— Вот как?

— Я же стараюсь не замечать твоих — все должно быть справедливо.

— Знаешь ли ты, моя дорогая цыганка, что играешь с огнем?

— Уж не собираешься ли ты меня перевоспитать?

— Не испытывай моего терпения. Перестань!

— И не подумаю! — Она вдруг засмеялась. — И пожалуйста, можешь меня наказать: я готова остаться без обеда.

— Да? Чтобы ты свернула себе шею на лестнице, когда ночью будешь пробираться на кухню за едой? Кстати, что ты думаешь насчет того, чтобы съездить за продуктами? Надо снова наполнить холодильник. Насколько я помню, перед отъездом мы его весь очистили.

— Можешь об этом не беспокоиться. Сегодня утром Анжела наполнила его.

— Какая у меня замечательная невестка!

— Совершенно с тобой согласна.

— Как у нее дела?

— Будущая мать чувствует себе превосходно. Так что месяца через два у тебя появится еще один племянник или племянница. — Тори засмеялась — Анжела несколько нетерпелива, она говорит, что ей надоело ходить, как раздувшийся шар.

— Могу себе представить, как ей тяжело.

— Ты? Вряд ли.

— Я вообще уверен, что женщинам дети не нужны, — с самым невинным видом проговорил он.

— И ты, небось, считаешь, что главная роль здесь принадлежит мужчине?

На мгновение задумавшись, Девон ответил:

— С анатомической точки зрения — да.

Тори фыркнула.

— Я вполне серьезно это говорю, — возмутился он.

— Я и не сомневаюсь, — Тори подавила очередной приступ смеха и вдруг, вспомнив о чем-то, придвинулась ближе и легонько погладила его по щеке. — Дорогой…

Ее вкрадчивый тон заставил его насторожиться.

— Ч-что, дорогая?

— Ты ведь не слишком устал, правда?

Он с трудом подавил улыбку.

— Все зависит от того, что последует за этим вступлением.

— Дело в том, что мы могли бы приготовить спагетти, а так как они у тебя получаются лучше, чем у меня…

— Да уж, если за дело возьмешься ты, спагетти вряд ли будут съедобными, — проворчал он с кислой миной.

— Вот именно, миленький, — обрадовано подхватила она. — Так ты займешься ими?

— Вполне возможно. — Легко, как пушинку, Девон поднял ее и усадил к себе на колени. — А что мне будет за это?

Тори обвила руками его шею.

— Ничего, — сказала она кокетливо.

— Может, исполнишь «Танец с семью покрывалами»?

— Я его не знаю.

— А ты сымпровизируй, — подсказал он.

Тори задумалась, потом решительно кивнула головой.

— Так и быть, попробую.

— Мне не терпится это увидеть.

— Сначала выполни свое обещание. И пока ты будешь занят на кухне, я поднимусь наверх и попробую соорудить себе какое-нибудь подобие костюма. — Она весело поцеловала его.

Девон встал с кушетки, не выпуская ее из рук, потом осторожно поставил на ноги.

— Ладно, иди. — Он посмотрел, как она поднимается по лестнице, и направился в кухню готовить спагетти и отражать новые нападения любознательного котенка.

Не прошло и десяти минут, как Тори стремительно влетела в кухню, ее сияющее лицо выражало радостное изумление.

— Как это тебе удалось? — спросила она его без всякого вступления. — Тайком от меня? Удивительно: ведь эти вещи упаковывала я. Но как ты мог мне не показать этого? Ведь мы проходили таможенный досмотр!

— Точно так же, как ты прятала от меня свою картину. — Девон отложил в сторону нож, которым он резал овощи для соуса, и заговорщически подмигнул. — Просто я знаю одно волшебное слово. Оно безотказно действует на таможенников.

Тори крепко обняла его, не выпуская из рук забавную мягкую игрушку, изображавшую верблюда. — Дорогой Девон, спасибо тебе, он мне так нравится! И где ты отыскал такого пятнистого — он вылитый Спот!

— Поверь мне, это было нелегко, — сдержанно сказал Девон и поцеловал ее.

Она посмотрела на него своими удивительными, таинственно подернутыми фиолетовой дымкой глазами.

— Я люблю тебя. — Голос ее был полон нежности и страсти. — И я любила бы тебя, даже если бы ты ничего мне не дарил.

