Некоторые религии осуждают человеческие желания, пропагандируют аскетизм, отказ от борьбы с нищетой, призывают искать счастье не в удовлетворении желаний, а в их отвержении. Желай меньше… Живи без желаний. С незапамятных времен Индия, например, так и живет, погрязая в невероятной нищете и несчастьях.

Когда на Западе возник протестантизм, он выдвинул иной принцип. Вместо подавления материальных потребностей протестантизм призывал к упорному труду, бережливости, целомудрию и обещал, что, если человек будет следовать этим правилам! Господь поможет ему в исполнении его желаний. Запад глубоко усвоил эти ценности и стал богатым. Он также изобрел «вечный двигатель» желаний — рекламу, целью которой является порождение все больших и больших желаний.

В 1970-е годы в Азии Дэн Сяопин, иссохший, несговорчивый старый китайский коммунист, говорил: «Стать богатым — это прекрасно!» Тем) самым он дал волю подавленным желаниям пятой части человечества и вырвал Китай из состояния многовековой нищеты.

В США экраны телевизоров постоянно обрушивают на зрителей финансовые рекомендации и рекламу биржевых маклеров и финансовых изданий вроде «Мани» и «Уолл-стрит джорнал». Рекламные ролики подсказывают, как уменьшить налоги, как сорвать куш на бирже, как напасть на «золотую жилу» недвижимости и заработать себе на безбедную жизнь в старости. Шквал подобной информации узаконивает и стимулирует жажду наживы.

Только в 2004 году американские компании заплатили 264 миллиарда долларов за рекламу в газетах, журналах, на телевидении, по радио, по почте, в специальных бизнес-изданиях, на страницах телефонных справочников и в Интернете. В 2001 году пять крупнейших стран Европы израсходовали на рекламу 51 миллиард долларов, не считая некоторых категорий, учитываемых американской статистикой. Япония тогда потратила на те же цели 36 миллиардов долларов.

Короче говоря, элиты всех стран управляют желаниями людей — отправной точкой для создания богатства, опираясь сознательно или неосознанно на идеологию и религию, рекламу и на различные другие средства воздействия.

Очевидно, что только разжигая желания или провоцируя алчность (которая отличается и от богатства, и от желания), никого нельзя сделать богатым. Общества, культивирующие желания, стремящиеся к богатству, не всегда его добиваются. С другой стороны, общества, пропагандирующие бедность как добродетель, обычно и получают то, что пропагандируют.

Человеческие существа производят богатство многие тысячелетия. Несмотря на то что бедность существует на всей планете и по сей день, реальность такова: с первых дней своего появления мы как биологический вид все лучше себя обеспечиваем. Если бы это было не так, то Земля не смогла бы сегодня прокормить 6 миллиардов человек. Продолжительность жизни не увеличивалась бы. Хорошо это или нет, но на Земле сегодня больше страдающих ожирением, чем недоедающих.

Мы этого достигли, если это можно назвать достижением, потому что изобретали больше, чем плуги, колесницы, паровые двигатели и биг-маки. Мы достигли этого потому, что коллективно накапливали то, что называем здесь системами богатства. И действительно, это одно из важнейших изобретений в истории.

Богатство в его наиболее общем смысле — это все, что удовлетворяет потребности и желания человека. А система богатства — это способ создания богатства, в виде денег или нет.

Задолго до появления первой настоящей системы богатства мы сначала были кочевыми племенами охотников, убивавших или занимавшихся собирательством ради удовлетворения своих минимальных естественных потребностей. После того как мы научились одомашнивать животных, охота и собирательство постепенно уступили место скотоводству. Однако тысячелетия тому назад это еще была всего лишь система выживания, и ее едва ли можно было назвать системой богатства.

Только тогда, когда люди научились создавать излишки продукции, стала возможной первая настоящая система богатства. Хотя с тех пор появилось громадное количество способов получения этих излишков, обнаруживается, что на протяжении всей истории их можно разделить на три основные категории.

Вероятно, первая настоящая категория богатства появилась около 10 тысяч лет назад, когда некий доисторический Эйнштейн (возможно, это была женщина) посеял первые семена где-то около гор Каракадага, там, где сейчас находится Турция, породив тем самым способ создания богатства. Вместо того чтобы ждать «милостей от природы», теперь мы смогли сами в определенных пределах заставлять природу давать все, что нам надо. (Человечество должно бы ежегодно устраивать праздник в честь этого неизвестного изобретателя, чья инновация повлияла на жизнь стольких людей, как ни одна другая во всей истории человечества.)

Изобретение сельского хозяйства означало, что в урожайные годы труд крестьянина мог дать больше, чем ему было необходимо. Отсюда следовало, что теперь, вместо того чтобы кочевать, наши предки могли обосноваться на постоянном месте в деревнях и выращивать урожаи на ближайших полях. Короче, возникновение сельского хозяйства создало совершенно новый стиль жизни, постепенно распространившийся по всему миру.

Наличие некоторых излишков сделало возможным сберегать кое-что на черный день. Но со временем правящая элита — полководцы, знать, цари, опиравшиеся на своих солдат, жрецов, сборщиков налогов, — установила контроль над всеми излишками или их частью, то есть над богатством, позволившим создать государство и оплачивать роскошь правителей.

Теперь элита могла строить великолепные дворцы и соборы, охотиться лишь ради развлечения. Элита могла — и часто делала это — затевать войны с целью захвата земель и рабов для создания еще больших излишков. Эти излишки позволяли содержать при дворе художников и музыкантов, архитекторов и магов, в то время как крестьяне недоедали и умирали с голоду.

Короче говоря, первая волна богатства, распространяясь по планете, создала то, что мы теперь называем аграрной цивилизацией.

Тысячелетиями сельское хозяйство было наиболее развитой формой производства, более прогрессивной, чем охота и собирательство. Как пишет историк Линн Уайт, к 1100 году нашей эры «тяжелые плуги, наличие свободных полей, объединение земледелия и скотоводства, трехпольный севооборот, изобретение и совершенствование конной упряжи и подков — все это сформировало единую систему сельского хозяйства». Историк утверждает, что «зона успешного земледелия расширилась в Северной Европе от Атлантики до Днепра».

Эта первая волна богатства ускорила и процесс разделения труда, вследствие чего возникла потребность в обмене продуктами производства в форме торговли, бартера, покупки и продажи товаров.

Тем не менее голод и невероятная бедность людей считались нормой. Историк Теофило Руис пишет, что до 1300-х годов в отдельных районах Европы голод свирепствовал каждые 3–5 лет. По словам Пьетро Кампорези из Болонского университета, «голод почти определял структуру жизни людей» вплоть до XVII века.

В сатирической пьесе, поставленной во время голода 1528 года, герой заявлял: «Я убью себя… Это будет здорово, потому что я сам себя съем и умру сытым…» Горький юмор еще более горьких времен.

Потрясающая книга Кампорези «Хлеб и мечты» рисует ужасающие картины того, как голод иссушает кожу и все органы своих жертв, описывает жуткое зловоние, грязь, фекалии, груды тел на кучах навоза, каннибализм матерей, поедающих своих детей. Он пишет «о почти физическом и интимном соприкосновении со смертью — с трупами, костями, больными, умирающими». Голодные крестьяне периодически толпами шли в города, создавая там «маргинализированные слои населения и массовое нищенство».