— Простите меня… — еле выговорила она, — мне так жаль…

— Мне тоже, — услышала она голос Сола. — Чертовски жаль, что я не могу добраться до него, кто бы он ни был и где бы ни находился. Я показал бы ему, что думаю о мерзавце, который делает с доверчивой, наивной девчушкой все, что пожелает…

И от близости его большого теплого тела, от того, как нежно он успокаивал ее, Талла ощутила болезненную, жгучую потребность в его ласках, в том, чтобы он обнимал ее, и не так, будто ребенка. Она жаждала других объятий, таких, какими одаривает женщину любящий мужчина. И она инстинктивно прижалась к нему, бессознательно стремясь доказать, что она женщина, а не ребенок. И когда она почувствовала, как напряглось тело Сола, по спине у нее забегали мурашки, но вовсе не от злости или страха.

Разум подсказывал ей, что она играет с огнем, эмоции же подталкивали ответить на молчаливое послание его плоти.

Какое чудесное ощущение! Он оберегает, утешает и одновременно жаждет ее! Все это так внезапно! — подумала Талла и нехотя отодвинулась от него. Сначала ей показалось, что Сол не отпустит ее и прижмет к себе крепче, но он осторожно разжал объятия.

— Я не в меньшей степени виновата, — тихо сказала Талла. — Я хотела…

— Вы хотели, чтобы кто-то занял место вашего отца, — перебил ее Сол, — хотели, чтобы кто-нибудь успокоил вас, подбодрил, полюбил. Вам нужен был отец, Талла, а вы получили… И подумали, будто я и Луиза… — Расслышав нотки негодования в его голосе, Талла начала дрожать, но, к ее удивлению, вместо того чтобы повысить голос, он просто и спокойно сказал:

— Что ж, в подобных обстоятельствах, мне кажется, я не могу обвинять вас. Но надеюсь, вы понимаете: я никогда… никогда не смог бы…

— Да, я понимаю, — согласилась Талла. Она проглотила ком в горле и устало добавила:

— В конце концов поэтому вы и взяли на себя все эти хлопоты? Сделать вид, будто мы с вами…

Но разговор им закончить не удалось, потому что в кухню вдруг вошла Джемайма и сказала, что никак не может заснуть.

— Ты и Сол, — удивленно повторила Оливия. — Вот уж никогда бы не подумала!

— Понимаю… но для меня это тоже стало шоком, — откровенно призналась Талла.

— Гмм… ну и Луиза тоже не очень довольна, — предупредила ее Оливия. — Дженни говорила мне: она обвиняет тебя в том, что ты нахально залезла в постель Сола…

— Что?! Ничего подобного, — решительно возразила Талла.

— Ну, в любом случае Дженни рада, — продолжала Оливия. — Она надеется, что теперь Луиза поймет, насколько Сол недосягаем для нее, и перерастет свое увлечение.

— Буду рада за нее, — еле слышно пробормотала Талла.

— Как жаль, что вы не можете объявить о помолвке на бале-маскараде, — продолжала Оливия. — Это было бы так здорово, а ты великолепно выглядела бы в своем платье. Кстати, ты его показывала Солу? Я Каспару еще не показывала. Хочу сделать ему сюрприз.

— О какой помолвке? — нервно спросила Талла. — Мы не…

— Да… я знаю. Сол говорил, что вам надо подождать с объявлением, пока не вернутся Хью и Энн, и к тому же вам не надо ничего афишировать, пока дети не привыкнут к мысли, что ты будешь жить вместе с ними. Но имей в виду, они уже опережают события. Тут как-то Мег сказала мне, что она будет подружкой невесты, когда «Талла и папочка поженятся», и что ты будешь ее новой мамочкой.

— Что? — выдохнула Талла. — Но мы не… я не…

Ведь она говорила уже Солу, что никоим образом не хочет травмировать детей ложными ожиданиями! Он, правда, вместо ответа заключил ее в объятия и сдавленным от переполнявших его эмоций голосом произнес:

— Талла! Я мог бы полюбить вас за одно только это. Они не будут травмированы, — заверил он ее. — Я об этом позабочусь.

И только позже она поняла, что Сол имел в виду. Он сказал «полюбить». А это означает, что он уже близок к этому, чего нельзя сказать о ней. Или можно?..

