Джуниору – в Бюро – безуспешно – диспетчер Отдела административных правонарушений сообщил, что он не показывался. Оставляю записку: звякни мне в драйв-ин «У Стэна».

Оглядевшись, быстренько занял место возле телефонной кабинки. Кофе, гамбургер – посмотрим свою добычу.

Взломщики, ложные признания – личные дела, МО, прошлые приводы – я записывал. Блуждающий Огонь – ч-черт, все еще в розыске. Имена, имена, имена – кандидаты на то, чтобы повесить дело. Кропаю заметки – рассеянно перечитываю – игривые официантки на роликах, новые деньги. Вот что меня беспокоит: если я повешу это дело на кого-нибудь, мне не заплатят – и потом – как связать Люсиль и взломщика?

Телефон – хватаю трубку: «Джуниор?»

– Да, мне сказали, чтобы я позвонил тебе.

Голос усталый – что на него не похоже. «Ты получал мою записку?»

– Ну да.

– Отлично – ты проверил личные дела проституток на предмет идентичности с Люсиль Кафесьян?

– Н-ну, я над этим работаю, Дейв. Сейчас я не могу говорить. Я… слушай, давай я тебе позже перезвоню.

– Какого хрена «позже»? Ну-ка, быстро за работу! – ЩЕЛК. – Спертый воздух.

Домой, бумажная работа. Недоволен Джуниором – дурак и не лечится. Бумажная работа: сочиним-ка жирный рапорт о деле Кафесьянов – чтобы было что скормить Эксли. Следующим пунктом: подыскать ребят, чтоб последили за Глендой, подыскать кандидата, на коего можно повесить дело Кафесьянов. Входящие звонки: Мег – сообщить, что Джек Вудс собрал-таки наши долги. Пит Б.: уважь мистера Хьюза, это ведь я убедил его, что ты – не жидок какой-нибудь. Исходящие: отдел, квартира Джуниора – его нигде нет; найти его, выяснить, что творится в его непослушной башке. Список № 1 – облом – сегодня послать следить за Глендой некого. Выходит, следить придется мне самому – «выход на публику» означает безоговорочное расторжение контракта.

Назад в Голливуд: боковые улочки, фривей. Хвостов нет: абсолютно точно. В Гоувер, в Маунт-Эйри – и налево.

А вот и дом 2489: бунгало, соединенные внутренним двориком, персиковая штукатурка. Парковка – и на ней приютился красно-белый «корвет».

Пять часов десять минут – темень. Паркуюсь рядом – с видом на задний двор и на парковку.

Медленно тянется время – извечная участь полицейского-наблюдателя, – я помочился в пластиковый стаканчик, выбросил его, задремал. Автомобили – пешеходы – свет! Семь ноль четыре – у тротуара – три машины.

Двери открыты, лампы-вспышки – щелк! – Рок Рокуэлл: смокинг, в руках букет. Быстрым шагом – во внутренний дворик, оттуда – с Глендой. Милая: обтягивающее платье с высоким воротником. Луч фонаря осветил ее фирменный прищур: все это – шутка, и я это прекрасно знаю. Вжжжик! – все три машины срываются в южном направлении.

Теперь уже я в роли хвоста – этакий кортеж из четырех машин. Гоувер, западная часть Сансет-бульвара, сама Сансет-стрип, «Клуб Ларго» – кавалькада из четырех авто.

Лакеи услужливо расступились. Опять фотографии – вид у Рокуэлла определенно скучающий. Я припарковался в запрещенной зоне, прикрепив на ветровое стекло знак: «Автомобиль ПУ Лос-Анджелеса». Толпа ввалилась в клуб.

Значок наперевес – вламываюсь в заведение, сгоняю какого-то негра с барной табуретки. На сцене – Терк Батлер: лос-анджелесский кабачный лабух номер один. Наблюдательный пункт: Рок, Гленда, писаки. У входа – репортеры: аппараты наготове, фокус.

Расторгни этот чертов контракт.

Ужин: содовая, соленые крендельки. Легко заметить: Гленда болтает. Рок скучает. Репортеры игнорируют его – тот начинает дремать.

Терк Батлер уходит – на сцене хористки. Гленда курит и смеется. Пялюсь на танцовщиц. Гленда подтягивает платье – просто так. Рок набрасывается на соус – виски с содовой и лимоном.

Ровно в десять они уходят из клуба – пешком по Сансет, до Крещендо. Очередная барная табуретка, снова не спускаю глаз. С Гленды – настоящей Гленды. Сногсшибательной Гленды, что-то от Мег, ЧТО-ТО в ней самой.

