— Ты что, с ума сошел? — требовательно спросил он. — Нам нужна эта девчонка. Ты убьешь ее, и что мы будем делать?

Саттон повернулся к Лантцу, когда Хиндеман ушел.

— Это ты притащил его обратно, черт бы тебя побрал! Придет день, и я…

Лантц жевал травинку. В его маленьких глазах застыл лед.

— Когда попытаешься еще раз, ты должен быть абсолютно уверен в успехе. Может, я не так лихо обращаюсь с револьвером, но я убью тебя, Джек! Я буду охотиться за тобой, так же как охочусь за лисой, и я убью тебя!

Джек Саттон быстро прошел мимо него к своей лошади. Идиоты! Проклятые идиоты! Он вскочил в седло и, сломя голову, выехал из каньона.

Вернулся Хиндеман.

— Если он побеспокоит тебя, Якоб, скажи мне.

Черные глаза старика посмотрели на Хиндемана. Он сплюнул.

— Ты лучше позаботишься о нем, Бен. Не я.

Хиндеман посмотрел на свои большие руки. Зачем им вообще сдалась эта погоня? Их отряд трещит по швам, вот к чему все это привело. И именно Джек с Мортом и их люди это затеяли и свалили все на них, украв лошадей. Среди них были люди с жаждой убийства, которых могла остановить лишь смерть.

Эти горы, которые виднеются вдали — Сьерра-де-Сан-Луис. Именно там мог залечь Джордан. А если через перевал он уйдет в Сьерра-Мадре, они могут забыть о нем. Туда они пойти не посмеют. Никто из них не знает больше чем он сколько вокруг них врагов. Старый Боб плохо обходился с людьми, а его племянники были еще хуже. Более того, немало людей хотело бы до них добраться. Если с их стороны будет хотя бы малейшее проявление слабости, то от отряда Саттона — Бэйлесса останется лишь воспоминание.

Повернувшись на каблуках, он пошел назад к дому. Лицо Марии Кристины распухло от побоев. Ее с трудом можно было узнать.

— Ты будешь готовить? — спросил Хиндеман.

Она посмотрела на его словно вытесанное из гранита лицо.

— Приготовлю, — ответила она и отвернулась.

Позже он видел, как она с корзинкой шла от дома к грядке индейской капусты. Он проследил за ней взглядом, а потом решил, пусть идет. Она была в пределах видимости и уйти бы не смогла.

Мария Кристина остановилась, чтобы собрать немного растений, нагнулась и сорвала что-то. Затем пошла дальше и остановилась у растения с темными листьями и белыми цветами. Вернувшись в дом, она принялась готовить еду. К двери неоднократно подходили люди, прося кофе, но она их выпроваживала, говоря, что кофе еще не готов.

Веса Паркера отослали в город. Джек Саттон так и не вернулся. Остались лишь Лантц, Бак Бэйлесс и Хиндеман.

Наконец Мария Кристина накрыла на стол, и мужчины принялись за еду. Какое-то время мексиканка наблюдала за ними, затем подлила еще кофе. После поспешно, чтобы никто не видел, уложила бутерброды и остальную снедь в мешок из-под муки. Она все время была в движении, делая вид, что занята.

Теперь девушка озабоченно прислушивалась, надеясь, что Саттон не вернется. Несколько раз она выглядывала наружу, глядя на светящиеся в темноте огоньки сигарет. Она слышала взрывы хриплого хохота, который переходил в хихиканье. Бэйлесс позвал Хиндемана, но тот не ответил. Мексиканка ждала до тех пор, пока потухнет последняя сигарета и наступит полная тишина.

Мария Кристина подошла к сараю и увидела: мужчины, растянувшись на земле, спали. У одного из них она взяла винчестер, у двоих патронташи, а коробку с патронами 44-го калибра взяла в сарае. На углу сарая она отвязала лошадь и, тихо ступая, подвела ее к дому; погрузила еду и одеяла. Затем вскочила в седло, тронула лошадь шагом и, отойдя на приличное расстояние от дома, перешла на рысь.

Стояла полная тишина. Из темноты выехал Джек Саттон, посмотрел на храпящих людей, усмехнулся, посмотрел на след, оставленный Марией Кристиной, и пошел за ней. За спиной все было тихо. Лившийся из дома свет падал на спящих тяжелым наркотическим сном людей.

