А ложные представления, сидящие в нашем сознании, ох как сильны! Взгляд со стороны, ставший в 20-70-х гг. нашим единственным взглядом, начал прививаться задолго до того. И не без помощи, как это ни покажется нам странным, античных и ран-несредневековых историков. Например, сейчас мы зачастую называем довольно-таки обобщенно жителей многих частей света африканцами, австралийцами, азиатами и так до бесконечности. Но ведь там проживают самые различные народы, иногда имеющие больше различий между собой, чем общего.

Примерно так же античные авторы делили всех европейских "варваров" практически лишь на две категории: германцев и скифов, не выделяя составные части, а если и выделяя, как Геродот, скажем, то лишь со слов, по рассказам самих "варваров", а точнее, какой-либо одной части "варваров".

Византийские авторы, как прямые продолжатели своих античных предшественников, повторяли вслед за ними: германцы, скифы… Славян, как непосредственно славян, они воспринимали, когда те контактировали с византийцами, и как часть населения, входившего в империю. Но стоило их взгляду преодолеть границы империи и пограничные области – и снова сплошь и рядом появлялись безликие "скифы" и "германцы".

Единственная, пожалуй, попытка разобраться со славянами извне была сделана в сочинении византийского императора Константина VII Багрянородного (Порфирогенета) "Об управлении империей", составленном в 948-952 гг. и впервые изданном в 1989 г. Славянам Константин посвятил небольшую главку, написанную им по рассказам русских торговых людей. Из этого труда явно следует, что для историков Византии и в целом для ее авторов славяне Севера оставались загадкой, "скифами". Очень характерно воззрения современников выражает, например, такой византийский автор, как Лев Диакон, с "Историей" которого, написанной во второй половине Х в,, мы опять-таки сумели познакомиться лишь в 1988 г. благодаря издательству "Наука". По представлению Диакона, древляне являлись германским племенем, то есть, были "германцами". Очень типично. И в комментариях не нуждается! Но исходя из этого, мы можем с полным основанием полагать, что когда "античные" и византийские историки писали о "германцах", на самом деле они имели ввиду тот этнос, который мы называем славянами.

Мы не будем вдаваться в детали того, как складывался "взгляд извне" на славян – это сложнейшая проблема, заслуживающая отдельного исследования. Скажем лишь, что прививался он из века в век. Мы и сами не заметили, как стали называть, например, Россиийское государство XVI-XVII вв. Московией, а его жителей – московитами. Почему?! Ведь наши предки того времени не называли себя так. Но мы почему-то позаимствовали обобщенное название у заезжих иностранцев, которые у себя, разумеется, имели право придерживаться каких-то своих названий и определений. Зачем?! Причины были. В какой-то мере и субъективные и объективные. И этот взгляд со стороны, "взгляд извне", оценка глазами как коммивояжеров и ландскнехтов, так и вполне добросовестных западных ученых и путешественников по России восторжествовали. Мы начали смотреть на историю страны с "того берега", забывая о том, что берег может быть и крут, и высок, и хорош, но все же он несколько удален, нужна подзорная труба, но и в нее ведь не все углядишь.

Трудно избавляться от ложных представлений. Но нам никуда не деться от этого. Идеальным вариантом было бы совмещение всех "взглядов", оценок со всех сторон, в том числе и изнутри. Честно признаемся, нашей, да и мировой, науке пока еще далеко до идеала. Но уже сейчас проникают в нашу научную печать сведения, о публикации которых всего несколько лет назад мы не могли и мечтать. А это означает то, что через некоторое время сознание читателя, опутанное паутинами однобоких схем и зацикленное в бесконечном повторении череды двух-трех десятков лжестереотипов, начнет очищаться, подготавливаться к самой возможности объемного восприятия всемирной истории.

