Фоторобот вуайериста тоже не опознал ни один.

Вечер – открываются все новые клубы. И снова имена – и снова глухо – только и оставалось, что наблюдать за толпившимися у игровых автоматов. Ребята, заправлявшие автоматы в клубе «Рик-рак», – белые и мексы: тут как тут – федералы с фотоаппаратом. Щелк-Щелк – люди Микки на пленке – камикадзе Микки.

Не протолкнуться от «плимутов» полицейского образца – федералы, ребята из Управления. Неуемная дрожь в коленях: а что, если за мной был хвост – ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ?

Останавливаюсь у таксофона – десятицентовые монетки закончились – кидаю жетоны:

Звоню Гленде – и себе – ее нигде нет. Джек Вудс уже не отвечает. Еду в «Било Лито» – спрашиваю, получая в ответ лишь презрительные усмешки.

Минимальный заказ – две порции напитка – усаживаюсь на табурет у стойки и заказываю два виски. Широко открытые глаза – от стены до стены – сплошные негры.

Виски разливает по телу тепло, мне приходит идея: дождаться Томми К. и выволочь его на улицу. Спишь ли ты со своей сестрой – а твой отец? – и лупить кастетом, пока из него не посыплются семейные тайны.

Бармен приготовил было третью порцию – я отказался. На сцену поднялся небольшой эстрадный ансамбль – я поманил саксофониста. Он согласился: двадцатку за попурри из Чампа Динина.

Приглушенный свет. Вибрафон[22] – ударные – саксофон – труба – поехали!

Мелодии – то громкие и быстрые, то медленные и нежные. Во время звучания одной из таких бармен и поведал мне историю жизни мифического Чампа Динина.

Вот что я узнал:

Появился из ниоткуда. Выглядел белым – но, по слухам, примесь негритянской крови у него все же имелась. Играл на пианино, на басу и саксофоне, сочинял музыку – джазовую, естественно; еще кое-чем промышлял. Красавец-жеребец, он трахался в борделях и ни разу не дал себя сфотографировать. Потом влюбился: три богатенькие наследницы и их мамаша. Четыре любовницы – в положенный срок – четыре ребенка. И по концовке его пристрелил рогоносец – папаша семейства.

Рюмка виски все еще стояла на стойке – одним махом я осушил ее. История моего вуайериста – и его история – все может быть:

Прослушка в борделях – точно так же, как в «Замочки скважине». Семейная интрига – как у КАФЕСЬЯНОВ.

Я выбежал на улицу – перешел дорогу в поисках таксофона. Номер Джека Вудса, три гудка. «Алло?»

– Это я.

– Дейв, не спрашивай. Я все еще ищу его.

– Ищи-ищи, я звоню не за этим.

– Тогда зачем?

– Еще две штуки, если согласишься. Знаешь главпочтамт в центре – ну, тот, что работает круглосуточно?

– Конечно.

– Ящик 5841. Взломай его и принеси мне содержимое. Подожди часов до трех, тогда тебя никто не заметит.

Джек присвистнул. «А, у тебя ж неприятности с федералами. И ты не можешь получить ордера на изъятие…»

– Так да или нет?

– Да. Мне нравится, когда у тебя неприятности – тогда ты становишься щедрым. Позвонишь завтра, лады?

Я повесил трубку. Тут меня осенило: номера машин. Работа Джека – те четверо, которых тряс Джуниор. Покопавшись в блокноте, я набрал номер транспортной полиции:

Медленно диктую цифры и начинаю ждать. Холодный воздух выветрил хмель из моей головы – наркоторговцы, которых тряс Джуниор, – возможно, кто-то из них сдаст мне Джуниора и Томми.

Вот что мне сообщили:

Патрик Деннис Орчард – мужчина, белый – 1704, Лай-Пойнт; Лерой Джордж Карпентер, мужчина, негр, 819, 71-я улица; Стивен (второго имени нет) Венцел, мужчина, белый, 1811, Сент-Эндрюс.

Двое из трех – белые, что удивительно. Думается: Лестер Лейк дал мне адрес Тилли Хоупвелл. Так, вот он: 8491, Саут-Тринити, квартира 406.

Это близко – я быстренько туда доехал. Пятиэтажное здание – я припарковался двумя колесами на тротуар.

Лифта не было – я взбежал по лестнице. Квартира 406 – нажал кнопку звонка.

Глазок приоткрылся. «Кто там?»

– Полиция!

Зазвенела цепочка, дверь открылась. Тилли: мулатка под тридцать, должно быть, наполовину белая.

