Теоретически.

Дион криво усмехнулся. Он знал себя довольно хорошо, чтобы претендовать на заметное место в школьной иерархии. Атлетом он не был, писаным красавцем тоже, на роль школьного забавника или клоуна не годился. Он был достаточно развит, но не настолько, чтобы это гарантировало ему всеобщее признание. Сколько бы ни старался он себя переделать, какую бы маску ни пытался надеть, все равно его подлинная натура всегда побеждала.

Популярной личностью и всеобщим любимчиком он никогда здесь не станет.

Но как раз именно это его и устраивает. Все в порядке. Он привык к такому положению.

Дион стоял у входа в классную комнату и внимательно изучал ее номер, чтобы еще раз убедиться, туда ли попал. Он прекрасно знал, что это тот самый, его класс, но все равно решил действовать с предельной осторожностью. Потому что в первый раз. А то, чего доброго, перепутаешь, попадешь не туда, придется вставать, уходить, приходить… Мимо уже шли в класс ребята, они обходили его, некоторые слегка задевали. Он тешил себя надеждой – конечно, это глупо, но все же хотелось верить, – что эта школа в Напе окажется такой, какие бывают в комедийных сериалах, где доброжелательные одноклассники, заметив его смущение и неловкость, будут прикладывать все силы, чтобы он почувствовал себя как дома. Нет, такого счастья ему не видать как своих ушей. Уже сейчас было видно, что его игнорировали. Его просто не замечали.

Чувствуя, что потеет, он вошел в класс и быстро осмотрелся, чтобы оценить обстановку. Все парты по центру были заняты, осталось только несколько мест в последнем ряду. Ну и конечно, весь первый ряд был полностью свободен.

Он отправился назад.

Там легче спрятаться.

Устроившись на средней парте из трех пустующих прямо за угрюмым на вид парнем в грязной футболке и сильно накрашенной девицей с латиноамериканской внешностью, Дион окинул глазами класс. Он ожидал, что ребята здесь будут покруче, чем в Месе. Все-таки Калифорния. Но окружавшие его школьники выглядели довольно провинциально. Почти все. Разве что у ребят волосы были чуть длиннее, а девочки на первый взгляд более небрежны. Очевидно, последняя волна моды, которая прошла через Финикс и устремилась в Южную Калифорнию, только краешком задела северную часть «золотого» штата.[8]

Дион просмотрел расписание занятий: американская политика, алгебра, классическая мифология, мировая экономика, история рок-музыки и английский. Он выбрал стандартные дисциплины, которые необходимы при подготовке для поступления в колледж.[9] Единственный предмет из всего перечня, который обещает хоть какое-то развлечение, – это история рок-музыки. Остальные – обычные книжные академические курсы, хотя лучше уж пусть будет мифология, чем иностранный язык. Из двух зол приходится выбирать меньшее.

Хорошо, что хоть физвоспитание в этой школе не обязательный предмет. Это пока единственное, что его порадовало. В спорте он больших успехов не достиг, и это его всегда смущало.

Ничем особенно не примечательный парень с белокурыми волосами средней длины бросил книги на парту и сел рядом. Его глаза безразлично скользнули по Диону.

– Привет, – с улыбкой произнес Дион.

Парень посмотрел на него и фыркнул:

– Здравствуй, здравствуй, х… мордастый. Так ведь, кажется, тебя зовут?

Дион думал всего секунду, прежде чем решиться броситься в атаку.

– Ты прав, именно так меня назвала твоя мама прошлой ночью.

Парень смотрел на него несколько мгновений, а затем рассмеялся и внезапно стал похож на одного из героев телесериала.

Итак, вот он, его первый приятель в Напе.

Если, конечно, смех этот правильно понят.

– А на самом деле как тебя зовут? – спросил парень.

– Дион.

– А я Кевин. А это, – он сделал приглашающий жест, охватывающий комнату, – наша преисподняя.

Не так уж все оказалось плохо. Предмет, конечно, скучный, зато учитель вроде бы хороший, а поскольку сегодня первый день занятий, преподаватель отпустил их пораньше.

– Ты куда сейчас направляешься? – спросил Кевин, когда они вышли в коридор.

