Приглашение было принято, и партия охотников, сопровождаемая туземной знатью с их прислугой, двинулась в путь и вскоре добралась до назначенного места. Вершина форта представляла безопасное место, с которого можно было убить сколько угодно зверей безо всякой опасности для охотников подвергнуться с их стороны нападению. На плоской крыше форта поставили стол и стулья, и английские джентльмены расположились здесь вместе с индусами, потягивая на вечерней прохладе красное вино и рассказывая разные небылицы из охотничьей жизни, имея ружья наготове, приставленные к парапету, в то время как сторожевой высматривал, не появится ли тигр, пантера или иной обитатель лесов.

   – Немногим удалось, подобно мне, – сказал майор Сендфорд, – столько раз ускользать от челюстей тигра. На мне есть несколько жестоких знаков, могущих засвидетельствовать мои слова; кроме того, вы, вероятно, заметили, что я слегка прихрамываю. Лет восемь тому назад я охотился с несколькими товарищами, немного устал и присел себе на берегу, а ружье свое положил в нескольких шагах от себя. Остальная публика ушла подальше. Вдруг, оглянувшись назад, я увидел громадного тигра, выскочившего из джунглей – зарослей кустарников и тростника. Не успел я добежать до своего ружья, как чудовище схватило меня за ногу. Тигр с такой силой держал в зубах мою ногу, что мне казалось, будто он раскусил ее. Остальные охотники, видя страшное мое положение, начали кричать изо всех сил, думая тем прогнать зверя. Стрелять они не решались из опасения убить меня. Между тем тигр нисколько не намерен был отказаться от намеченной им трапезы и, взбросив меня к себе на спину одним взмахом, помчался в лес. Однако же я не потерял присутствия духа: мне пришло на ум, что за поясом у меня заткнута пара пистолетов; я вынул один из них и спустил курок. К ужасу моему, пистолет дал осечку. Но у меня был еще другой заряженный пистолет. Мне удалось вытащить его, помня, что если я дам еще промах, то мне капут. Наставив дуло пистолета в голову зверя, я выстрелил. Тигр сделал прыжок и, раскрыв свою пасть, выпустил меня и упал на месте мертвым. Я поплелся вперед так скоро, как мог, едва веря тому, что жив, пока мои приятели не убедили меня в том, что я действительно жив, и стали поздравлять меня со счастливым спасением.

   – Замечательна, – заметил кто-то, – сила человеческого взгляда на многих диких зверей.

   – В этом не может быть никакого сомнения, – ответил капитан Бернетт. – Как-то раз я находился недалеко от деревни вместе с моим шикари-валлахом, как вдруг мы услышали крик: "Помогите, помогите! Тигр, тигр!" – раздавшийся в лесу. Опустив пули в наши ружья и увидев, что пистолеты у нас заряжены, мы бросились на крик и вскоре увидели туземца, который стоял лицом к лицу с тигром. Мы находились в таком пункте, что стрелять было невозможно без того, чтобы не задеть туземца; тогда мы попробовали кричать, чтобы прогнать тигра. Он отступил; тогда я выстрелил и хотя попал, но он ушел, не воспользовавшись намеченной им добычей. Потом туземец рассказывал нам, что когда он зашел в джунгли, то неожиданно заметил тигра, который собирался прыгнуть на него. Не потеряв нисколько присутствия духа, он, вместо того чтобы бежать, устремил пристальный взгляд на чудовище. Тигр, не выдержав человеческого взора, притаился за кустом; потом, как бы очнувшись, стал выглядывать – не смотрят ли на него. Зверь все переходил от одного куста к другому, как бы стараясь избежать взгляда своего противника, чтобы таким образом уловить минуту и одним прыжком схватить его. Но при каждом движении тигра туземец не спускал с него глаз и стал кричать что есть мочи в надежде, что к нему придут на помощь.

   – Я могу вам рассказать, – заметил один из туземцев, – еще более удивительный пример подобной силы человеческого взгляда.

   Но в это время сторожевой, обернувшись назад, проговорил шепотом:

   – Вон идет тигр, сагиб.

   И охотники, вскочив со своих мест, схватились за ружья, готовые стрелять, как только чудовище подойдет на близкое расстояние. Тигр медленно крался вперед, и очертания его фигуры ясно обрисовывались при лунном свете. Вот он уже близко подполз к воде, как вдруг Бернетт выстрелил, за ним Реджинальд, и зверь упал на землю бездыханный. Оба джентльмена вторично зарядили ружья, и Реджинальд предложил спуститься вниз, чтобы снять шкуру.

