В статье 11 их устава сказано:

«Один или несколько делегатов будут посылаться в Генеральный Совет».

Совет потребовал, чтобы эта статья была вычеркнута, «так как Общий Устав Интернационала не признает за секциями права посылать делегатов в Генеральный Совет». «Общий Устав, — добавлял он, — признает только два способа выборов членов Генерального Совета: либо их выбирает конгресс, либо их кооптирует Генеральный Совет… »

Правда, различным секциям, существовавшим в Лондоне, в свое время было предложено послать своих делегатов в Генеральный Совет, который, чтобы не нарушать Общего Устава, поступал всегда следующим образом: предварительно определял число делегатов от каждой секции, оставляя за собой право включать или не включать их в свой состав, в зависимости от того, считал ли он их способными выполнять возлагаемые на них функции общего руководства. Эти делегаты становились членами Генерального Совета не в силу того, что были делегированы своими секциями, а в силу предоставленного Совету Общим Уставом права кооптации новых членов. До решения, принятого последней конференцией, лондонский Совет функционировал и как Генеральный Совет Международного Товарищества и как центральный совет для Англии, поэтому он считал целесообразным принимать в свой состав, помимо членов, которых он непосредственно кооптировал сам, также и тех членов, кандидатуры которых сначала выдвигались соответствующими секциями. Было бы большой ошибкой отождествлять порядок избрания Генерального Совета с выборами Парижского федерального совета, который не был даже национальным советом, избранным национальным съездом, как, например, Брюссельский или Мадридский федеральные советы. Парижский федеральный совет состоял просто из делегатов парижских секций… Порядок выборов Генерального Совета определен Общим Уставом, и для его членов не существует иных императивных мандатов, кроме Общего Устава и Регламента… Если принять во внимание предшествующую статью, то ясно, что смысл статьи 11 заключается в том, чтобы полностью изменить состав Генерального Совета и, вопреки статье 3 Общего Устава, превратить его в собрание делегатов от лондонских секций, в котором влияние всего Международного Товарищества Рабочих подменялось бы влиянием местных групп. Наконец, Генеральный Совет, первая обязанность которого заключается в том, чтобы выполнять постановления конгрессов (см. статью I Организационного регламента, принятого Женевским конгрессом), заявил, что «высказанные Французской секцией 1871 года взгляды о радикальных изменениях, которые должны быть внесены в статьи Общего Устава, касающиеся состава Генерального Совета, не имеют никакого отношения к вопросу, который ему надлежит обсудить».

Впрочем, Совет заявил, что он допустит в свой состав двух делегатов от секции на тех же условиях, что и делегатов других лондонских секций.

Секция 1871 года, неудовлетворенная таким ответом, опубликовала 14 декабря декларацию[48], подписанную всеми ее членами, в том числе и новым секретарем, который был вскоре изгнан из среды эмигрантов, так как оказался негодяем. В этой декларации Генеральный Совет, отказавшийся присвоить себе законодательные функции, объявлялся повинным в «грубейшем извращении социальной идеи».

Приведем несколько образцов добросовестности, проявленной при выработке этого документа.

Лондонская конференция одобрила поведение немецких рабочих во время войны[49]. Совершенно ясно, что эта резолюция, предложенная швейцарским делегатом [Н. Утиным. Ред.], поддержанная бельгийским делегатом и единогласно принятая, имела в виду только немецких членов Интернационала, которые за свое антишовинистическое поведение во время войны поплатились тюремным заключением и до сих пор находятся в тюрьме. Более того, чтобы предотвратить всякое недоброжелательное толкование, секретарь Генерального Совета для Франции [О. Серрайе. Ред.] в письме, опубликованном в «Qui Vive!»[50], «Constitution», «Radical», «Emancipation», «Europe» и т. д. только что разъяснил подлинный смысл этой резолюции. Тем не менее неделю спустя, 20 ноября 1871 г., пятнадцать членов Французской секции 1871 года поместили в «Qui Vive!» «протест», полный оскорблений по адресу немецких рабочих, и объявили резолюцию конференции неоспоримым доказательством того, что в Генеральном Совете господствует «пангерманистская идея». Вся феодальная, либеральная и полицейская пресса Германии, со своей стороны, с жадностью ухватилась за этот инцидент, чтобы доказать немецким рабочим тщетность их интернациональных чаяний. В конце концов вся секция 1871 года в целом поддержала протест от 20 ноября, включив его в свою декларацию от 14 декабря.

Чтобы показать, что «Генеральный Совет катится по наклонной плоскости авторитарности», декларация ссылается на то, что «Генеральный Совет опубликовал официальное издание Общего Устава, пересмотренного им самим».

Достаточно взглянуть на новое издание Устава, чтобы убедиться, что по поводу каждой статьи в приложении имеется ссылка на источники, устанавливающая ее аутентичность[51]! Что же касается слов «официальное издание», то первый конгресс Интернационала постановил, что «официальный и обязательный текст Общего Устава и Регламента будет опубликован Генеральным Советом» (см. «Рабочий конгресс Международного Товарищества Рабочих, заседавший в Женеве с 3 по 8 сентября 1866 г., стр. 27, примечание»[52]).

Само собой разумеется, что секция 1871 года находилась в постоянных сношениях с раскольниками из Женевы и Невшателя. Один из ее членов, Шален, проявивший в борьбе с Генеральным Советом такую энергию, какой он никогда не проявлял в защиту Коммуны, был совершенно неожиданно реабилитирован Б. Малоном, выдвигавшим против него еще недавно в письме к одному из членов Совета очень тяжелые обвинения. Не успела, впрочем, Французская секция 1871 года выпустить свою декларацию, как в ее рядах вспыхнула гражданская война. Прежде всего из нее ушли Тейс, Авриаль и Камелина. После этого она раскололась на несколько мелких групп, одной из которых руководит г-н Пьер Везинье, исключенный из состава Генерального Совета за клевету на Варлена и других, а позднее изгнанный из Интернационала бельгийской комиссией, избранной Брюссельским конгрессом 1868 года. Другая из этих групп создана Б. Ландеком, который лишь благодаря неожиданному бегству 4 сентября префекта полиции Пьетри освободился от своего обязательства,

«добросовестно им выполнявшегося, а именно — больше не заниматься политикой и делами Интернационала во Франции» (см. «Третий процесс Международного Товарищества Рабочих в Париже», 1870, стр. 4[53] ).

С другой стороны, основная масса французских эмигрантов в Лондоне образовала секцию, действующую в полном согласии с Генеральным Советом.