Как и следовало ожидать, на момент убийства у обоих оказалось железное алиби: буквально десятки людей могли подтвердить, что в эти самые вечер и ночь они безотлучно находились у них на глазах. Но это и понятно: у ТАКИХ людей алиби есть всегда…

…Будь Самсонов и Семчагин обычными приблатнёнными урками — тогда никаких проблем. Начали бы тягать обоих на допросы, прессовать морально, бить резиновой палкой по суставам и требовать сознаться во всём — до тех пор, пока во всём не сознаются…

Но оных влиятельных граждан в районный угрозыск возможно было лишь вежливо пригласить, — «не соблагоизволите ли зайти, достопочтеннейший, — если, конечно, вас это не очень сильно затруднит?..»

Да и то — приглашать ли?.. Не покоробит ли указанных господ зрелище наших испито-ментовских рож? М-да… Сто раз подумаешь, прежде чем таким преступным вельможам пошлёшь повестку на допрос!.. Вот тянется рука заполнить бланк повестки, и сразу — такая гиря на руке!..

…Что значит — районный угрозыск… С наших низин любая криминальная шелупонь рангом чуть повыше мельчайшего смотрится чуть ли не могучим великаном!..

И мы собирались с духом, никак не решаясь приступить к активной фазе разработки этой версии…

Но сделать это нам так и не довелось.

…Случилось событие, резко изменившее весь ход следствия.

Совершенно внезапно перед нами открылась подлинная картина убийства Аллы Скворцовой — грандиозная, трагическая и страшная…

…В один из вечеров конца мая (помню, днём припекало уж по-летнему) я случайно заглянул в кабинет начальника райугрозыска, по не очень срочным делам.

В тесном кабинетике он оказался не один.

На стуле у стола перед ним сидел плешивый мужичонка лет сорока, в неказистой курточке, трёпанных брюках и ношенных туфлях, по виду — слегка проворовавшийся бухгалтер какого-нибудь крошечной конторы. Такие в наш райотдел на нерадостную свиданку со следователями и операми ежедневно ходят косяками…

Правда, им больше — в кабинеты бывшего ОБХСС, но этот, видать, ещё и по линии угрозыска начудил, — скажем, по пьяни начистил рыльник своему соседу по подъезду…

«Ой, извините… Зайду позже, раз вы заняты!» — пробормотал я, и дал было задний ход, но Дубок меня задержал.

Сообщил радостно: «Ты как нельзя более кстати… Заходи, дело есть!»

Что ж, раз начальство приказывает… Я вошёл.

А майор, повернувшись к собеседнику, тыкнул в мою сторону рукою: «Познакомьтесь, товарищ подполковник… Вот — старший лейтенант Снежко, который непосредственно занимается делом об убийстве гражданки Скворцовой!»

Меня изнутри тревожно кольнуло. Когда начальство о тебе — ласково, то за этим завсегда кроется какая-нибудь подлянка…

Для начала — удивляло, что этот хмырь — и подполковник?!. У него же, смотри-ка, перхоть на лацканах курточки!.. Таких затрёпанцев в подполковничьих погонах не то что не бывает, нет — бывают всякие и разные… Но только те, успевшие уж износиться, но пока ещё не выброшенные за ненадобностью на обочину жизни, смотрятся и ведут себя иначе…

Их второсортность как-то маскируется, пусть и не совсем удачно… Подполковник — неудачник старается чем-либо обозначить и подчеркнуть, что он ещё не совсем списан в тираж, что в прошлом он знавал и лучшие дня, а в будущем, возможно — может ещё и вознестись на более высокий уровень!..

Этот же, перхотливый плюгавец, ничуть не маскировался, напротив — свою видимую невооруженному взгляду ущербность как бы — выпячивал, выносил на щит, демонстрировал всем и тыкал ею всём под нос: смотрите, мол, какое я редкостное ничтожество!..

И другое… Зачем было Дубку так подчёркивать интонациями, что «скворцовской» мокрухой чуть ли не я один лично из всех оперуполномоченных занимаюсь, а потому и стану приятным для сердца начальника угрозыска «третьим лишним» в его милой конфиденциальной беседе с таинственным посетителем?..

Надо понимать, что-то в намечающемся разговоре активно не нравилось майору, беспокоило и пугало его, вот и спешил запастись свидетелем, который в будущем может подтвердить, что беседа шла именно так, а не иначе…

…Мне сразу захотелось дать дёру!.. Смыться поскорее, а начальство пусть уж без меня делает контры друг дружке!.. Оно мне надо — в руководящие тёрки влезать?!.

Но откровенно шефа на три буквы — не пошлёшь… А поэтому, после данной мне столь лестной характеристики, я молча зашёл в кабинет, пожал протянутую мне сухонькую ладошку гостя, и сел на стул напротив.

«Пётр Филимонович…» — представился гость доброжелательно. (Звучало это панибратски, чуть ли не как: «Зовите просто Петей!..») Ни фамилии, ни места службы, ни занимаемой должности… Судя по всему, уважаемый Пётр Филимонович стремился занять в моей памяти как можно меньший объём, надеясь, что вот сейчас я встану и выйду из кабинета, напрочь забыв через секунду о его визите к начальнику районного угрозыска…

А я и рад бы забыть!.. Да вот майор не даёт — уж чуть ли не подмигивает мне, явно желая, чтобы я активно подключился к их, надо полагать, скользким и напичканным замаскированными минами переговорам…

«Пётр Филимонович — из областного управления государственной безопасности!.. Наши коллеги, оказывается, тоже имели виды на гражданку Скворцову, и теперь — интересуются, как идёт расследование…» — весело доложил мне начальник угро с таким видом, словно отчитываться о содержании своих разговоров с посетителями перед нижестоящими сотрудниками для него — в порядке вещей, и вот сейчас, доложив мне обстановку устно, он не преминет ещё и письменную докладную на моё имя сочинить…

Но это я лишь много позже просёк подтекст его реплики, тогда же — не обратил на неё должного внимания, сражённый только что прозвучавшей информацией. Госбезопасность интересуется смертью заурядной проститутки?.. Причём — делает это не по телефону, а прислав одного из своих сотрудников в немалом звании?.. Что, у гэбешников на этот «курьерский» случай не осталось уж прапорщиков и лейтенантов?.. Да и вообще, на фиг им эта массажистка?!.

Пётр Филимонович чуть качнулся на своём стуле. Личико у него оставалось добрым и безмятежным, то есть — никаким, но лёгкая порозовелость щёк выдавала: недовольство… Майор-ментяра явно подставлял его, вынуждая ввести в ситуацию ещё одно, совсем не обязательное для гэбешного дельца ментовское звено, причём — мелкого пошиба…

Возникни в будущем надобность (для соблюдения режима секретности) устроить зачистку свидетелей — придётся нейтрализовывать уж не только одного начальника розыска, но и этого молоденького старлея, а с удвоением количества ментовских жмуриков, сами понимаете, число возникших проблем автоматически удваивается!..

«Не то чтоб виды мы на Скворцову имели, а так просто… Тёрлась она вокруг валютных баров, к иностранцам пыталась клинья подбить… По долгу службы мы и такими обязаны интересоваться!..» — стараясь не казаться сердитым, пояснил подполковник.