываются волны усталости. Столько всего произошло! Ему казалось невероятным, что промелькнуло всего каких-нибудь двенадцать часов с того момента, как он убедил юную миссис Слейгл изменить свое решение и проголосовать “за”. Тут до него дошло, что к нему обращается Келли.