— Погоди, я хочу сахарную вату, — сказал Сатору и направился к палатке.

Я озиралась и заметила девочку в юката.

Мария… Не может быть. Я моргнула. Но ее рыжие волосы, скрепленные серебряной заколкой, выглядели как у Марии в детстве. Даже ее юката, белая с голубыми точками и красной рыбкой, выглядела так же, как та, в которой она была.

Я прошла к девочке. Но, когда я была в четырех метрах от нее, она вдруг побежала.

— Постой! — крикнула я, погналась за ней.

Она бежала от центра фестиваля к темным каналам.

— Мария!

Я бежала изо всех сил, но в спешке и неудобной обуви чуть не упала. Я удержала себя проклятой силой, подняла голову, но девочки уже не было.

— Саки! В чем дело? — послышался сзади запыхавшийся Сатору.

— Прости, ничего такого, — я повернулась к нему.

— Ничего? Почему ты тогда побежала?

— Я…

Я не могла сказать, что преследовала галлюцинацию. Я поняла, что забежала дальше, чем думала, и место было почти пустым.

— Ты звала Марию?

— Ты слышал?

— Да. Ты ее видела?

Я посмотрела на черное небо. Это была ночь новолуния, а еще облака закрыли звезды.

— Не знаю… Может, это был похожий на нее ребенок.

Но даже сзади она была невероятно похожей. Но если Мария пришла ко мне, почему она убежала? Она словно вела меня сюда.

У уха что-то тихо гудело. Я невольно отскочила.

— Комар, — рассеянно ответил Сатору.

Он заметил комара в свете факела и прогнал его взмахом руки.

— Почему тут комар?

Обычно в пределах Священного барьера не было мух и комаров. Особенно, комаров, ведь все ненавидели их за укусы и тут же убивали.

— Может, залетел с кем-то, кто шел в горы.

— В ночь фестиваля?

Люди так напились, что выходили за барьер этой ночью?

— Или Инуи и его команда вернулись.

Неделю назад офицеры охраны дикой природы отправились, чтобы убить двести тысяч членов колонии Ктыря за три дня. Это не произошло. Армия Якомару пропала, словно ощутила, что боги смерти идут за ними.

— Может ли быть…

После летнего лагеря я знала, что спать в лесу и есть ограниченные припасы очень сложно. Они могли вернуться в город, чтобы отдохнуть и пополнить запасы. Но мне казалось, что команда Инуи не придет, пока не завершит миссию.

— Давай вернемся. Вот-вот начнется состязание по рисованию огнем.

Рисование огнем было созданием красивых рисунков из фейерверков в небе с помощью проклятой силы. Каждый год самые сильные пользователи проклятой силы состязались под радостные вопли толпы. Это было кульминацией летнего фестиваля.

— Ладно…

Я так и не знаю, почему тогда обернулась. Мною словно кто-то управлял. И от увиденного моя кровь похолодела.

— Саки, что такое? — растерянно спросил он.

— Там! — я указала на канал дрожащим пальцем.

— Что? Я ничего не вижу.

Это было там лишь миг. Но я четко видела.

— Они стояли там. Мария, Мамору и юноша без лица…

Они стояли на воде, смотрели на нас пристально из далекого мира. Это было воплощение фразы «переход в мир иной».

— Саки, — Сатору обнял меня, — я тоже это ощущаю. Я хочу встретить их, даже если они — призраки.

— Мне это не кажется. Поверь.

— Знаю. Ты их видела. Но ты и хотела увидеть их тут, да? Можешь пытаться скрыть это, но я знаю.

— Как?

— Твоя юката. Такая темная и простая, что я выгляжу почти безвкусно.

Его юката тоже была темно-синей, но с бледными полосками.

— Ты будто в трауре.

Он попал в яблочко, и я не могла ответить.

— Ничего. Ты очень хотела их увидеть, да? Мысль была такой сильной, что твой разум создал их изображение на воде.

— Да…

Это можно было так объяснить. Но кем была девочка, из-за которой я убежала с фестиваля?

Мы какое-то время стояли там, не двигаясь, он обнимал меня. Сатору хотел меня успокоить.

Я посмотрела поверх его плеча на земли фестиваля. Все выглядело как обычно, там был свет и люди. И толпа ждала состязание по рисованию огнем.

Но монстры все еще предлагали вино. Мелкие монстры в масках. Это были дети, да?

Но, когда мужчина, выпивший вина, упал на землю, я поняла, что что-то было не так.

— Сатору!

Монстры бросились бежать от моего крика.

— Саки? В чем дело?

Он, наверное, думал, что я снова переживаю из-за пустяков, и обнял меня крепче.

— Нет! Отпусти! Тот мужчина потерял сознание! Там!

Сатору отпустил меня и оглянулся.

— Что произошло? — выдохнул он.

— Он выпил вина, которое дал монстр, и…

Я подбежала к мужчине. Из его рта текла пена, он мгновение корчился от боли, а потом замер.

— Он мертв… но он ничем не болел. Это был яд, — сказал Сатору, понюхав рот мужчины.

— Яд? Но кто…?

— Разве ты не говорила, что были монстры-дети?

— Да.

Страх на его лице испугал меня.

— Люди этого не сделали бы. Это бакэ-недзуми.

— Бакэ-недзуми? Это невозможно. Они не воевали открыто с людьми. Они знают, что это будет концом для них!

— Наверное, они поняли, что их вот-вот истребят, и решили напасть.

— И Ктыри…

Я вспомнила Якомару с его серебряным языком и хитрыми глазками.

— Идем! Нужно всех предупредить.

Мы побежали, а небо заполнили свет и шум. Раз. Два. Три. Пионы и хризантемы стали завитками цвета, кружились, как мельницы, ослепляя сложными узорами.

