— Кто такой этот Рейс Беннет? — требовательно спросила Вики, недоуменно приподнимая брови.

— Рейс Беннет — кровный сын Генри Рейса, — невозмутимо отозвался адвокат.

— Какой сын? — озадаченно переспросила Вики.

— Точнее, незаконнорожденный.

— Незаконнорожденный? — Глаза девушки расширились от удивления. — Вы хотите сказать, что…

Адвокат молча кивнул.

— Значит, у Хэнка (уменьшительное от Генри) был на стороне ребенок… Кто бы мог подумать! — пробормотала Вики. — Он никогда не говорил мне об этом. И что же теперь будет?

— Это зависит от вас и мистера Беннета. Генри Рейс не оговорил в завещании никаких обязательных условий. Если вы или мистер Беннет пожелаете продать партнеру свою долю, это можно легко устроить. Что же касается капитала, то тут дело обстоит иначе.

— Капитала?

— Генри Рейс также завещал вам с мистером Беннетом солидную сумму.

— Деньги?

— Да. Судя по всему, они предназначены для того, чтобы помочь вам продержаться, пока пансион не начнет приносить прибыль.

— Вот это да! И как же отнеслась к этому семья Хэнка? Адвокат бросил на девушку неодобрительный взгляд, однако Вики не смутилась и глаз не опустила.

Адвокат был небольшого роста, с белыми мягкими руками. Его безукоризненно правильная речь, а также одежда в точности соответствовали принятым нормам. Наверное, он даже спал в правильной, рекомендованной врачом позе. В этот чудесный весенний день, когда Вики не терпелось вырваться на улицу из угнетающе правильно обставленного офиса с кондиционированным воздухом, адвокату явно нравилось сидеть взаперти, перебирая на столе важные бумаги.

Он называл какие-то цифры, объяснял законы вступления в права наследования, налогообложения и новые юридические обязанности, но Вики с огромным трудом заставляла себя вслушиваться в его размеренно льющуюся речь.

— Разумеется, прежде всего я должен узнать о ваших намерениях и осведомиться о решении мистера Беннета по поводу наследства, оставленного Генри Рейсом, — закончил адвокат, ожидая ответа Вики.

— Что касается меня, то я намерена остаться в Оук- Хилле и продолжить работу в пансионе для домашних животных, как и было задумано еще при жизни Хэнка.

— Понятно. Значит, остается лишь выяснить точку зрения мистера Беннета.

— Вы уже сообщили ему о наследстве?

— Да. Несколько дней назад я по его требованию выслал подробную информацию о наследстве и законах вступления в права наследования. На днях мистер Беннет прилетит в Вашингтон, и тогда мы сможем организовать встречу втроем.

— А где он сейчас?

— Полагаю, в Калифорнии.

— Чем он занимается?

— Вряд ли я имею право обсуждать человека, с которым не знаком, мисс Вуд. По-моему, он архитектор. Мистер Беннет показался мне весьма благоразумным. Кстати, он очень удивился, узнав, что Генри Рейс столь щедро оделил его.

— В самом деле? — скептически проговорила Вики. Хэнк был очень богатым человеком. Несомненно, даже незаконнорожденный сын должен был получить хоть что- то в наследство. — Ну что ж, надо думать, он скоро даст о себе знать, и тогда мы втроем уладим наконец это дело.

Подняв с кресла свои пять футов и одиннадцать дюймов (приблизительно 180 см), Вики решительно пожала руку адвокату, с долей злорадства отметив на его лице гримасу боли.

Очутившись на улице, она вынула из волос все заколки, и волнистая густая рыжая грива свободно легла ей на плечи и спину. Лица коснулся нежный ветерок, принесший с собой городские запахи. Ей жаль было тратить такой чудесный день на пребывание в шумном суетливом городе. К тому же в Оук-Хилле скопилось немало дел. Решив, что пора возвращаться домой, Вики направилась к стоянке. Как всегда, ей понадобилось не меньше десяти минут, чтобы вспомнить, где именно она припарковала свой ярко-желтый пикап. Приезжая в город, девушка всегда теряла способность быстро ориентироваться.

Выехав из Вашингтона на загородное скоростное шоссе, Вики немного успокоилась. Уверенно управляя машиной, она обдумывала последние события.