Полночь – бежим к машинам – я сзади, бесшабашно, бессмысленно близко. Назад, к дому Гленды – освещенный тротуар: фальшивый прощальный поцелуй под вспышки фотокамер.

Газетчики расползлись; Гленда помахала рукой. Тишина – голоса отдаются далеко.

Рок: «Черт, теперь я без колес».

Гленда: «Возьми мою тачку и приезжайте вместе с Крутым. Через два часа – устроит?»

Рок схватил ключи и был таков – сияя как медный пятак. «Корвет» тронулся с места – завоняло жженой резиной – Гленда поморщилась. «Приезжайте вместе с Крутым» – смешно. За ним.

На юг по Гоувер, затем на восток до Франклин. Машин мало – и хвоста за мной нет. На север по Вестерн – наверное, из-за разрешения Микки на съемку открыли-таки дорогу через парк.

Лос-Фелиз, поворот налево. Ферн-Делл – водопады и склоны перед холмами Гриффит-парка. Тормозные огни – ч-черт – Ферн-Делл – ребята из Отдела нравов прозвали это место «раем для членососов».

Он припарковался – час пик – во тьме алеют огоньки сигарет. Резко поворачиваю вправо и торможу – мои фары осветили Рока и какого-то смазливого молодого хлыща.

Я выключил фары, открыл окно. Близко – вот что я услышал:

– Привет!

– Привет.

– Я… я считаю, что осень – лучшее время года в Лос-Анджелесе. А ты?

– Ага, я тоже. Слушай, я тут взял погонять классную тачку. Может, мы еще успеем на последнее представление в «Орхидею», а потом куда-нибудь сходим? У меня есть пара часиков до того, как я заберу своего парня… в смысле подцеплю себе кого-нибудь.

– А вы слов даром не теряете.

– Я не теряю даром времени. Ну же, скажи, что согласен.

– Нет, сладкий. Ты – большой и сильный, я таких люблю. Но в последний раз, когда я вот так же согласился пойти с большим и сильным парнем, он оказался помощником шерифа.

– Да ладно тебе.

– Нет, nein, non. Кроме того, я слышал, что по Ферн-Деллу рыщут полицейские из Отдела административных правонарушений.

Чушь – наш отдел никогда не имел дела с педиками. Разве только лопух Джуниор – крутой ковбой из Отдела нравов.

Рок: «Спасибо за воспоминания». Чиркает спичкой, зажигает сигарету. Теперь они идут медленно – слежу за тем, как пидоры по очереди затягиваются сигареткой.

Потянулось время, музыкальное сопровождение – стоны парочки из близлежащих кустов. Час, час десять – из леска вынырнул Рок, застегивая ширинку.

Вжиииик – «корвет» сорвался с места. Я за ним – медленно, машин нет, наверное, он едет на съемочную площадку. Откуда ни возьмись – дорожная застава – вооруженные битами парни пропускают его.

Фары грузовика из темноты – отъезжаю назад, наблюдаю.

Визг тормозов – здоровенный грузовик с безбортовой платформой, полной пикетчиков. Белый луч прожектора – ослепить цель. Парни попрыгали с платформы – крепкие, ни дать ни взять «Луисвилль Слаггерс».

С треском разлетелось лобовое стекло – шатаясь, выскочил какой-то человек, выплевывая осколки. Водитель попытался бежать – очередь снесла ему нос.

Края платформы треснули – ребята с битами совсем близко – принялись лупасить пикетчиков по ребрам. Фэтс Медина схватил кого-то за волосы и потащил – начисто содрав скальп.

Но криков нет – что-то не так – почему нет звука?

Обратно в Ферн-Делл, к дому Гленды. Криков по-прежнему нет – странно – и тут я понимаю: в ушах моих так бешено колотится пульс, что практически ничего не слышно.

Подождем, когда мальчики выйдут – «Рок! Крутой!» – голос у него ну впрямь как у пидора, у этого убийцы восьмерых. Подозрительно: два часа ночи, где-то тут моя сирена-шлюшка…

Горит один фонарь – над ее подъездом. Я включил рацию и принялся слушать, чтобы хоть чем-то себя занять. Голоса – настраиваю на полицейскую частоту – бормотание, шипение.

Дело о мехах Гурвица – ребята из Отдела ограблений. Узнаю голоса: Дик Карлайл, Майк Брюнинг – приспешники Дадли Смита. Никаких следов: Дад требует, чтобы они разобрались как следует. Трескотня: вклинилась какая-то другая станция. Брюнинг: Дад снимает Джонни Дьюхеймела с работы в Отделе по борьбе с оргпреступностью – этого громилу – бывшего боксера. Опять помехи – я покрутил ручку – ограбление винного магазина на Ла Брея.