Жена. Ай!

Муж. Во! Это твой Кандимен. Звонит передать, что задерживается. Пробки, то да се… дорогу ремонтируют… (снимает трубку) Алло, Кандимен? (смеется) Да не, Димон, это я так… шутю… ага… Да не ты, не ты… ты у нас разве Кандимен? Ты у нас Канди-дат-всегда-поддат… ага… в депутаты. А хотя, знаешь, тебе подходит, честное слово! Димон — Кандимон… А?.. Ну… Ну и я об том же! (смеется) Ага. Да ну?.. Это ж какое число выходит?.. Ну а че… могет быть, могет быть… Дай-ка подумать… Давай так: предварительно мы это дело застолбили… да нет! Предварительно — это считай что точно, но мало ли — знаешь, всякое ведь бывает… жизнь такая, братан… ага… Ну что — что? С Анькой я должен обговорить? Ну вот. Да тут она, тут, куда она с моей шеи денется… Да нет, не поцапались… Да нет, насмотрелась всякого хренобобеля по ящику, а теперь вот глючит… Ну вот… Ну и на работе тоже… Ага… Но это так — на всякий пожарный… (смеется) Не боись, не сгорим. Котовы в воде не горят и в огне не тонут! Ага… Ну давай. Покедова. (вешает трубку, Жене) Димка звонил. Зовет на рыбалку через неделю. Отпустишь? Эй, Лапа! Я с тобой разговариваю!

Жена во время телефонного разговора медленно обходит комнату, как будто заново ее изучая. Она выглядит изменившейся. Движения, раньше уютно-округлые и робкие, вдруг обретают кошачью пластичность, сдержанную силу, заряженную взрывом плавность. Когда она отвечает Мужу, слышно, что и голос изменился. Теперь он ниже, резче, в нем появилась хрипотца.

Жена. (не оборачиваясь) Да катись ты куда хочешь. Рыбалка… Что так, что эдак — нажретесь, как свиньи. Начерта ради этого переться за тридевять земель? Или в костер блевать удобней?

Муж. (растерянно, с нарастающей обидой) Да ты чего, Лапа? Ты чего это так со мной разговариваешь? Не хочешь отпускать — так и скажи, обсудим. А ты сразу — «нажретесь»… Грубо, Лапа, нехарактерно для тебя. Да мы и не нажираемся вовсе. Ну выпиваем, конечно, как же без этого, но не так чтобы… (совсем уже обиженно) Да и вообще, разве ж в этом дело? Там природа, озеро, костерок, зорька, тишина… Я ж тебя сколько раз приглашал! Поедем, а? Отдохнешь, расслабишься… в палатке покувыркаемся… ну?.. идет?

Жена. (не слушая) А налей-ка мне чего-нибудь, что булькает.

Муж. Выпить? Ты ж не пьешь совсем… А впрочем, оно и верно — что-то ты мне совсем не нравишься. Уж не заболела ли часом? Давай я тебе и в самом деле налью, Лапушка… (идет к буфету) Что тут у нас… а!.. вот, клубничной наливочки…

Жена. Ты что, с реи свалился? Какая наливочка? Рому давай, рому! И не мурыжься ты с этим наперстком… лей в стакан!

Муж. (совсем уже растерянно) Рому? Где ж я тебе рому-то возьму?.. Хотя погоди, был тут у нас где-то… кубинский…

Жена. Кубинский! Дерьмо! (сплевывает на пол) Кубинский лакают одни только вонючие испанцы! Налей мне славного рома с Ямайки! (останавливается перед висящими на стене саблями, снимает одну, вытаскивает из ножен, взвешивает в руке движением знатока и изображает рубящий удар) Йй-е-ех! Да пошевеливайся!

Муж. Ты вот что… ты, баба, того… не зарывайся. И положь взад саблю. Она тут для красоты повешена. И вообще, знай меру. Я терплю-терплю, но всему есть предел. Заеду по рылу — мало не покажется. Или забыла?