– На алгебру.

– Ну что ж, давай, давай.

– А что у тебя сегодня?

– Английский. Потом классическая мифология, потом физо, потом история рок-музыки, а потом экономика.

– Похоже, у нас с тобой вместе будут еще два общих урока, – сказал Дион. – Мифология и история рок-музыки.

Кевин нахмурился.

– Что значит «вместе»? Что значит «у нас с тобой»? Кто мы с тобой, по-твоему, такие? Два педика, что ли?

– Я не имел в виду… – начал Дион, заволновавшись.

– Не суетись, приятель, и смахни пыль с ушей, – отозвался Кевин, покачав головой. – Я пошел. – Он двинулся вперед по коридору и исчез в толпе, которая начала выливаться из дверей классов, когда прозвенел звонок.

Дион тупо стоял и молчал. По-видимому, он совершил какую-то ошибку, нарушил какие-то традиции, характерные для этих мест, субкультуры, перешел некую грань, сказал неправильное слово, причем в неподходящий момент, и тем самым обидел нового приятеля. Весь урок математики Дион просидел огорченным. Но когда час спустя на уроке мифологии он занял свободное место у окна, Кевин сел рядом как ни в чем не бывало.

По-видимому, резкая выходка Кевина была здесь вполне обычным явлением. По-видимому, так здесь принято.

Надо бы это запомнить.

Дион внимательно рассматривал присутствующих. Кевин следовал за его взглядом и комментировал каждую персону, которая попадала в поле его зрения, кратко сообщая незначительные сведения и сплетни, обрисовывая их личные причуды, но сразу же замолк, когда вошел учитель. Мистер Холбрук – высокий, тощий мужчина с костлявым птичьим лицом – положил свой портфель на стол и направился прямо к доске, где начал писать крупными печатными буквами свою фамилию.

А за несколько секунд до преподавателя в классе появилась девушка в модном школьном платье. Девушка… из сна Диона.

Дион протер глаза и задержал дыхание. Сходство было поразительное, но он тут же отметил и некоторую разницу. У вошедшей вьющиеся волосы свободно спадали на плечи, а у той, во сне, они были прямые и завязаны в узел. И тем не менее сходство налицо. Его взгляд проследовал за девушкой. Она села на свободное место во втором ряду. Она была симпатичная, можно сказать красивая. Да нет же, она была просто прекрасна. В ней чувствовалась некоторая сдержанность, или, точнее сказать, скрытая внутренняя скромность, почти застенчивость, что делало ее еще более привлекательной и выгодно отличало от ее копии во сне.

Он хотел спросить Кевина, кто это такая, но по тишине, царящей в классе, строгому виду учителя у доски было ясно, что разговоры сейчас неуместны.

Дион смирился с тем, что весь длинный час придется провести в неведении. Зато можно на нее смотреть. Кратко представившись, мистер Холбрук сделал перекличку, и Дион выяснил, что ее зовут Пенелопа. Пенелопа Аданем. Какое славное имя! Традиционное, банальное, старомодное – называйте как хотите, но он сразу понял, что оно ему очень нравится.

Как и все остальные, Пенелопа оглядывалась на того, чье имя называли, и Дион, еще не осознавая почему, начал нервничать. Просто список приближался к букве «С».

– Семел, – провозгласил учитель. – Дион.

– Здесь, – отозвался молодой человек. Он уставился на парту, не решаясь взглянуть на нее. Когда мистер Холбрук произнес следующую фамилию и Дион наконец поднял голову, ее внимание было переключено на того ученика.

«Какие у нее легкие, воздушные движения», – подумал он.

Время тянулось медленно, преподаватель что-то монотонно бубнил, и Дион, отключившись от этого неразборчивого рассказа, остановил свой взгляд на затылке Пенелопы.

«Может быть, завтра ухитрюсь сесть поближе», – промелькнуло в голове.

Как бы долго ни длился урок, но звонок все же прозвенел, причем неожиданно и громко. Дион медленно поднялся со своего места, глядя, как Пенелопа собирается и берет свои книги. Когда она встала, на ее не очень тесных брюках сохранился отпечаток ее ягодиц.