Выходит, Хэнк не только вел беспорядочную личную жизнь, но и прижил незаконнорожденного ребенка! Если парень успел выучиться на архитектора, то ему стукнуло никак не меньше, чем самой Вики, которой исполнилось двадцать семь лет, а может, и больше. Значит, все произошло очень давно…

— Ах, Хэнк, дружище, для тебя это, вероятно, было тяжким бременем, — печально пробормотала она.

Генри Рейс был очень сложным и несчастным человеком, но чрезвычайно удачливым бизнесменом. В последние три года он превратился во второго отца для Вики Вуд — Рейс понимал, любил и поддерживал ее буквально во всем, чего никогда не делал и не мог бы сделать родной отец.

Хэнк считал, что его жизнь давно дала серьезную трещину. Он не любил свою жену, да и она отвечала ему тем же. Рейс не был близок со своими детьми и плохо с ними ладил, поскольку практически не бывал дома, отдавая все силы работе. Хэнк искренне гордился успехами в бизнесе и в то же время мучился, ощущая себя крепко запертым в ловушке высшего общества, политики и общественного мнения. Имея немало любовных связей на стороне, он всегда возвращался к жене. Когда случились первые серьезные приступы и Хэнк узнал, что у него больное сердце, он задумался о том, как сделать свою жизнь проще и спокойнее.

Подружившись с Хэнком, Вики полюбила его, как дочь, прекрасно понимая, что он за человек. Внезапная смерть Хэнка ошеломила ее: девушка проплакала всю ночь, хотя полученное в детстве суровое воспитание предписывало не выражать открыто свои чувства.

И вот в дополнение ко всему на ее голову свалился еще и сын Хэнка, о котором он никогда не упоминал. Любопытство Вики разгоралось все сильнее. Ей не доводилось видеть родственников Хэнка. Сам он не горел желанием познакомить Викторию со своей семьей. Интересно, каков этот Рейс Беннет?

Свернув с главного шоссе на проселочную дорогу, Вики включила радио. Вокруг открывались приятные глазу зеленые пейзажи Виргинии.

К тому времени как Вики добралась до Оук-Хилла, стало жарко. Был конец мая, и солнце с каждым днем припекало все сильнее. Долине между зелеными холмами предстояло долгое жаркое и влажное лето.

Завидев придорожный щит с надписью "Оук-Хилл. Пансион для домашних животных", Вики свернула к дому. Когда Хэнк в первый раз привез ее сюда, Оук-Хилл представлял собой пятьдесят акров заросшей буйными сорняками земли с несколькими полуразрушенными строениями. У них с Хэнком была мечта — построить на этой заброшенной земле лучший в штате пансион для домашних животных. Все началось три года назад. А сейчас, подъезжая к Оук-Хиллу, Вики издали увидела реальное воплощение своей мечты. Хорошо, что Хэнк хотя бы дожил до открытия…

Вики притормозила у крыльца. Со стороны фасада помещение выглядело скорее как загородный клуб. Это было довольно высокое здание, выполненное в стиле помещичьих домов на южных плантациях. Лимонно-желтую навесную крышу крыльца поддерживали шесть колонн.

Открыв дверь, Вики вошла в прохладный вестибюль с каменным полом и кирпичными стенами. Подойдя к большому окну администратора, она облокотилась о стойку и тихонько постучала в него.

Джинни Мерфи, подтянутая женщина лет сорока, подпрыгнула на стуле и поспешно раздвинула окно.

— Почему ты так долго? Неужели его вдова собирается судиться с нами из-за земли? — выпалила Джинни, высовываясь из окошка.

— Об этом не было и речи, — поморщилась Вики. — У нее сейчас, наверное, слишком много других забот.

— Значит, все в порядке?

— Не совсем, — неохотно призналась Вики.

— Так в чем же дело?

Дойдя до конца вестибюля, Вики открыла дверь и вошла в просторный кабинет администратора. Опустившись в кресло напротив Джинни, она как могла объяснила ей содержание завещания Хэнка и условия получения наследства.

— Ты шутишь!

Вики кисло улыбнулась.

— Не понимаю, Вики, — продолжала Джинни, — мне всегда казалось, что Хэнк хотел оставить Оук-Хилл тебе. Так при чем здесь его незаконнорожденный сын?