– Мисс Хоупвелл?

– Да. – Выговор не тягучий, как обычно бывает у негров.

– Несколько вопросов.

Она отошла назад, видимо чем-то напуганная. Прихожая: потерто, но чисто. «Вы – из инспекции по надзору?»

Я закрыл дверь. «Полицейское управление Лос-Анджелеса».

Мурашки. «Борьба с наркотиками?»

– Административные правонарушения.

Она смахнула с телевизора газеты. «Я чистая. Как раз сегодня прошла наллиновый тест. Понятно?»

– Это меня не интересует.

– Тогда…

– Начнем с Томми Кафесьяна.

Тилли отступила на шаг, смахнула пыль со стула, бухнулась на него.

– Чего, мистер по-лицейский?

– Ничего. Не надо строить из себя тупую негритянку. Томми Кафесьян.

– Мы знакомы с Томми.

– Близко знакомы?

– Да.

– И также близко знакомы с Уорделлом Кноксом и Лестером Лейком?

– Верно. И я не из тех негритянок, которые считают это таким уж грехом.

– Уорделл мертв.

– Я знаю.

– Его убил Томми.

– Томми – плохой человек, но я не стану утверждать, что это он убил Уорделла. И даже если так, он находится под защитой полиции, так что я не сообщаю вам ничего нового.

– А вы – умная девушка, Тилли.

– Для цветной, вы хотите сказать?

– Просто умная. А теперь скажите – за что Томми мог убить Уорделла? Не из-за вас, случайно?

Аккуратная, почти чопорная – эта наркоманка с повадками учительницы. «Томми и Уорделл не стали бы ссориться из-за бабы. Опять же, я не говорю, что его убил Томми, но если он это и сделал, то, скорей всего, где-то замешаны деньги – или торговля наркотой. Что тоже не должно вас волновать, учитывая корзинки к Рождеству, которые миссис Джей-Си отсылает в Центральный полицейский участок».

Сменим тему: «Вам нравится Лестер Лейк?»

– Конечно.

– Вы ведь не хотите, чтобы его загребли по ложному обвинению в убийстве?

– Нет, но кто сказал, что так будет? Только полный дурак не заметит, что Лестер из тех, что мухи не обидят.

– Да ладно, вы же прекрасно знаете, что так никогда не бывает.

Забеспокоилась – сразу видно, недавно из наркодиспансера. «А что вам за дело до Лестера?»

– Мы помогаем друг другу.

– Вы хотите сказать – вы и есть тот самый домовладелец, для которого Лестер стукачит? Если хотите ему чем-то помочь, почините ему ванну.

И опять смена темы: «Джонни Дьюхеймел».

– А теперь я точно скажу: «Чего? Джонни как?»

Еще имена: «А Лерой Карпентер… Стивен Венцел… Патрик Орчард… или полицейский по имени Джордж Стеммонс-младший».

Рядом, на подносике – сигареты. Дрожащей рукой Тилли потянулась за ними.

Я выбил подносик у нее из рук – чтобы разговорить ее.

– Этот Джуниор – дерьмо собачье! Стив Венцел – мой друг, а этот урод Джуниор отобрал у него деньги и дурь и обозвал белым негром! Этот Джуниор наговорил ему всякой чуши! И я сама видела, как этот псих Джуниор глотал таблетки возле клуба – в открытую!

Прошу заметить: мои деньги. «Какую такую чушь? Да ладно вам, вы ведь только что из диспансера и вполне можете уколоться. Так что за чушь он говорил?

– Не знаю я! Стив просто сказал «всякую чушь»!

– Что еще он говорил вам про Джуниора?

– Больше ничего! Только то, что я вам сказала!

– Патрик Орчард, Лерой Карпентер – их вы знаете!

– Нет! Я знаю только Стива! И не хочу стукачить!

Двадцать, сорок, шестьдесят – я положил купюры ей на колено. «Томми и его сестра Люсиль. Все, даже плохое. Томми никогда не узнает, что это вы мне рассказали».

Глаза наркоманки – к черту страх. «Томми говорил мне, что иногда Люсиль подрабатывает проституткой – и еще – что один парень из оркестра Стэна Кентона порекомендовал ее хозяину конторы по вызову из Беверли-Хиллз, Дугу… как же его… Дугу Анселету. Томми говорил, что Люсиль поработала на этого человека некоторое время, а потом он ее выгнал, потому что она заразила нескольких клиентов гонореей».