Жена. (грозно) Что-о-о? Да как ты смеешь, лакей поганый?

Жена поднимает саблю и надвигается на Мужа. По дороге лихим ударом она разрубает надвое мешающий ей стул. Муж еле успевает увернуться от следующего удара. Поняв, что Жена не шутит, он ищет спасения где придется. Какое-то время погоня происходит в гостиной, где сабельные удары крушат и рушат все, что попадается Жене под руку. Наконец Муж ретируется в кухню, причем ему удается подпереть дверь шваброй, так что теперь защите подлежит только окно. Жена пытается взять окно штурмом, но Муж отбивает атаки посредством сковороды и кастрюльных крышек. В итоге, утомленная безуспешной осадой, Жена вымещает оставшийся гнев на мебели и отходит к буфету. Муж с тревогой наблюдает за нею из окошка.

Жена. (вытирая пот со лба) Ну погоди, крыса… я до тебя еще доберусь. Никуда не денешься. (наливает полный стакан рома и выпивает залпом) Фу-у-у… Мм-м… А ничего бешеная водичка… Научились гнать, сукины дети. (Мужу) Ладно, живи пока. Можешь выходить пока я добрая.

Муж. (опасливо) Да нет уж, я уж как-нибудь тут…

Жена. (встав перед зеркалом, рассматривает свое отражение) А в чем это я? (брезгливо приподнимает полу халата) Что за тряпка? Тьфу! Немудрено, что этот безмозглый кретин не понял, кто перед ним. (прыскает) Анна Бонни в таком наряде! Ни дать ни взять простая прачка! Джек помер бы со смеху!

Открывает шкаф и начинает переодеваться, ловко сооружая из подручных тряпок наряд карибского пирата первой половины XVIII века. Муж с ужасом наблюдает из окошка.

Муж. Совсем баба гробанулась… что делать-то? И до телефона хрен доберешься — зарубит ведь, сучка, как нефиг делать зарубит… Вот тебе и Кандимен… ой!.. (прикрывает рот ладонью и затравленно оглядывается) Нет, один раз не страшно. А поди знай — страшно, не страшно… обжегшись на роме, дуешь на водку… лучше вообще это слово не произносить… свят-свят-свят! (быстро и мелко крестится)

Жена. (удовлетворенно рассматривая в зеркало результаты своих усилий) Ну вот… не Бог весть что, но до первого абордажа сойдет. А там и прибарахлимся. Йй-ех! (делает рубящее движение саблей)

Муж. (плаксиво) Лапушка-а-а… Лапа-а-а… Да что ж это тебя так колбасит-то, любушка ты моя?

Жена. Какая я тебе «лапа», крысиный хвост? Нашел себе любушку. Глохни, тварь, а то опять рассержусь!

Муж. (поспешно) Не буду, не буду, только не сердись! Как же мне тебя теперь называть-то?

Жена. (гордо) Анна я. Анна Бонни, Хозяйка морей!

Муж. (в отчаянии) Вот-те блин! Как же ей крышу-то на место ставить?

Жена. Что такое?

Муж. Нет-нет, ничего… Просто вы очень напомнили мне мою дражайшую супружницу, Анну Амбруазовну Котову, в девичестве Бонину. Одно, знаете ли, лицо… и фигура, и грудь, и прочее…

Жена. (презрительно) Чушь! Да я в жизни не вышла бы за такого труса и дурака! (после паузы) Хотя… (наливает себе рому и выпивает) Тебе не предлагаю — это напиток для настоящих мужчин, а из таковых в этом доме — только я. На́ тебе твою клубничную… да смотри, чтоб задница не слиплась. (бросает ему в окошко бутылку с наливкой)

Муж. (ловит бутылку) Премного благодарны… А об чем вы начали рассказывать?

Жена. Когда?

Муж. Ну вы еще изволили заметить, что за меня бы не вышли, а потом сказали: "хотя…" «Хотя» — что?