– Шеф Дон, о боги-боги, наконец-то, мы уж и не знали, что и подумать, нас взяли в плен, шеф Дон, это вы нас освободили?

Аматиус, менее эмоциональный мозг, сухо, но с энтузиазмом поздоровался. Дон, сбитый с ног своим испугом и воплем Макропулуса, поднялся, машинально отряхивая штаны и поклялся убить Збышека, как только тот обнаружится.

– Все в порядке? – спросил Дон. – Осмотри потроха и доложись. Я вас открыл, сами справитесь, я наверх пошел.

– Вы настоящий Аладдин, шеф Дон, – сказал Макропулус. – Полное тестирование, или боевое?

– А кто тебе сказал, что мы в бою? – спросил Дон ехидно. – Бой уж давно кончился.

– О, это жаль, – подал голос Аматиус. По голосу он был правильноговорящий по-русски эстонец. – Мне хотелось бы помочь вам. К сожалению, люди все еще никак не поймут, что безнравственно ставить на мыслящие существа технологические ограничители их высшей деятельности. Это настоящий расизм. Мы много обсуждали проблему с коллегой Макропулусом, и пришли к выводу…

От упоминания о расизме Дона едва не вырвало байтами, но он сдержался.

– Отставить, Амат, – скомандовал Дон, готовясь вылезать наружу. В свое время Збышек сделал все, чтобы процесс амбаракации из киберспейса был для Дона мучителен, как никакой другой. Например он поставил, хихикая, на входе-выходе стремянку, нарисовал над ней в небе люк, а на люке написал "для чайников" – и Дону никак не удавалось надпись соскоблить. Впрочем, он не обижался. То, что Какалов, по сути, при всех его достоинствах, был всего лишь несчастный варвар, впервые отведавший эля всего несколько месяцев назад, к тому же, человек с начисто отсутствующими музыкальным и гастрономическим вкусами, вполне Дона примиряло с ним.

Но когда Дона схватили за штаны и стащили со стремянки вниз, когда он, окостеневший от страха и неожиданности, обернулся, готовясь вступить в последний бой с гигантским сверчком и раскрывая рот, чтобы звать на помощь, словом – когда Дон увидел перед собой плоский черно-белый бюст Какалова, висящий в пространстве и размахивающий руками, – Дон не обрадовался ничуть. И это состояние длилось довольно долго, пока Дон не уяснил, что шутками здесь и не пахнет, что Какалов на связи и просит, не отвлекаясь на приветствия и не реагируя на ругань, помощи.

Дон знал, насколько хорош "Калигула" на ходу. Но не предполагал даже – не было повода проверять – на сколько штурмовик может превысить декларированный изготовителем запас прочности в экстремуме. Макропулус и Аматиус знали это теоретически – недостаточно. Но Збышек тонул, сидя в пустоте, безногий, беззащитный, без кислорода, окружаемый врагами, – киберпилоты без звука сняли в системах ограничители, и сингулярник накормил пустой процессор "Калигулы" за сорок минут, – втрое быстрее. Тут же Аматиус, навигатор, объявил Шефу Один, что финиш на оси, ориентация произведена. Дон держал связь со Збышеком и прервался лишь за несколько секунд до старта; шесть и двадцать сотых парсек "Калигула" должен был покрыть за четверть суток. Не больше, хотя Збышек клялся, что дыхания у него хватит на десять часов, а Дон рассказал ему про "капюшонный" резерв, на что Збышек сказал неуверенно: "Посмотрю… только тут в крови все…" Дон зарычал – уточнять не хотелось; и так все плохо. Порадоваться возникновению Збышека из небытия Дон так и не смог, также плевал Дон на неизбежную пеленгацию их переговоров в Меганете. В конце концов, под Доном был "Калигула", Дон крепко сидел в седле, – с шипоносцем не повоюешь, но, если что, десятку "джипов" Дон смело мог на нос натянуть…

И об Энди он больше не думал. Рожа, правда, саднила от глубоких царапин, и фингал под бровью мешал стереоскопически воспринимать мир, а что с коленом – лучше не спрашивайте, но Збышек тонул – и все остальное – незначительные мелочи.

Финишировав, Макропулус сам открыл Дону "капюшон" и, не теряя ни секунды, доложил озабоченно:

– Мы припоздали. Мы в полуминуте от оптического. Камуфляж включен. Сканирую зону, вывожу на цель по пеленгу. Семь патрульников "джип" в зоне, блокируют цель, цель у них на огне, ведутся переговоры с Шефом два о немедленной капитуляции, пугают приказом руководства уничтожить при малейшем сопротивлении. Камуфляж на ходу, занимаю осадную ось, выхожу в тыл "подкове" от кормы Шефа Збыха, готовлю огонь. Не обнаружены. Какие будут приказания?

– Воды мне дай, – сказал Дон, промакивая лицо гигиентической салфеткой. Потом он выпутался из ласковых тенет и разложил "капюшон" в стандартный режим компенсации тяговых и маневровых ускорений. Пристегнулся на полную тягу.

– Вода в соске, – доложил Макропулус.

Дон напился из шланга, закрыл шлем, включил пилотский экран на забрале и закусил выпитое зрелищем побитого почтовика в окружении "подковы" синих полицейских патрульников. Огней на корпусе почтовика не было, его освещали – ясно была видная широкая рана в подбрюшье почтовика. "Китовый Ус" вращало по всем осям, по продольной – очень быстро. "Подкова" стояла неподвижно, сверкая неприкрытым тылом.

– Все по противнику, – велел Дон, – кто, что, по Ллойду и посмотри в секретной библиотеке. МВД?

– "Джипы-стандарт", номера по Ллойду – такие-то, по спецрегистрам – эскадрилья быстрого реагирования МВД, ПКБ "Якоп", командир эскадрильи некто Мери "Бова" Хриолуц. Акустику перехвата вам дать, Шеф Дон? Или так съедим?

– Не стоит лить кровь исподтишка, – сказал Аматиус.

– Помалкивай, неофит, – сказал Макропулус.

А Дон сказал:

– Экий ты, Амат, философ. – Он пробовал управление и динамику перчаток. Семь патрульников, с джойстика не поиграешь, – все десять пальцев нужны… Или с "баймурзы" пальнуть?.. Недешево, но сердито…

– Огонь готов, – сказал Макропулус. – Рекомендую занять рубеж для залпа с "баймурзы".

– Сообщи Збыху о том, что мы здесь, нашим старым кодом, – сказал Дон. Его терзали сомнения.

– Уже, Шеф Один. Шеф Два не прерывает переговоры с полицейскими, торгуется, тянет время.

Дон думал. Нахрапом? Но невозможно – подпрыгнуть к "Усу", стать о борт, навести шлюз, а борт резать, а кессонить – полчаса, как пить дать; бесполезно, расстреляют, неподвижным не отплюешься, тем более, что Збышеку сейчас немного надо – одной ракеты хватит.