И раз уж мы коснулись проблемы "скифов", то вернемся к легенде о трех царских братьях. Как мы помним, в греческом варианте это были сыновья Геракла. Теперь же на очереди скифский вариант. О полиэтничности "скифов" мы говорили ранее, ссылаясь на Б. А. Рыбакова, детально рассмотревшего эту проблему. И все же горы литературы, как научной, так и художественной, уверяют читателя, что все скифы были иранского происхождения. И избавиться от подобного заблуждения не так-то просто. Рассмотрим саму легенду. У царя Таргитая было три сына: Липоксай, Арпоксай и младший Колоксай. Сам Тар-гитай был первочеловеком, рожденным от верховного божества (в передаче Геродота это Зевс, но разумеется, у "скифов" было свое название божества) и дочери Борисфена-Днепра. Во времена правления сыновей с небес упали на землю золотые предметы:

плуг с ярмом, секира и чаша. Двум старшим братьям не удалось овладеть дарами, потому что при попытках приблизиться к ним братья испытывали жар, словно золото раскалялось и горело. Все взял себе младший брат Колоксай. В результате земли скифов были поделены на три царства. И главное царство – золотое – стало принадлежать счастливчику Колок-саю. От него и пошли все скифские цари.

В русском и – шире – славянском фольклоре излюбленный мотив – это соревнование трех братьев. Выигрывает всегда тоже младший. К числу наиболее популярных сказок принадлежат сказки о трех царствах. Они разные в разных вариантах, в разных местностях. Наиболее часто встречаются такие их определения: "Царство железное, царство серебряное и царство золотое". "Золотое царство" достается всегда младшему.

На схожесть славяно-скифских мотивов внимание обратили очень давно. Но, исходя из бытующего и по сию пору мнения, что скифы-иранцы "бесспорно старше славян", выводы делались однозначные: славяне позаимствовали мотивы и детали сказок у иранского происхождения скифов-кочевников или, в крайнем случае, у потомков иранских скифов – аланов, предков осетин. При этом обращалось внимание на такие странные факты: почему в сказаниях и легендах кочевников, не державших в руках плуга и вовсе не собиравшихся переходить от скотоводства к земледелию, с небес вдруг падает плуг с ярмом? Исследователи замечали это несоответствие, но старались закрывать на него глаза: мало ли чего, дескать, не бывает! Но представим себе на минуту ситуацию сходного типа: земледельческая среда, скажем, славянская, множество сказаний, преданий и тому подобного, а самое главное предание о перво-человеке, основателе выглядит следующим образом:

"И упали на землю младшему сыну золотая пирога и золотая острога…" Вероятно? Не слишком-то! Так же и с кочевниками. Ни одному из кочевых сказителей не пришло бы и в голову одарить соплеменников "небесным плугом", пусть даже и золотым.

Что же касается передачи славянам мотивов иранских, сказок, доказательствами мы не обладаем. С одинаковой уверенностью можно пока говорить и о таком процессе, и о процессе обратном, как и о

процессе развития схожих побегов, имевших один ствол-корень. Но не это главное. Упоминавшемуся уже нами X. Коте удалось установить, что имена братьев: Липо-, Арпо-, Коло- – не являются иранскими, а принадлежат древнейшему земледельческому населению, проживавшему в бассейне Днепра задолго до прихода туда ираноязычных скифов. Лишь окончание, искусственно добавлявшееся к именам "-ксай", то есть, "царь", "вождь", имело, возможно, скифо-иранское происхождение. Но эта прибавка дела не меняет, так же, как не меняло дела, скажем, приставленное к венценосцам России, Австро-Венгрии, Германии, Франции латинское "император".

От Колоксая пошли все племена сколотов. Само имя практически и не требует для нас перевода – это и "круг", и "колесо", и "солнце". Колоксай – солнечный царь или царь-солнце. Он и рождается на заре, связан с восходом солнца. Заманчиво было бы провести тут параллель с имеющими отношение к солнцу и свету Кополой и Аполлоном. Но как мы подчеркивали, последние непосредственно солнца не олицетворяют, у них свои функции. А вот в Ипатьевской летописи, в записи, датируемой 1114 г., говорится о "цесаре-солнце, сыне Сварогове, еже есть Дажьбог". Можно вспомнить и "Слово о полку Иго-реве". Там русские князья именуются потомками Даждьбога, то есть, прямыми наследниками "царя-солнца". И тут надо бы сразу заметить, что, по всей видимости, словообразование "Дажьбог" не является в прямом смысле и полном значении теснимом. Это скорее эпитет – дающий бог, ниспосылающий блага. Имя, надо думать, у божества было иное, каким ему и положено быть, – достаточно однозначное, уходящее корнями в общеиндоевропейские глубины и не поддающееся искусственному выведению от каких-либо соседей, то есть, непривнесенное.