- Не верю я во всю эту хрень, - сказал Козырь. Вор, поляки и генерал Гаврюшенко сидели за столом в офисе некой фирмочки, которую крышевал генерал. В углу, на полу, сидел Таранов… он снова был в наручниках.

- Не верю я во всю эту хрень, - сказал Козырь.

- Я, признаться, тоже, - бросил генерал. Генерал был в штатском и сильно не в духе.

- Напрасно, господа, - ответил Марек. - Эти методы давно во всем мире используются весьма успешно. Клиент (Марек кивнул на Ивана) нам попался трудный, пыткой его не сломать… но технику обмануть невозможно.

Марек налил всем виски. Поляки и генерал выпили, Козырь только пригубил. Марек обернулся к Таранову:

- Выпьешь, Иван?

Таранов промолчал, а Джек сказал по-польски:

- Он еще от русского самогону не очухался. Отворилась дверь, и Руслан просунул голову:

- Привезли.

- Давай его сюда.

Вошел мужчина с портфелем в руках. Он был невысок, широкоплеч, с умными, внимательными глазами… Он окинул взглядом помещение, заметил наручники на Таранове, и что-то в его глазах мелькнуло.

- Здравствуйте, - сказал вошедший.

- Добрый день, доктор, - ответил Марек. - Присаживайтесь… вас, простите, как величать?

- Леонид Петрович.

- Очень приятно, - сказал Марек, однако сам не представился. - Выпьете, Леонид Петрович?

- Нет, благодарю… на работе не употребляю.

- Весьма разумно, - одобрил Марек. - Леонид Петрович, у нас сложилась проблема деликатного свойства.

- Понимаю, - кивнул Леонид Петрович. - Мы, собственно, довольно часто такими проблемами занимаемся. Гарантируем конфиденциальность.

- Очень хорошо. Я думаю, мы друг друга понимаем… так вот, у нас есть проблемка. Один из сотрудников нашей фирмы (Марек кивнул на Ивана) нанес фирме серьезный ущерб. Попросту говоря, он украл крупную партию товара… и не хочет говорить, куда ее дел. Понимаете?

- Понимаю, - ответил Леонид Петрович. - Такие ситуации случаются сплошь и рядом.

- Вот именно. Итак, наш друг (кивок в сторону Ивана) утверждает, что товар он уничтожил… сжег. Но у нас есть основания в этом сомневаться. Вы сможете разоблачить или подтвердить его слова?

- Разумеется, - уверенно ответил Леонид Петрович. - Для того, чтобы работа была успешной, мне желательно знать как можно больше о фабуле дела… в тех пределах, в которых это возможно.

Молчавший до сих пор Гаврюшенко произнес:

- Фабула дела такова: негодяй похитил товар. Все.

- Кхе, - сказал Леонид Петрович. - Дополнительной информации не будет?

- Не будет. Ваша задача: установить, уничтожил ли он товар. А если не уничтожил, то где товар сейчас: продан полностью или частично? Передан сообщникам и так далее… можете?

- Могу.

Леонид Петрович отлично понимал, что дело-то чисто криминальное. Не зря же его пригласили из Санкт-Петербурга в Москву, что - в Москве своих специалистов нет? Полно. Но его полуанонимно, срочно вызвали в столицу, гарантировали тройную оплату и неслабые командировочные. Его встретили в Шереметьево и отвезли куда-то в микроавтобусе с зашторенными окнами. Да и весь прочий антураж - человек в наручниках, нежелание сообщать хоть какую-либо информацию о товаре (что ж за товар-то у вас такой? Не наркота ли?) - однозначно говорит о криминальной подкладке.

Впрочем, Леонида Петровича не интересовала эта сторона вопроса. Меньше знаешь - крепче спишь… Леонид Петрович Малахов был сотрудником "Центра информационной безопасности "Кедр". Санкт-Петербург - город маленький, в нем существовали всего две негосударственные организации, работающие над определением лжи с помощью полиграфа. Одна - Центр детекции лжи - была основана бывшими чекистами. У них был опыт и высокопрофессиональные кадры… однако чекисты категорически отказывались от тем, где маячила тень криминала. И тогда бандиты и бизнесмены шли со своими проблемами в "Кедр". "Кедр" брался за все! Нужно уличить воришку? - Ради Бога! Провести кадровую проверку персонала банка на предмет связи с правоохранительными органами? - Да нет проблем… Сотрудников "Кедра" нисколько не волновало, что может произойти с завербованным налоговой полицией и выявленным "кедровцами" сотрудником банка. Или, например, с агентом, внедренным в ОПГ. Забьют насмерть "пьяные хулиганы"? Сгорит вместе с дачей? - Бывает!

