— Вы ответите на завтрашний вызов ЦП? — спросила Клем.

Греван пожал плечами:

— Не знаю, — единственным оставшимся каналом связи с ЦП, насколько они могли судить, были голосовые сообщения, которыми периодически обменивались пара устройств связи, одно из которых было установлено на корабле. Где находилось другое, догадаться не было никакой возможности, но время от времени по нему обращался к Исследовательской Группе один из сотрудников ЦП, курировавший ее деятельность.

— Я собирался сегодня вечером поставить этот вопрос на голосование, — уклончиво ответил Греван. — ЦП не может выследить нас через передатчики. Кроме того, мне очень хотелось бы услышать, что они скажут, когда узнают, что мы даем им полную отставку.

— Идея неплоха, но никакого голосования не получится.

Он взглянул на девушку сверху вниз, в то время как она наклонилась вперед, чтобы вытащить из нутра большой плиты маленькую переносную плитку и взвалить себе на плечо.

— Почему это?

— Кажется, молодняк считает, если мы ответим на вызов, невозможно предугадать, пойдет ли нам это на пользу, и потому принять решение попросит вас.

— Тебя это все не волнует? — поинтересовался он.

Да, казалось, что командир изучил молодняк как свои пять пальцев, ан нет, время от времени тот преподносил всяческие сюрпризы.

Клем пожала плечами:

— Не очень, — она шлепнула ладонью химический тестер, чтобы тот плотнее прилег к портативной плитке. — В конце концов, что бы ни случилось, мы все равно не вернемся обратно. Если ЦП как-то исхитрится и сможет нас остановить, я предпочту остаться на месте остановки, нежели проходить еще один сеанс в их пси-лабораториях, чтобы выйти оттуда с не просто промытыми, а уже напрочь вымытыми мозгами…

Она немного помолчала. Из воды, с расстояния сотни метров, донеслась невнятная перебранка.

— Похоже, Мускул все же поймал Вернет, — сказал Греван. — Пойдем-ка на пляж.

Вернет решительно откинула со лба прядь мокрых каштановых волос и с негодованием заявила, что сегодня не ее очередь снимать пробу. Однако Группа переубедила ее с перевесом семь-один, и это притом, что Ланей воздержался, сославшись на нелады с памятью. Строптивица обтерлась махровым полотенцем, безропотно оделась и направилась к кухне.

Первые три плода многообещающего вида, которые были загодя протестированы дежурными фуражирами, показались ей ни рыбой, ни мясом. Они не вызвали особых возражений по поводу их употребления в пищу, и, по всей вероятности, являлись довольно питательными. Но как их только ни готовила Клем на портативной плите, вареные, пареные, жареные, со специями и без оных, они, по мнению Вернет, оставались на вкус совершенно невыразительными.

Четвертый кандидат на блюдо, прошедший химический тест, напоминал пухлый кочанчик капусты, увенчанный листочками небесно-голубого цвета с алыми каемочками. Почуяв недоброе, Вернет фыркнула:

— Такая яркая индивидуальность непроста, — заметила она. — Бьюсь об заклад, тяжелая еда!

Она с упреком взглянула на Клем:

— Ты ее специально для меня сорвала!

— Хм, — тихонько усмехнулась повариха, — а кто уговорил меня попробовать того огромного жареного паука?

— То был совершенно другой случай, — заявила Вернет безапелляционно. — Меня тогда посетило предчувствие, что он будет необычайно вкусным!

Клем взглянула на нее с улыбкой.

— Сегодня в наряде на кухню я, и предчувствия посещают сугубо меня. Как ты предпочитаешь его съесть?

— Запеченным в кляре, — проворчала Вернет, — но помни, смерть моя ляжет черным пятном на твою совесть!