Джек Саттон был жив только из-за того, что принадлежал своей семье. Множество людей, которые не осмеливались открыто угрожать ему, могли просто пристрелить его из засады, если бы его не прикрывали люди Саттона-Бэйлесса. Семья давала неплохую защиту.

С другой стороны, Бен Хиндеман был душой и телом предан старому Бобу, на дочери которого был женат, а также изо всех сил поддерживал свою репутацию. Он был достаточно мудр, чтобы понимать, малейшее проявление слабости, и волки объединятся, чтобы убить его.

Джек Саттон не думал об этом. Он уже давно перешагнул тот рубеж, когда человек становится профессиональным преступником. Сначала, когда человек совершает первое убийство, он страдает, следующее происходит уже легче, с каждым новым убийством постепенно появляется презрение к своим жертвам, и он начинает убивать от случая к случаю или просто для у довольствия. Хотя, при этом опасность тоже возрастает, уже теперь немало людей хотят прикончить его, он уже превратился в законченного убийцу, в любую секунду готовый выхватить оружие.

Мария Кристина была для него человеком, которого можно было не опасаться, а кроме того, он не верил, что ее визиты в ту пещеру были столь уж невинными. Сейчас он больше всего жаждал найти Джордана и убить его прямо у нее на глазах. Он хотел сломить ее дух и в то же время показать свое собственное превосходство. Поэтому теперь он не спешил схватить ее, а лишь хотел, чтобы она привела его к Джордану.

Когда солнце взошло, стало очень жарко, а местность, через которую ехала Мария Кристина, была невероятно сухой. Уже через час. после рассвета ей стало казаться, что она вот-вот упадет.

Девушка заметила за собой шлейф пыли, как будто где-то позади нее скакал всадник. Это могло означать только одно — у нее за спиной Джек Саттон.

Дважды девушка меняла направление. Она применяла все уловки, которые только могла придумать, и намеренно далеко стороной объезжала колодцы. Все утро она отказывала себе в глотке воды, хотя дважды останавливалась, чтобы смочить лошади рот.

Она убеждала себя, что едет к Трэйсу Джордану лишь по двум причинам: потому что рано или поздно, она в это верила, Джек Саттон убьет ее и потому что она боялась, что Джордан может вернуться.

Пыль забивалась ей в ноздри, застилала глаза, лезла под одежду. Пыль смешивалась с потом. Лошадь утомленно плелась вперед.

Мария Кристина и не питала себя надеждой, что сможет обмануть Якоба Лантца, но она может попытаться заставить Джека Саттона потерять след. Его может подвести самоуверенность. Она также должна попытаться перехитрить Лантца, и она сможет рассчитать, когда охотники за человеком доберутся до одинокой скалы. Девушка остановилась и спешилась.

Якоб Лантц проснулся первым. Когда он открыл глаза, небо уже начало сереть, и, осознав, что это рассвет, следопыт вскочил на ноги. Чертыхаясь, побежал к дому. Свет все еще горел, но быстрый обыск все расставил на свои места.

— Ушла! — заорал Якоб. — Она сбежала! Обвела вокруг пальца!

У Бена Хиндемана дико болела голова, но он быстро вскочил в седло. У сарая были еще лошади и в последнюю минуту к ним присоединился Джо Саттон.

Лантц подошел к своей чашке и покопался в остатках того, что пил. Коснулся языком, пробуя на вкус.

— Толоак! — он яростно сплюнул и быстро пошел к лошади. — Здесь что-то есть, — сказал он через несколько минут. — Джек преследует ее.

Насквозь зная психологию добычи и охотников, Лантц понял, почему Джек Саттон вернулся. Ему казалось, что девушка приведет его к Джордану. Интересно, так ли это?

И он взял их след, пробираясь сквозь утреннюю жару, впрочем, Якоб Лантц уделял следам Джека не много внимания, он должен держаться только девчонки.

Когда пошли скалы, ее след исчез, следов Джека уже давно не было видно. Лантц страстно принялся за работу. Он обнаружил тоненькую белую царапину, оставленную копытом на камне, но это было все.

Он сделал круг, затем сделал круг еще шире. Ни жара, ни жажда не могли отвлечь его. Сияние солнца слепило глаза, но следопыт продолжал искать. Внезапно он остановился… тонкая красная нить. Когда Якоб поднял ее, то усмехнулся.