Знаки различия и войсковой принадлежности бросались в глаза и легко читались.

К Дону пожаловали казаки. Инспекторская группа Генштаба, проживающая на крейсере "Конь Белый", ангар 11, по соседству с "Калигулой". Дон совершенно про них позабыл, хотя много раз встречал казаков в коридорах шипоносца. Они не шли на контакты, хотя многие наши приглашали их выпить-закусить.

Немолодого "мягкого" типа – хорунжего званием – вломившегося первым, подпирали два урядника, быстро и умело окруживших смирно стоящего в неудобной позе, без никаких движений, Дона. И, наконец, в гостиную, важно, чуть ли не строевым шагом, вдвинулся не казак, а армеец, полный штабс-капитан с кейсом под мышкой. Штабс-капитан оглядел сложившуюся диспозицию, удовлетворенно подвигал подбородком, устроил кейс перед собой на ладони, щелкнул замочком и, произведя осмотр содержимого, оказавшегося, видимо, в порядке, уставился на Дона.

– Здравствуйте, – сказал Дон, взяв себя в руки. – Чем обязан?

Дон источал, сколь мог, вежливость и лояльность. А недоразумение сейчас выяснится.

– Вы – Дональд К.Маллиган, гражданин Дублина-4, состоящий на службе ротмистром особого подразделения Аякс Патрульно-Пограничной Службы Западной Области Союза Миров Галактики! – обличающе сказал штабс-капитан.

Маллиган не стал отпираться.

– Ну, да, – сказал он кротко. – А в чем дело?

– Вы арестованы! – заявил штабс-капитан, закрыл кейс и встал по стойке "смирно". Зачем он его открывал? – подумал Дон. Потом до него дошло. Ареста он, все-таки, вот так, сразу, не ожидал. Дон рассердился – пока пассивно. Опять двадцать пять за песню рыба! – подумал он. – Как бы поступил Збышек?

– А вы уверены, что это я ее изнасиловал? – спросил Дон нагло.

Штабс-капитан, естественно, растерялся.

– Кого? – спросил он, а урядники переглянулись.

– Ну эту, из-за которой вы приперлись, – объяснил Дон, показывая руками. – Меня там и не было совсем. Кроме того, мне нужен адвокат.

– Прекратите, Маллиган! – заявил штабс-капитан, леденея. – Вы задержаны для выяснения особых обстоятельств! Ни о каком изнасиловании я ничего не знаю, но, если выяснится что вы и в нем повинны, то все будет присовокуплено! Впрочем, не удивительно, что вы ее изнасиловали. С гнильцой ты парень, а, Маллиган?

– Наручники надеть, – безразлично сказал хорунжий.

– Разговорчики! – рявкнул штабс-капитан. – Руки, Маллиган! – потребовал он. – Вперед!

– Ордер! – потребовал Дон в ответ. – И представьтесь. Я требую. Я вас не знаю, вдруг вы диверсанты?

– Прекратите паясничать! – рявкнул штабс-капитан.

– Господин штабс-капитан, предъявите ордер, – безразлично сказал хорунжий.

– Молчать! – рявкнул штабс-капитан. – Устава не знаете!

– Знаю, – сказал хорунжий безразлично. – Не первый день замужем. Все должно быть по форме. А то он отстреливаться начнет, и будет прав.

– А если он его разорвет? – рявкнул штабс-капитан.

– Кого?! – спросили Дон и старшина, посмотрев друг на друга. Как можно разорвать ордер? Он что, на бумаге? Дон, который два дня назад заказывал бумажное приглашение на помолвку специально для Збышека и выложивший за два листика полторы тысячи золотых, почувствовал большую гордость. За меня много дадут, подумал он.

– Ордер! – рявкнул штабс-капитан. – Ордер разорвет!

– Хорунжий, что тут происходит? – спросил Дон. – Вы, ребята, вообще, кто?

– Ты, пафень, фтой фпокойно, – предупредил урядник, тот что стоял правее, заботливо. – А то фтрельну. Не фефелифь.

– Вот ордер! – рявкнул штабс-капитан, заглядывая в кейс. И покраснел. Все-таки у него в кейсе не все было в порядке.

– Да-да, – сказал Дон поощрительно. – Очень любопытно. Ну-ну.

Он совершенно не понимал, зачем ему выигрывать время, но чувствовал что надо и непременно, тем более, что оно и так выигрывалось, само по себе. В мире происходили изменения, удивляться и недоумевать бессмысленно. Обвал кончился, и для Дона вот уже двадцать минут все было просто: есть приказ, от прямого начальства (несколько опосредовано переданный, но на то и особые инструкции). "СТРАУС НА АСФАЛЬТЕ". Кто это тут меня арестовывает на задании?

– Нет ордера! – рявкнул штабс-капитан, красный как рак, неотрывно глядя в кейс. – Но он был! И вы задержаны, ротмистр! Извольте подчиниться!

Заявление штабс-капитана поразило всех. Урядники опустили оружие, а хорунжий открыл рот. И тоже покраснел. Все смотрели на штабс-капитана.

– Ну вот что, – сказал Дон. – Валите-ка вы отсюда, дорогие мои. С вашими подначками и глупостями. Молодого нашли? Счас захиляю вас по счету в верзоху, чушики абсотные, так что подзвыездит и аптеки не хватит! В-взъерепенились!

Хорунжий пришел в себя.

– Ротмистр, – сказал он твердо Маллигану. – Я должен арестовать вас и доставить на борт крейсера "Конь Белый". С ордером произошло недоразумение, но это не отменяет приказ, данный штабс-капитану Мон-Зуду и мне, – хорунжий Трепет, ВС СМГ, честь имею. Нарушение установленной уставом формы задержания я расцениваю как недопустимое и постыдное, но в данном случае – не могущее стать препятствием аресту. Тотчас я свяжусь с войсковым есаулом Полугаем, командиром инспекторской группы и моим непосредственным начальником, и выясню ситуацию. Не двигаться, ротмистр. Прошу вас, ротмистр, извольте подчиниться.

– Вы что! – воскликнул звонко штабс-капитан Мон-Зуд. – Вы что тут раскомандовались, господин хорунжий?! В карцер захотелось?

– Отойдите, господин хороший штаб-капитан Мон-Зуд, – неласково произнес хорунжий Трепет. – Задену.

Маллиган испытывал к хорунжему огромную симпатию, но позволить себя арестовать никак не мог. Служба, прости, служивый! Трепет опустил скорчер и поднял к шлему руку. Ничего особенного, соображал Дон. "поворот" направо, подсечка влево, и прямо – взять на грудь штабса-капитанса. Трепет не стреляет, поскольку от своих тесно. Штабс-капитанс мужчина пухлый, но вполне подъемный – мы его посадим на Трепета аккуратно, а там и посвободнее будет…

– А ВОТ И Я! – закричал кто-то, возникая в дверях, за спиной Трепета. Гостиная наполнилась разноцветными солнечными зайчиками.