— Не хочешь ли ты сказать, что я мог сэкономить на этом несколько баксов? — насмешливо спросил он.

— Ох, ты забыл про твои спагетти!

— Кстати, это твои спагетти, — напомнил он. — И именно ими я занимался, когда одна сумасшедшая особа ворвалась в комнату с верблюдом в руке.

Тори со смехом вскочила и, послав ему воздушный поцелуй, вспорхнула по лестнице и снова принялась за распаковку.

Когда после душа Девон поднялся в спальню, Тори мирно поджидала его. В этом факте не было ничего особенного. Необычной была сама Тори.

Сдвинув в сторону покрывало, она лежала, облокотившись на подушки на красивых шелковых простынях кремового цвета, которых он никогда раньше не видел, да и сейчас не обратил на них большого внимания. Он не сводил глаз с Тори. На этот раз она была в подаренном им черном ансамбле из шелка и кружев, составлявшем удивительный контраст с золотистой гладкой кожей и соблазнительно облегавшем ее гибкое тело. Девон не удержался и присвистнул от восхищения. Она как-то торжественно поблагодарила его за этот необычный комплимент:

— Спасибо.

Внезапно оробев, Девон прокашлялся и сказал, скрывая смущение за шуткой:

— Следует ли мне смиренно просить тебя о милости или же с благодарностью принять этот щедрый дар Богов?

— Что ты действительно должен сделать, — прошептала Тори, — так это заняться шампанским. Я не умею открывать бутылки.

Только теперь Девон заметил на ночном столике бутылку шампанского в серебряном ведерке наполненном льдом, и стоящие рядом два бокала. Медленно пройдя через всю комнату, он сел на край постели и потянулся за бутылкой, не сводя глаз со своей жены.

— О, дорогая, вряд ли спагетти достойны такого великолепного сопровождения.

Тори улыбнулась.

— Но у нас есть повод. Мы должны кое-что отметить. Ведь почти год прошел с тех пор, как в то знаменательное утро ты постучал в дверь моего дома. И поскольку в самый день этого юбилея мы будем в Вашингтоне, я решила, что можно, отпраздновать событие чуть пораньше.

Она взяла бокалы в руки, а когда пробка с шумом вылетела из бутылки, подставила их под струю, и Девон разлил по ним искрящуюся жидкость. Затем он снова положил бутылку в ведерко, принял бокал из ее рук и торжественно поднял его.

— За тебя, моя любимая цыганка. За нас.

Нежно зазвенели бокалы. Они пили шампанское, не переставая глядеть друг на друга. Фиолетовые глаза встретились с зелеными. Тори покорно склонила голову на плечо Девона, и его рука нежно гладила ее затылок, потом шею, потом медленно спустилась к груди, и она услышала, как он прошептал:

— Я очень тебя люблю.

Девон нежно ее целовал, и постепенно, под влиянием все разгоравшегося желания, его поцелуи становились все более пылкими, более жгучими. Свободная рука Тори скользнула вниз, к его груди, худому животу, добравшись до полотенца вокруг его бедер, и вдруг она не без досады вспомнила, что забыла нечто очень важное — показать ему свой сюрприз, который она приберегла именно к сегодняшнему вечеру.

Он осыпал поцелуями ее шею, когда она тихо шепнула ему:

— У меня есть для тебя подарок.

— Да ты сама — просто подарок, — выдохнул он, не в силах от нее оторваться.

Но Тори освободилась из его объятий, поставила бокал на ночной столик и, запустив пальцы в его волосы, мягко повернула к себе его лицо:

— Но у меня есть действительно подарок для тебя, очень хороший подарок.

Девон вздохнул, его глаза были темны от страсти.

— Но мне и так хорошо, моя девочка.

— Что же, суди сам.

Он нехотя поставил свой бокал, взглянув на нее, и увидел в ее лице удивившее его выражение какой-то неуверенности.

Дотронувшись до его щеки, она кивком головы показала на что-то за его спиной.

— Это там, посмотри.

Девон медленно обернулся. Входя в комнату, он не заметил в том углу ничего особенного. Но теперь он увидел все. Мягкий свет стоявшей на столике лампы освещал висевшую на стене картину — ту самую, которую она так охраняла от его любопытства.