— И пусть слышит! — разошлась пани Кристина. — Я ему и в глаза скажу, этому паршивцу. Разве можно издеваться над животными?

— Какое же издевательство? — возразил муж. — Собаке велели сидеть и ждать, вот она и ждёт. А ты не гладь её больше, нечего приучать к себе чужого пса.

Продолжая бормотать под носом нехорошие слова по адресу хозяина собаки и его негостеприимных знакомых, пани Кристина скрылась за дверью своей квартиры. Собака осталась на лестнице. После ужина Павлику велено было вынести мусор. Он послушно схватил мусорное ведро, но дальше прихожей с ним не пошёл. Открыв входную дверь и выглянув на лестницу, мальчик вместе с ведром вбежал в кухню и взволнованно воскликнул:

— Знаете, а пёс все ещё здесь сидит!

Пёс уже не сидел, а лежал, свернувшись в клубок, на коврике у их дверей, отчаявшийся и безгранично грустный. Первой к нему подбежала Яночка, присела на корточки, заглянула в страдающие глаза собаки, и сердце девочки больно сжалось.

— Она потерялась! — прерывающимся от волнения голосом сказала девочка. — Она боится, что теперь на веки веков останется одна-одинёшенька. Давайте возьмём её себе! Такая свинья, выгнала собачку из дому!

— Ну и люди! — возмутился Павлик. — Продержать пса весь день на лестнице! Интересно, чей же он?

— Неизвестно, — ответила пани Кристина, присоединяясь к детям. — Мы думали, пришёл с хозяином к кому-то в гости в нашем подъезде. А хозяин квартиры не любит собак, вот её и не пустили, велели ждать на лестнице.

Павлик ткнул сестру в бок:

— Ты про какую свинью говорила?

— Да про хозяина собаки! И вовсе он не приходил сюда в гости, оставил собаку, а сам ушёл. Бросил её! Глядите, пёсик весь дрожит! И дышит как-то странно…

Слушая все эти разговоры о себе, собака продолжала неподвижно лежать на придвeрном коврике. Она и в самом деле дышала с трудом, при каждом вдохе у неё внутри что-то хрипело, и время от времени все её тело сотрясала мелкая дрожь. На людей она глядела уже без всякой надежды, разрешала себя гладить совершенно равнодушно. В глазах её застыло выражение апатии и бездонной печали.

Теперь возле собаки столпилось все семейство Хабровичей. Пани Кристина присела возле неё на корточки с другой стороны и с тревогой произнесла:

— И в самом деле, как-то хрипло дышит, наверное, бронхит. Неужели пёсик простудился? Да где же его хозяин? !

— Сбежал! — повторила Яночка и с ненавистью добавила:

— Такой негодяй! Бросил беднягу на произвол судьбы. Возьмём его себе… ладно, мама?

— Как же мы можем взять чужую собаку?

— Да ведь она же ничья! Сама видишь! Лежит здесь, как… как подкидыш несчастный! И девочка ласково погладила собаку. Та по прежнему разрешала себя гладить, но теперь закрыла глаза, а её дыхание стало ещё более хриплым.

— Нет, у неё определённо воспаление лёгких! — с тревогой сказала мужу пани Кристина. — Тадеуш говорил, его собака умерла от воспаления лёгких, помнишь? Господи Боже, такой чудесный пёс, надо что-то делать!

Яночку тоже стало трясти, и хотя она дышала нормально, но явно и у неё тоже повысилась температура, вон как пылали щеки.

— Так сделайте же что-нибудь! — умоляла девочка родителей. — Ну что вы так стоите? Собака больная, ей холодно, а вы ничего не делаете!

Павлик поддержал сестру:

— Как мы заболеем, так вы сразу целую банду докторов вызываете! А к больной собаке… Главе семьи передалось волнение детей и жены, и он понял, что надо что-то предпринять.

— Пожалуй, позвоню ветеринару, — сказал пан Хабрович. — И в самом деле, прекрасная собака, жаль её. Ещё совсем молодая, не больше года ей.

— И какая чистая! — подхватила пани Кристина. — Посмотрите, какая чистая, блестящая шерсть. За ней был прекрасный уход, наверное, потерялась она совсем недавно.

Павлик подхватил:

— Вот именно, и надо брать её в дом, пока чистая! А то потом услышишь: грязная, запаршивевшая, такую нельзя пускать в квартиру.