— Как удачно, что у вас с Солом хорошая работа, — произнесла Оливия, не замечая потрясенного вида Таллы. — Ведь вам придется содержать большую семью.

— Что? — всполошилась Талла. — Мы не…

— Все в порядке, милая, — успокоила ее Оливия. — Я понимаю. Но ты создана для материнства, Талла. Дети уже обожают тебя, и я держу пари, что Сол ждет не дождется, когда увидит тебя с младенцем на руках… с вашим младенцем. Такой уж он человек. Он любит детей.

— Он… любит? — слабо воскликнула Талла, пораженная соблазнительной картиной, нарисованной Оливией. Она представила себе, как лежит в постели и держит на руках их новорожденного младенца, а Сол и трое ребят с любовью смотрят на них.

— Нам всегда пригодится твой опыт, когда ты решишь вернуться на работу, — продолжала Оливия. — У нас все больше дел, мы уже попросили Бобби взять хотя бы полставки и дали объявление о приеме квалифицированного адвоката на полный рабочий день.

— Оливия, — наконец прервала подругу Талла. — Мы с Солом еще не… мы даже не говорили о нашем будущем или о том, чтобы создать семью.

— Но семья и младенцы получаются не от разговоров, — пошутила Оливия. — Запомни мои слова, в это время в следующем году вы с Солом…

— Что Талла с Солом в следующем году? — спросил Каспар. К счастью для Таллы, он вышел из своего кабинета, чтобы положить конец странному разговору.

— Это тебя не касается, — предупредила мужа Оливия. — И не забывай, что завтра ты, Джон и Сол должны поехать на примерку костюмов. — А когда Каспар застонал, Оливия напомнила:

— Бал состоится на этой неделе.

— Да знаю я! Как же можно забыть, если ты ни о чем другом не говоришь вот уже несколько недель? Ну, так что там у Сола и Таллы?

Но Талла, воспользовавшись моментом, уже ускользнула. Они с Солом поженятся, у них будет семья, дети… О, это совершенно невозможно, и Оливия первая сказала бы ей об этом, если бы знала реальную ситуацию. Да, это совершенно невозможно, и лучше не забывать об этом, потому что если она окажется настолько глупой, что увлечется этой нелепой выдумкой, которую состряпал Сол, то… О том, что может случиться потом, она боялась даже подумать.

Скорость, с которой распространялись слухи об их отношениях с Солом, потрясала. Буквально через два дня на работе уже в открытую говорили об этом, и у Таллы создалось впечатление, что все по-хорошему завидуют ей.

— Тебе так повезло! Он великолепен, настоящий мужчина и к тому же очень добр, — мечтательно сказала одна из коллег.

Талла рассмеялась и согласилась с ней и тут же подумала: отчего так легко притворяться, что она влюблена в Сола? Даже слишком легко!

— Я не дам ей увести Сола, — страстно заявила Луиза, меряя шагами спальню, которую она делила со своей сестрой-двойняшкой, только что приехавшей из университета.

— Но она уже увела, — прагматично заметила Кэти. — Он тебе нужен потому, что ты не можешь его получить. Кстати, ты уже закончила курсовую работу? — спросила она. — Ты же знаешь, профессор Симмондс говорил…

Луиза бросила на сестру злой взгляд и состроила гримасу.

— Профессор Симмондс! Он такой зануда. Что он понимает в жизни?

— Достаточно, чтобы провалить тебя, если ты пропустишь еще хотя бы одну его лекцию и не успеешь написать курсовую, — предупредила Кэти. — Он различает нас, Лу. Он знает, что я уже отмечалась вместо тебя на некоторых его лекциях, и вызвал меня на прошлой неделе. Он спросил, где ты, и предупредил, что ты должна в срок выполнить работу.

Луиза еще более мрачно поглядела на Кэти.

— Нудный старый хлопотун.

— Он не старый, — возразила Кэти. — Он самый молодой профессор из всех, которые когда-либо работали в университете. И он ни во что не вмешивается. Просто ты одна из его студенток и, если будешь продолжать прогуливать…

— Но ты же согласилась ходить вместо меня.

— Нет, не согласилась. Ты просто вынудила меня… Но мне самой надо работать над курсовой. Ты же понимаешь, как мама с папой расстроятся, если тебя вышвырнут из университета. Они подумают, что в тебе, как и в Максе, проявляются черты дяди Дэвида.