Зрители вопили. Началось состязание по рисованию огнем. Как бы громко мы ни кричали, нас не услышат.

Я не могла летать как Мария. Но, если я не смогу оказаться над толпой, мы умрем тут.

Вдруг оглушительный рев сотряс землю. Не от фейерверка. Звук был таким громким, что мог разбить окна.

Толпа громко завизжала.

Сатору схватил меня за плечо и оттащил.

— Бежим!

— Но… нужно предупредить…

— Поздно. Они уже напали. Мы ничего не можем сделать.

Я попятилась, игнорируя его спокойную оценку ситуации.

— Все на площади…

— Ничего. Там сильные пользователи проклятой силы. Бакэ-недзуми ничего не смогут.

Мне стало лучше. Как ни крути, а люди с проклятой силой смогут легко одолеть бакэ-недзуми и их примитивное оружие.

Мы убежали от площади, но через сто метров я ощутила покалывание на коже головы. Я подняла голову и поняла, что небо наполняли стрелы, хоть видно было только силуэты. Они словно были выкрашены в черный.

А потом выстрелили сотни аркебуз. Злой рев и крики боли звучали жуткой какофонией. Я опустилась на землю и закрыла уши руками. Жители города были убиты бакэ-недзуми… Я не знала, что делать.

— Вставай! Бежим! — Сатору схватил меня за руку и потащил за собой.

Со стороны, куда мы бежали, донеслись слабые звуки. Звон металла о металл. Приглушенные шаги приближались.

Бакэ-недзуми. Я застыла и затаила дыхание. Сатору прижал палец к губам и махнул рукой.

Они пришли. Больше, чем я представляла. Две или три сотни двигались, пригибаясь к земле.

Нам повезло, что бакэ-недзуми не заметили нас сразу. Мы были с подветренной стороны, иначе они уловили бы наш запах. И мы были в темной одежде, слились с окрестностями.

Он убил их, использовав этот шанс.

Бакэ-недзуми в центре формации вспыхнули огнем.

Пронзительные крики заполнили воздух, другие солдаты застыли, огонь озарял их потрясенные морды.

— Иди в ад! — прорычал Сатору.

Огонь быстро распространился от одного солдата к другому цепью. Меньше минуты, и две сотни бакэ-недзуми стали кровавыми комками плоти. Они боялись ответить атакой или бежать.

— Мерзавцы! — Сатору яростно топтал останки сгоревших бакэ-недзуми. Кровь летела по воздуху, кости громко хрустели.

— Хватит уже, — я пыталась оттащить его.

— Паразиты, подлецы… как вы посмели убивать людей! — Сатору меня не слышал.

Я вспомнила, как он был таким в прошлый раз. Мы были под землей после атаки Пауков. Он вернул проклятую силу, и мы начали контратаку… Сатору тогда было двенадцать, но я словно увидела в нем тень беса. От этого я покрылась холодным потом.

Его лицо сейчас скрывала тень, но я не сомневалась, что выражение было таким же, как в прошлый раз. Неуправляемый гнев, кровожадность…

— Они уже мертвы. Мы будем в опасности, если не уйдем отсюда!

Сатору успокоился.

— Да, идем.

Через пару шагов он замер.

— Что?

— Группа, которую я убил, не та, что напала на площадь. Они хотели напасть на тех, кто пытался сбежать. Судя по их количеству, это авангард, придет еще больше. И если мы побежим в эту сторону, то столкнемся с другими бакэ-недзуми. Будет опасно, но нам лучше вернуться к площади.

— Но…

— Ничего. Кто-то мог умереть от внезапной атаки, но людей так просто не убить. Мы должны уже подавлять их.

Он оказался прав.

Стратегия бакэ-недзуми — внезапная атака посреди ночи — была для того, чтобы напугать нас, а не навредить.

Они нарядились как монстры и подавали обычное вино, но среди чашек было отравленное вино, чтобы посеять панику, когда некоторые люди начнут падать и умирать.

Выстрелив одновременно с грохотом фейерверков, они создали еще большие беспорядки.

Когда люди стали убегать, они выстрелили покрашенными стрелами, чтобы согнать их в центр, посеяв больше хаоса, из-за чего было сложно использовать проклятую силу. Как только все собрались в одном месте, они могли убить нас.

План Якомару проходил идеально до этого момента. Но два человека с проклятой силой, которая могла своей мощью соперничать с богами, изменили исход боя.

Атаки бакэ-недзуми убили больше двух сотен людей. Две тысячи были еще живы, их паника грозила перерасти в истерику, но спокойствие воцарилось от нескольких слов, написанных на небе. Никто больше не додумался написать сияющие слова на небе без использования фейерверков.

Следуя указаниям, толпа собралась в кольцо в шестнадцать метров в диметре и закрыли проклятую силу, чтобы не мешать. Все так резво слушались приказов, потому что верили Шисею Кабураги.

Все в круге были защищены от атак, как в волшебных барьерах из сказок. Стрелы или пули отражало невидимое поле.

Мы с Сатору вернулись на площадь, поразились скорости и легкости, с которой Шисей Кабураги защищал нас своими силами.

Они уже не атаковали, армия застыла. Кофу Хино лениво прошел к ним.

— Хи-хи-хи-хи-хи. Плохо дело. Вы ничего не можете поделать, — сказал он певучим странным голосом, постукивая сложенным веером по лысой голове. — Плохие крыски, вы предали нас. Что же делать? Вырвать ваши языки? Вывернуть вас наружу? Подвесить, чтобы вы засохли? Плохие крыски восстали против людей. Как мне вас наказать? Сломать кости? Растянуть и избить?