Полминуты спустя она осторожно откусила кусочек обваленного в яйце и муке хрустящего листа капусты, с удивлением отметила, что кушанье превосходно, и попросила добавки. Едва сунув в рот третий по счету лист, она издала дикий вопль, согнулась пополам от боли, но быстро пришла в себя, приспособившись к чужеродным белкам. Приступ занял не более двенадцати секунд, но присутствующие выждали целых десять минут, чтобы незнакомые вещества как следует вспенили дегустаторше кровь. Затем овощ, получивший имя Вернет, попробовали все по очереди и, пошатываясь, с мученическим выражением на лицах, пошли обратно на пляж, за исключением Клем и Мускула, отправившихся на поиски вернетской капусты.

Греван тоже не пошел на пляж, а вернулся в корабельную лабораторию, где осторожно перелил из пробирки в реторту кровь, выжатую им из вены мученицы. Онтогенетическая адаптация, с близким к нулю временем реакции на все чужеродное, включая инфекции и яды, являлась самым полезным из врожденных свойств молодняка. Длительные, никем не санкционированные исследования и эксперименты, в конце концов, несколько прояснили то, как это происходит. Чуждую субстанцию в каждой клетке на входе немедленно встречала Группа белковых цепочек, которая распознавала захватчиков и сводила на нет все их усилия, оставляя своего хозяина, члена Группы, совершенно неуязвимым.

Подобная внутренняя вакцинация часто вызывала у вакцинируемого мимолетное ощущение, будто он только что проглотил микроскопический, но весьма активный вулканчик, склонный к извержениям. Правда, длилось это недолго, и никто, кроме самого вакцинируемого, не принимал страданий всерьез. В результате лабораторных манипуляций Гревана кровь Вернет трансформировалась в маленькие розовые таблетки; перед обедом все проглотили по парочке таких пилюль и, таким образом, адаптировались безо всяких затруднений, не считая того, что донор обозвала своих товарищей «вампирами по несчастью».

Альберт Второй под классическим грибным соусом с гарниром из вернетской капусты вызвал шумное одобрение и был признан выдающейся кулинарной композицией во всех отношениях. Клем принимала поздравления.

Наступила ночь. Астронавты разожгли костер на скале, выше самой высокой точки прилива, у самого края шелестящих древесных зарослей. Вскоре все расселись вокруг огня, лениво переговариваясь или просто посматривая на танцующие языки пламени.

Соблюдать какие-то особые меры предосторожности здесь, по-видимому, не требовалось, хотя Вейер сообщил о создавшемся у него прямом телепатическом восприятии крупных, весьма агрессивных и плотоядных формах жизни, обитающих в непосредственной близости от стоянки. Кроме того, в процессе исследования планеты Группа обнаружила рассеянные следы как минимум двух глубоководных цивилизаций, созданных живыми существами с вызывающе скрытным характером. Тем не менее, в орнаментальных оружейных поясах астронавтов таилось с полдюжины изящных миниатюрных устройств, гарантирующих противнику мгновенную смерть, не говоря уже о том, какой чудовищный переполох мог организовать в случае надобности малогабаритный военный корабль, который доставил их сюда. А если учесть необычайную чувствительность, которая была мгновенной, точной и имела большой радиус действия, то вряд ли можно было застичь Группу врасплох. Так что если местные жители во время первого знакомства с Группой выкажут по отношению к ней враждебные намерения, то это целиком и полностью станет их проблемой.

Посмотришь на молодежь, и кажется, что у них никаких забот, с завистью подумал Греван. Здоровые, крепкие, едва переступившие порог зрелости. Четверо парней и четыре девушки ведут себя так, словно они — скауты, отправившиеся на межзвездный пикник, а Греван за ними присматривает на манер командира отряда.

На самом деле все обстояло, конечно, не совсем так.

Молодняк не хуже своего командира знал, что даже здесь, на громадном расстоянии от родной планеты, они все еще находятся на длинном и невидимом поводке в виде искусственных ментальных ограничителей, которыми управляли пси-машины Центрального Правительства. Чтобы освободиться от этих ментальных вожжей, им пришлось самостоятельно прибегнуть к практической психологии, но установить, удалось ли их действительно сбросить, не было никакой возможности. В случае, если на каждого члена Группы до сих пор скрытно действуют подобные гипнотические механизмы, наказание за сопротивление Центральному Правительству последует с автоматической неотвратимостью и безжалостностью.