Первое, на что я обратил внимание, когда познакомился с Финбоу, была его несколько отпугивающая бесстрастность — он как бы со стороны, с усмешечкой наблюдал жизнь. Но когда я узнал его ближе, я открыл в нём доброту и сердечность, которые он тщательно пытался скрыть, и полюбил его за это. За месяц до нашей злополучной прогулки на яхте мы с ним встретились в Лондоне, куда он приехал провести свой ежегодный отпуск. Я осмелился сказать ему, что не так уж чуждо ему всё человеческое, как он хочет изобразить. В ответ он улыбнулся и сказал, что я бы удивился, узнав, какой он чёрствый, бездушный сухарь.

Впрочем, каким бы он ни был, никто, кроме него, не смог бы помочь мне и Эвис и никто не сумел бы в такой короткий срок пролить свет на тайные движения души человека, который решился на это преступление. Я благословлял судьбу за то, что Финбоу оказался в Англии как раз тогда, когда он был больше всего нужен.

Пока Кристофер без передышки грёб к Горнингу, Уильям сосредоточенно всматривался в красные коттеджи, показавшиеся из-за поворота.

Я обратился к ним, стараясь говорить как можно непринуждённее:

— Если вы оба ничего не имеете против, я бы хотел пригласить в нашу компанию одного моего друга.

Уильям сразу насупился.

— Не очень подходящее время принимать гостей, — заметил он. — А кто этот человек?

— Его зовут Финбоу, — ответил я, Кристофер усмехнулся.

— Что за дурацкая фамилия! В жизни такой не встречал, — заметил он. — А кто он такой, этот ваш Финбоу?

— Он работает в Гонконге. Его присутствие нам не помешает, а вот польза от него может быть несомненная, уж поверьте мне. Совсем неплохо иметь рядом человека, который не запутан в эту историю и на которого можно положиться А Финбоу к тому же искушён в юридических делах и сумеет найти лазейки в сетях законов.

Я притворялся, как мог, чтобы никто не догадался об истинной цели приезда Финбоу, ибо считал, что так будет разумнее.

— Мы и сами за себя постоять сумеем, — заявил Уильям.

— Без Финбоу нам не обойтись, уверяю вас, — упорствовал я.

— Ну зовите его, если уж вам так хочется, — не очень любезно сказал Уильям. — Хотя должен сказать, всё это кажется мне странным. Впрочем, нет худа без добра: у нас будет четвёртый партнёр для бриджа, когда Филиппу вздумается целоваться со своей Тони.

Кристофер с улыбкой поддержал его:

— Я не возражаю, Иен. Зовите хоть всех Финбоу, вместе взятых, мне всё равно.

Мы добрались до Горнинга, позвонили из гостиницы «Лебедь». Уильям взял на себя переговоры с полицейским участком Нориджа. Его резкий голос становился всё нетерпеливее, по мере того как разговор затягивался. Мы с Кристофером, слыша только одну часть телефонного диалога, терялись в догадках, что происходит на другом конце провода; как проходил этот разговор, мы узнали позднее.

— Полицейский участок Нориджа? — начал Уильям.

— Да. А кто это говорит?

— Слушайте. Около часа назад на борту своей яхты «Сирена» убит доктор Роджер Миллз.

— Кто?

— Доктор Роджер Миллз.

— Что с ним стряслось?

— Его убили.

— Кого убили?

— Доктора Роджера Миллза.

— А вы уверены в этом? Уильям начал выходить из себя.

— Помолчите минуту и постарайтесь уяснить то, что я вам скажу, — проговорил он ледяным тоном. — Яхта «Сирена» пришвартована сейчас в полумиле от Горнинга у Роксемского берега. На борту находится с пулей в груди её владелец…

— С че-ем? Уильям закусил губу.

— С пулей… с пулей в груди. Он умер насильственной смертью. Можете вы немедленно прислать сюда своего человека?

Наступила долгая пауза, затем, повернувшись к нам, Уильям сказал:

— Всё в порядке. Для расследования сюда выезжает некто Беррелл, сержант полиции Беррелл.

Когда мы впервые услышали это имя, оно не произвело на нас никакого впечатления, зато потом, спустя несколько часов, при упоминании его у нас возникали совсем иные ощущения.