- Могу, - сказал Леонид Петрович. - В зависимости от глубины проверки мне потребуется от двух до пяти часов времени и выполнение некоторых формальностей.

- Каких? - быстро спросил генерал.

- Во-первых, испытуемый должен дать расписку о том, что исследование проводится добровольно…

Марек улыбнулся и сказал, перебивая спеца:

- К сожалению, наш друг проходит процедуру, э-э… не совсем добровольно… Навряд ли он даст расписку. Но это не должно вас волновать.

- Ага… ну что ж. Это несколько против правил, но…

- Вас не устраивает сумма, док? - спросил Марек.

- Кхе… приступим?

- Минутку, Леонид Петрович, - сказал Гаврюшенко. - Есть один существенный вопрос.

- Да, слушаю вас. Если вы хотите вернуться к вопросу о конфиденциальности, то я…

- Нет, - перебил генерал. - Вопрос о конфиденциальности даже не обсуждается. Вы однозначно раз и навсегда забудете все то, что увидели и услышали здесь. Вопрос в том, насколько обоснованы ваши технологии?

- Вы хотите спросить, насколько можно доверять выводам?

- Именно. Мы должны быть уверены, что "да" - это на сто процентов "да", а "нет" - это на сто процентов "нет". Вы это гарантируете?

- Ваши сомнения понятны, - ответил Леонид Петрович. - Что ж, есть смысл дать развернутый ответ… Итак, детектор лжи, он же лай-детектор, он же полиграф - не что иное, как прибор, который регистрирует физиологические реакции человеческого организма на эмоционально значимые для него вопросы. Поясню на очень простом примере: мы все с детства знаем, что лгать - нехорошо. Обманывать папу, маму, бабушку Дусю? Ай-ай-ай! За ложь следует наказание! Лгать - стыдно! Этот поведенческий стереотип заложен в человека с детства… согласны?

- И все же люди постоянно лгут, - сказал Марек

- Совершенно верно, лгут. Маленькие дети лгут неумело: отводят взгляд, заикаются, краснеют… их легко уличить. Никакого полиграфа не надо. С возрастом, с приобретением жизненного опыта, человек начинает лгать более искушенно, изощренно. Многие лгут, что называется, не моргнув глазом. А для кого-то постоянная ложь становится профессией - например для политиков. Но так ли все просто? О, нет, все не просто. Тот самый поведенческий стереотип, заложенный с детства, действует! Чтобы солгать, человек вынужден сделать некоторое эмоционально-волевое усилие… внешне это может проявляться очень слабо или вовсе не проявляться. Однако, как правило, все же проявляется. При передаче информации только семь процентов передается вербально, то есть словами. Около тридцати процентов интонационно, и более шестидесяти процентов информации проходит по прочим каналам - мимика, жестикуляция, взгляд. Вдумайтесь в эти цифры: девяносто три процента информации содержится в наших глазах, лице и теле! Только очень опытный и специально обученный человек может контролировать все свои реакции. Но таковых практически нет. Человек всегда себя выдает, и опытный наблюдатель всегда распознает неискренность… мне, например, достаточно просто побеседовать с испытуемым, и я сразу скажу вам, лжет он или нет. Даже если он очень сильно будет пытаться скрыть правду, ему это не удастся. Но такой метод многим представляется ненаучным… что ж, не буду спорить. Тем более что мы вооружены абсолютно научным методом. Здесь, в этом портфеле, находится профессиональный компьютерный полиграф "Барьер". Этот прибор позволяетрегистрировать реакции организма по семи каналам. Я их перечислю. Итак, "Барьер-15" регистрирует кожно-гальваническую реакцию человека, сигнал грудного дыхания и сигнал диафрагменного дыхания… кроме этого, мы снимаем показания фотоплезиограммы, замеряем динамику артериального давления, энергию речевого канала и даже - безошибочно! - определяем попытку противодействия испытуемого. Наверно, вам не все пока понятно, господа?