   – Если мы отправимся за его шкурой, – заметил майор, – то легко можем потерять свою. Подождем немного – и в короткое время мы пополним нашу добычу еще несколькими тиграми.

   И они не обманулись в расчете: еще один тигр и две пантеры были убиты. Так как в этом месте берег реки был наиболее доступен, то, по-видимому, здесь находился водопой для многочисленного количества диких зверей. Они только что убили третьего тигра и решили, что теперь можно уже отправиться за их шкурами и затем возвратиться домой, как в это время показался четвертый тигр, медленно выступавший из джунглей по направлению к воде и подошедший ближе других тигров к форту. Он остановился было на мгновение и взглянул на своих врагов, не выказав страха, подобно другим тиграм. Реджинальд объявил, что он заметил, как на его шее блеснуло что-то, точно золото.

   – Так это, должно быть, какой-нибудь заколдованный принц, – сказал Бернетт, – или же, как веруют наши приятели, в нем поселилась душа какого-нибудь великого магараджи, еще не сбросившего с себя всех своих царских доспехов. Впрочем, мы вскоре это узнаем.

   При этих словах он начал прикладываться к ружью. Но тигр в это время сделал неожиданный прыжок, и пуля пролетела мимо. Испуганный шумом, зверь остановился, и, прежде чем кто-либо другой успел прицелиться, он с быстротой молнии скрылся в лесу.

   Прошло некоторое время, и так как хищников больше не показывалось, то охотники спустились вниз, и в то время, как одни охраняли, другие снимали шкуры с уже убитых зверей. Взвалив их на спины слонов, они возвратились в бунгало майора Сендфорда, вполне довольные своей ночной охотой.

   На следующий день они отправились в более отдаленные части леса. У них было с собой четыре слона. Реджинальд и Бернетт со своими приятелями и несколькими туземцами поместились на слонах в гавдахах. Гавдах – нечто вроде экипажного кузова с навесом для предохранения седоков от солнечного жара. Пышно разукрашенные попоны покрывали крестцы громадных животных; на шеях слонов помещались карнаки, управлявшие ими. Реджинальд, не привыкший к такого рода охоте, полагал, что это весьма скучное занятие, и предпочитал идти пешком, чтобы встретиться со зверем лицом к лицу.

   Подъехали к джунглям; слоны отошли в сторону к опушке зарослей, а загонщики пустились с громкими криками выгонять тигра, залегшего где-то в чаще. Прошло некоторое время. Вот показались слоны – верный признак того, что невдалеке открыто присутствие тигра. Когда тигр увидел вокруг себя столько врагов, то ему некуда было бежать и он стал прятаться в чаще. В него пустили три или четыре выстрела, но движения его были столь проворны, что ни один заряд не попал в него.

   Так как тигры больше не показывались, Реджинальд предложил наконец Бернетту отправиться выживать диких зверей из их логовищ. Бернетт согласился, но предупредил, чтобы он был настороже и чтобы провожатые не отходили от него, имея при себе заряженные ружья, если ему не удастся положить зверя с первого выстрела.

   – Помните, – сказал майор, – от этого зависит ваша жизнь. Поверьте мне: раненый тигр – самый опасный соперник.

   Сойдя со слонов, на которых они добрались до опушки, охотники, каждый в сопровождении туземца, который имел при себе запасное ружье, подошли к чаще, куда бесстрашно устремились загонщики. Лес был довольно редок, так что вскоре охотники разбрелись в разные стороны. Реджинальд, прислушиваясь к охотникам и полагая, что они гонят на него тигра, направился к месту, с которого, казалось ему, он мог удачно выстрелить. Оно находилось близко к реке, с небольшой открытой полянкой впереди, по которой тигр должен был бы выйти из лесу. Реджинальд стал позади большого дерева, которое могло послужить прикрытием, на случай если не удастся положить зверя первым выстрелом. Провожатым своим он приказал зорко следить, чтобы зверь не мог напасть на него сзади. Едва только стал он на свое место, как услышал громкое стрекотанье. Взглянув вверх, он увидел, что все деревья унизаны обезьянами, устремившими на него свои глаза, как бы вопрошавшие, что могло занести в их область столь странное животное. Так как он стоял неподвижно, то обезьяны стали смелее, начали играть вокруг, качаясь на ветвях взад и вперед, повисая то на одной, то на обеих ногах, делая прыжки и выкидывая всевозможные странные штуки.