Кристофер довольно быстро дозвонился до своего приятеля и с непринуждённой самоуверенностью, которой я всегда восхищался, договорился о вилле. Мне же пришлось потратить немало времени, прежде чем меня соединили с квартирой Финбоу на Портленд-Плейс: сначала была занята линия, потом я ждал, когда он изволит выбраться из своей постели и подойдёт к телефону. Кристофер с Уильямом потеряли терпение и вернулись к шлюпке. Наконец я услышал искажённый до неузнаваемости голос друга и в двух словах изложил ему суть дела.

В ответ послышалось протяжное «та-ак» — любимое словцо Финбоу.

— Непременно приеду, — отчётливо услышал я. Право, мне нечасто приходилось испытывать подобную радость. Финбоу помолчал, а затем в трубке снова послышался его голос: — Буду на яхте часа через два. До скорой встречи.

С чувством облегчения я вернулся на шлюпку. Фигура убитого мрачной тенью заслоняла свет ясного дня. Меня преследовали страшные видения: мёртвый Роджер с улыбкой на губах и плачущая у меня на груди Эвис. Но я знал, что поступил так, как диктовал мне разум. Через час-другой я расскажу всё Финбоу, и пусть он занимается этим тёмным делом сам.

Как только я сел в шлюпку, Кристофер спросил:

— Ну как, ваш друг приедет?

— Да, — ответил я, — он с радостью ухватился за такую возможность, он просто не знает, куда себя девать.

Уильям хмыкнул и взялся было за вёсла, но тут Кристофер отстранил его:

— На вёсла сяду я, — заявил он.

— Ты же грёб, когда мы ехали в эту сторону, — возразил Уильям, — обратно буду грести я.

— Нет, тебя надо проучить, чтобы ты зарубил себе на носу: не всегда всё будет по-твоему, — заметил Кристофер, — В эту сторону я грёб, так как ты убедил меня, что это необходимо, а теперь я сяду на вёсла, потому что сам этого хочу.

Уильям проворчал что-то, и Кристофер молча, мерными рывками повёл шлюпку к месту стоянки яхты.

Я сидел и думал — ручаюсь, что мои попутчики думали о том же, — что по возвращении на яхту мы снова увидим зелёный тент там, где ещё совсем недавно сидел у штурвала своей яхты благодушный, пышущий здоровьем Роджер. На воду тёмной ровной полосой падала тень от высокого тростника. Всё вокруг было мирно и спокойно. Смерть с виду тоже иногда кажется мирной и спокойной, подумал я. Что-то ожидает нас впереди?

У меня больно сжималось сердце. Взглянув случайно на Кристофера, я заметил, что ему тоже явно не по себе.

— Надеюсь, — сказал он, делая, взмах вёслами, — что на яхте в наше отсутствие ничего не случилось. Надеюсь, что Эвис…

Уильям оборвал:

— Уж она-то в полной безопасности.

Однако мне, несмотря на такое заверение, захотелось, чтобы она была с нами в эту минуту.

Внезапно со стороны Горнинга послышался рокот мотора, и я увидел, что прямо на нас на бешеной скорости несётся моторная лодка. Проскочив мимо, она обдала нас волной, которая вырвала из уключины одно весло, Кристофер выругался. Шлюпка повернулась и встала боком к волне. Ещё секунда — и я барахтался в воде рядом с Кристофером и Уильямом, а в нескольких ярдах от нас плавала опрокинутая шлюпка.

Развернувшись, моторная лодка возвратилась к нам, уже значительно снизив скорость. За рулём сидел тёмноволосый мужчина с широким румяным лицом.

Он крикнул нам громким, отнюдь не виноватым голосом:

— Что за глупые шутки! Надеюсь, вас спасать не нужно?

— Надо полагать, ко дну не пойдём, чурбан вы эдакий, — свирепо ответил Уильям. Он подплыл к шлюпке и пытался перевернуть её, а Кристофер в это время выуживал из воды весло. — Уж как-нибудь выберемся без вашей помощи. Какого дьявола вы носитесь по реке как сумасшедший?

— У меня важное дело. Очень важное, — ответил круглолицый. — Я сержант сыскной полиции Нориджа Алоиз Беррелл. Имею срочное задание расследовать преступление, совершённое где-то здесь неподалёку. Так что мне некогда, выбирайтесь сами.

И моторка рванулась вверх по течению. Так произошла наша первая встреча с Алоизом Берреллом.