Придерживаясь этой формы организации защиты революции, украинские революционные труженики у себя на местах вырвали из петли австро-германского юнкерства революцию на Украине, углубляя ее, защищая на протяжении ряда месяцев от немецко-венгерских армий и от отрядов украинской директории, во главе которой стоял Петлюра и Виниченко, и от отрядов генералов Каледина и Деникина.

Примечание. (Большевики в это время своих отрядов не имели на Украине. Большевистские боевые части пришли на Украину несколько позже из России и сразу же заняли фронт параллельно с нами и против контрреволюции, стараясь как будто идти навстречу организовавшимся без них и не по их государственническому рецепту революционным труженикам, но в действительности занимаясь наглым разложением их, не брезгуя при этом никакими средствами вплоть до саботажа в своевременной обязательной поддержке патронами и снарядами - как раз в то время, когда мы развивали по всему фронту наступательные действия, и когда исход боя зависел от своевременного орудийного и пулеметного огня.)

Но по мере того, как росла и развивалась контрреволюция внутри страны, она получала поддержку из других стран. А из других стран контрреволюция получала поддержку не только вооружением и снаряжением, но и солдатами. По мере этого, и параллельно с этим росла и развивалась наша организация защиты революции, принимая вместе с этим и по силе надобности в себя новое содержание, форму и методы для своих дальнейших действий.

Как известно, самым опасным в это время контрреволюционным фронтом был Деникинский. Революционно-повстанческий фронт стоял деникинскому фронту в лоб на протяжении 5-6 месяцев. Об наши организованные революционные силы, которые до этого ни у кого не просили никакой поддержки и вооружались исключительно за счет отнятого вооружения у противника, многие из лучших деникинских полководцев сломали себе голову. Но этому много содействовало то состояние нашей организации, которое, не нарушив внутреннего автономного содержания боевых частей, позволило реорганизовать их в полки и бригады с единым оперативным и организационно-контрольным штабом.

Правда, создание общего оперативного и организационно-контрольного штаба у нас произошло на почве того, что борющиеся революционные трудовые массы на фронте и в тылу признали необходимость единого командования. Эти труженики под влиянием нашей крестьянской группы анархо-коммунистов занимались в это время учетом и распределением своих сил, определением за каждым человеком равного права на участие во всех областях нового социально-общественного строительства, и обязанности защищать его. И так как в это время фронт деникинской контрреволюции угрожал прямой смертью и революции и жизни в ней нашей антигосударственнической идеи, вокруг которой революционные труженики группировались с особым интересом, то они, эти труженики, и уделили свое особое внимание нашей организации защиты революции, признав ее своей, как таковую снабжали пищей, регулярно заменяя уставших в ее рядах бойцов или пополняя их свежими бойцами.

Это явление в практическом деле и породило в рядах нашей организации защиты революции на известной территории со специальной целью единый организационный и организационно-контрольный штаб для всех вооруженных действующих боевых единиц.

И я теперь не допускаю мысли, чтобы революционные анархисты в своих практических действиях в рядах широких революционных масс отрицали идею единых оперативных и организационно-контрольных штабов, стратегически направляющих вооруженные силы революции против вооруженных сил контрреволюции.

Мы уверены, что каждый революционный анархист, попав в условия подлинной революции трудящихся, вынужден будет действовать по тем же военно-революционным методам, по которым действовали мы, пережившие историю гражданской борьбы на Украине. Если же в будущей социальной революции найдутся анархисты, которые при всем наличии вооруженных фронтов контрреволюции будут избегать указанных выше организационных начал, то эти анархисты будут только на словах стоять в рядах своего движения, на деле же они будут находиться вне его, или же будут вредить ему.

При решении вопроса о защите революции анархисты должны руководиться социальным характером анархо-коммунизма. Или движение это есть революционно-социальное движение, тогда мы должны признать необходимость организовать его и вооружить достойными его определенными социальными средствами, имя которым социальные учреждения, и целиком погрузиться в практическую жизнь и борьбу трудящихся масс.

Или же это движение есть утопия мечтателей, тогда мы не должны сбивать с пути революционных тружеников, не понимающих нас и идущих за социалистами-государственниками. Безусловно, анархизм -революционно-социальное движение, и поэтому я стоял и буду стоять за его определенную организацию, теперь же и за отряды, батальоны, полки, бригады и дивизии в моменты революции, которым, быть может, придется временами сливаться в общие районные армии с единым районным командованием и организационно-контрольными штабами, которым по силе надобности придется, быть может, в свою очередь, временами выделять из себя свой федеративный оперативный план, при помощи которого можно было бы, в целях успешного завершения дела борьбы на фронтах против вооруженной контрреволюции координировать действия районных армий на местах.

Дело защиты революции от вооруженной контрреволюции не легкое дело. Оно может потребовать от борющихся революционных масс слишком большого организационного напряжения. И революционные анархисты должны это знать и быть к этому готовыми.

«Дело труда», № 25, июнь 1927 г.

Капиталистическая консервативная Англия зарывается. СССР стал мишенью для гнусных контрреволюционных замыслов консервативной Англии и ее (в денежном отношении) вассалов - поменьше и поглупее из европейских государств. Это явление вводит дело революционных тружеников СССР в полосу новой жизни и новых битв, которые особенно привлекают к себе наше, анархо-коммунистов, внимание. И это потому, что мы понимаем гнусное намерение Англии по отношению к мировому движению трудящихся и к тем остаткам русской революции, которые еще не распроданы правящей партией и которыми рабочие и крестьяне СССР живут.

Капиталистическая консервативная Англия, живя за счет завоеванных колоний, не могла вообще быть спокойной за судьбу своего политического и экономического завоевательного положения в мире. Она подозревала и подозревает всех своих соседей своими врагами, она всех их считала всегда и считает теперь завистниками ее жульнических на дипломатическом поприще успехов и на Востоке, и на Юге, и на Севере. Поэтому она усердно старалась всегда изучать правильно цели и характер своих завистников. И когда ей это удавалось, она умело и во время находила пути и средства обезоружить их. И так, при помощи открытого обмана перед своими завистниками-соседями и утонченно-скрытого перед своими рабочими и крестьянами, перед интеллигенцией, питающейся соками жизни последних, консервативная Англия живет сотни лет госпожой своего политического и экономического положения в Европе, в Азии, на далеких океанических пространствах. Ей не было равных государств, которые могли бы подорвать ее владычество среди населения ею порабощенных колоний. Правда, это потому, что завистники, ее соседи, лучших целей, чем она, никогда не преследовали. Было время, когда монархическая Германия, которая на протяжении 30-40 лет усиленно готовилась к установлению своей пангерманской гегемонии над миром, попыталась подорвать в этой области престиж Англии; но поскольку монархическая Германия была глупа в своей восточной политике, она ничего не сделала в своем стремлении подорвать английскую мировую гегемонию, кроме того, что ускорила для нас приятную смерть свою. Этот провал монархической Германии упрочил еще более политическое и мировое господство Англии. Она продолжает царствовать в капиталистическом мире первой, в своем роде, наилучшей представительницей империализма. Пошатнуть Англию в этой области в настоящее время не может ни одно государство в мире.