Дежурный ветеринарной службы очень любезно разговаривал с паном Хабровичем, но помочь ничем не мог. Уже поздно, у них всего одна машина, и она давно ездит по срочным вызовам, вернётся только к утру, не раньше. Да и в принципе выезжают они только в экстренных случаях по вызову, а так животных привозят к ним. Можете дать пока собачке аспирин. А вообще он, дежурный, советует утром отвезти пса в приют для бездомных животных, там его примут уже в семь утра, там — специалисты, там за ним будет необходимый уход и оттуда его может взять хозяин, если отыщется. Вот телефон приюта.

Пан Хабрович позвонил в приют, узнал адрес.

Оказывается, там круглосуточное дежурство. Тем временем на лестничной площадке разгорелась жаркая баталия между матерью и её двумя детьми. Пани Кристина пыталась убедить Яночку и Павлика, что нельзя вот так, ни с того ни с сего взять в дом чужую собаку. Ведь она же не уличная, это сразу видно. Наверняка у неё есть хозяин, и он, возможно, где-то в их доме. Может, и в самом деле пришёл в гости к кому-то из жильцов, может, выпил, забыл про собаку…

Павлик был неумолим:

Если упился до того, что забыл о такой собаке, значит, он её не стоит!

Яночка внесла конструктивное предложение:

— Тогда мы сами попробуем найти этого негодяя. Сами, раз вы с папой устраняетесь. Значит, вы тоже недостойны такой собаки! Тут в дверях показался папа.

— Велели дать ему аспирин, — сказал он. — А вы обратили внимание, что пёс без ошейника? Ни один хозяин не оставит собаку без ошейника. Последнее замечание вызвало бурную дискуссию на лестничной площадке. Пани Кристина предположила, что ошейник просто кто-то украл. Собачка ласковая, разрешает гладить себя совсем незнакомым людям, вот кто-то и воспользовался. Дети требовали немедленно решать судьбу собаки, и начать с аспирина. Яночка не выдержала, поднялась и принялась звонить соседям. Пёс безучастно ждал.

Соседи с их этажа единодушно заявили о своей полной непричастности к псу. И у них сегодня никаких гостей не было. По лестнице поднимался сосед сo следующего этажа. Да, он видел эту собачку на их лестнице ещё утром, но не знает, чья она и откуда. Соседи этажом ниже тоже ничего о собаке не знали. Выходит, собака бездомная?

И в душе Яночки зародилось глубокое, непреодолимое желание приютить эту собаку, быть всегда с ней, заботиться о ней. Пусть у собаки будет дом! Сколько раз до этого они просили родителей взять собаку! Те всегда разъясняли своим разумным детям всю сложность держать собаку в их тесной квартире, в центре города. Родители работают с утра до вечера, дети в школе, собаке придётся сидеть весь день в запертой квартире, одинокой и заброшенной. Ну какая у неё будет жизнь? Собачья…

Дети понимали — аргументы убедительные. И на время расстались с мечтой завести собаку. А вот теперь Яночка вдруг почувствовала, что с этой ласковой, несчастной, брошенной, и, кажется, больной собакой её связывает какая-то невидимая, но прочная нить. Да что там нить, корабельный канат, не разорвать! Скорей она, сама Яночка, тоже станет бездомной, чтобы не расставаться с собакой, но одну её не оставит! Ведь она же ясно видит — пёс ждёт! Он понимает — решается его судьба. В его сердце ещё теплятся остатки надежды. Как, должно быть, он сейчас волнуется и переживает! . — Возьмём его! — раздирающим душу голосом попросила Яночка. — Возьмём его себе! Пани Кристина, тоже очень расстроенная и печальная, тeм не менее твёрдо ответила:

— Нет, это невозможно.

— В таком случае я тоже лягу тут под дверью на циновку рядом с ним! — крикнул Павлик. — И буду лежать до тех пор, пока не получу воспаления лёгких!

— Нет, только собаки мне сейчас не хватало! — вспылил пан Хабрович. — Столько забот, завтра начинаем переезд в новый дом, съезжаем с этой квартиры, надо её привести в порядок, наш дом пока полная развалюха, ремонт начинается, голова идёт кругом. Только собаки мне сейчас и не хватало! Чужой собаки!

Возможно, пани Кристина и смягчилась бы мало-помалу, ей самой было жалко эту милую, несчастную собаку, да и дети давно просили, а тут вроде бы само получается. Однако слова мужа напомнили ей о том, какие хлопоты ждут семейство Хабровичей в ближайшее время. Дай Бог, чтобы хватило сил со всем управиться, куда тут ещё собаку! И она решительно заявила: