Однако столь внезапное воздействие приведет к тому, что маленький желтолицый уродец начнет биться в конвульсиях на полу вестибюля, что-то бессвязно лепеча, а это привлечет ненужное внимание. Цитал знал этих Тальпу — подлый трусливый народец, не годящийся даже в рабство.

Желтолицый человечек осторожно включил дополнительное защитное поле, которое было скрыто под основным, доступным для проверки Психолога, в то время как поверхностные мысли Тальпу продолжали бегло плести узоры, укрывая оба защитных поля, причем на них не повлияли ни проверка, ни та, более глубинная, реакция, которую она вызвала.

Когда Психолог с компанией достигли лифта, гуманоид шел почти за арьергардом охраны и всего в нескольких шагах от Весьма Важной Персоны. Группа остановилась, один из охранников просканировал пустую кабину и затем посторонился, чтобы дать пройти Психологу. Эта секундная задержка входила в обычный ритуал. Желтолицый рассчитывал именно на нее, он не замедлил шаг вместе с остальными, и прошло не более полсекунды, прежде чем кто-либо из стражей Психолога осознал, как нечто робкое и незаметное, как тень, проскользнуло сквозь их ряды.

Момент был упущен — Цитал грузно шагнул в лифт, а маленький гуманоид, неизвестно как оказавшийся прямо позади него, вошел следом.

Одновременно было проделано еще два движения.

Пока он левой рукой нажимал кнопку, отправившую кабину наверх, от пола до потолка выросла невидимая стена. Мало того, она еще и выгнулась в сторону охранников, заставив их отпрянуть, причем так мягко и неодолимо, словно их выдавила огромная пуховая подушка. Никогда еще на Весьма Важных Персон не нападали непосредственно на территории гостиницы, и шокированные охранники просто замерли у лифта, наблюдая, как он взмывает по серебристой шахте.

Как только кабина стала подниматься, желтолицый совершил свое второе движение. Он кольнул Психолога в шею крошечной инъекционной иглой и нажал на поршенек.

Разумеется, нельзя было просто так, среди бела дня, похитить самого влиятельного гражданина Системы, не вызвав при этом серьезного конфликта. Однако пока все шло по плану. Лифт остановился напротив апартаментов почти под самой крышей огромного здания, и у Агента в запасе оставалось в запасе еще около тридцати секунд, прежде чем охрана предпримет контр действия. Так что спешить было некуда.

От лифта до жилища Психолога было не более полудюжины шагов. С бородатого лица похищенного, пока они проходили мимо знакомой двери, не сходило выражение вялого удивления. Пройдя еще несколько шагов, оба оказались на открытой платформе, где Илиффа ожидал взятый напрокат скоростной аэрокар.

На высоте десяти километров Агент приостановил резкий подъем и повернул на север. Вокруг блестящих горстей драгоценных каменьев — приморских городов — сгущались сумерки, но здесь, в вышине, зеленоватый свет главного солнца Ликанно еще бросал яркие блики на серебристый фюзеляж машины. Аэрокар летел все быстрее, ничто не могло настичь его, кроме лучей атмосферных наблюдателей, а их можно было пока не опасаться. Кроме того, любой преследователь должен был бы сначала опознать их среди мириад подобных машин, спешащих к порту и от него, а сделать это было необычайно трудно.

Аккуратно скатав вивогелевые муляжи с головы и рук, он бросил эту бешено конвульсирующую полуживую массу в мусорный бак позади сиденья, где ей предстояло быть раздробленной двигателем.

Покорный Психолог сгорбился сзади, его мутные глаза тупо смотрели прямо перед собой. Новый разумоблокиратор пока полностью оправдывал ожидания Третьего Координатора.

Узника допросили в маленькой долине, расположенной на необитаемом острове в приполярной зоне вдалеке от побережья. Когда аэрокар приземлялся, стая огромных хищников со змеиными шеями бросилась от него врассыпную, ибо он был гораздо крупнее всего, чем они привыкли питаться. Их сопение и недоуменный вой навели Илиффа на мысль о дальнейших операциях, требовавших осуществления в ближайшем будущем. Он послал им импульс безумного страха, настроенный на примитивный уровень ощущений подобных тварей, и это заставило их беспомощно корчиться на краю окружности радиусом в сотню метров.

В центре этого круга сидел на корточках Илифф, наблюдая за работой дознавателя.

Дознаватель представлял собой небольшой аппарат кубической формы и был крайне непритязателен на вид. Продираясь сквозь хитросплетения ментальной защиты Психолога тонко, но беспощадно, он все, что удавалось обнаружить, шаг за шагом перекачивал в разум Илиффа. Можно было бы, конечно, обойтись и без дознавателя, поскольку защита все же была не настолько сложной, чтобы запутать опытного исследователя. Но это отняло бы гораздо больше времени, а времени, даже в самом лучшем случае, могло хватить лишь на то, чтобы извлечь наиболее важную информацию. Кроме того, дознаватель работал необычайно ювелирно, в то время как Илифф мог в спешке нанести подопытному разуму серьезные повреждения, к тому же Агент все еще решал, стоит ли убивать Психолога.

Когда дознаватель вступил в контакт с Циталом по второму разу, решение созрело. Прибор только что сообщил о чуждой форме сознания, которая произвольно пересекала линии поиска, не поддаваясь локализации.

— Данная форма сознания является доминантной в рамках данного субъекта. Однако ее связь с организмом осуществляется посредством иной формы сознания.

Дознаватель остановился. Удивляться он не умел, да и замешательство было ему столь же чуждо, но в том случае, когда он не мог классифицировать свою находку, он приостанавливал поток сообщений. Ему также мешал эффект, вызванный инновацией[1] разумоблокиратора, на взаимодействие с которой его никто не настраивал. Химические вещества блокиратора работали через посредство разумозащиты, замораживая гибкие в обычных условиях защитные структуры в сблокированные силовые сети, заставляя их изолировать нервную систему от питающих энергетических центров.

— Давай все, что есть! — потребовал Илифф.

Машина еще немного посомневалась, но затем ответила:

— Данный субъект полагает, что как только ему удастся преодолеть то, что вы называете разумоблокиратором, и сгенерировать в своем организме достаточное количество энергии, он окажется в состоянии уничтожить вас. Причем, немедленно. Однако данный субъект опасается, что подобное действие может нанести серьезные повреждения его организму. Поэтому данный субъект предпочитает подождать подкрепления в виде своих помощников, которые и должны вас убить. Данный субъект совершенно уверен, что ждать осталось недолго.

Илифф хмыкнул. Ничего нового, конечно, но сообщение дознавателя все же заставило его поежиться. Утонченность его обычной молниеносной тактики не принесла никакой пользы.

— А то, доминирующее сознание, — спросил он, — понимает, что ты делаешь, и что ты мне об этом докладываешь?

— Данное доминирующее сознание понимает, что я пытаюсь сделать, — без задержки ответила машина, — но данное сознание не подозревает о том, что я докладываю об этом вам. Данному сознанию не известно о вашем присутствии и намерениях, поскольку данное сознание не обладает способностью получать чувственные данные. Данное сознание обладает исключительно способность к мышлению.

— Не так уж плохо, — кивнул Илифф, — тогда оно не должно обладать способностью вмешиваться в твою работу?

— Именно так, но лишь до тех пор, пока разумоблокиратор не позволяет ему восстановить энергопитание.

— Что известно о его втором — человеческом — сознании?

— Данное человеческое сознание спит и совершенно беспомощно. Оно просто осознает, что происходит, но вмешиваться не пытается. Только разумоблокиратор закрывает мне доступ к необходимой вам информации. Если нейтрализовать его воздействие, иных препятствий не возникнет.

Илифф бросил недобрый взгляд на своего приземистого помощника, что, впрочем, тому было совершенно безразлично.

— За исключением того, — с горечью заметил он, — что я буду убит!