Липким взглядом пройдясь по конечностям Ариданы Вуд, я вынул диск из привода, положил его в конверт и толкнул по крышке стола в ее сторону.

— Увы, — сказал я. — Это одноразовый диск. Его не перекодировать. И я не собираюсь тратить его впустую, он стоил мне сорок три цента. Прошу. — Я встал и показал ей на клавиатуру.

Я деликатно отошел к окну и немного подождал, пока миссис Вуд — еще миссис Вуд — переведет на мой счет указанную сумму. Что она и сделала, демонстративно громко стуча по клавишам.

— Все, — прошипела она.

Прежде чем я успел обернуться, она уже была у двери и, еще раз окинув меня полным жалости взглядом, вышла. На этот раз, уже для собственного удовольствия, я выкурил трубку и выпил два раза по два глотка виски. Полулежа в кресле с закинутыми за голову руками, я уставился в потолок. Несколько минут спустя пришел Клод. Он посмотрел на экран, на котором все еще видна была последняя операция, и развалился в кресле.

— Отпуск, — заявил он и бросил в рот горсть майкорна.

Я собрал документы в папку, оставив их дожидаться следующих клиентов, и озабоченно посмотрел на Клода. Мой лоб покрылся сетью морщин. Несколько секунд я шарил в карманах.

— Найди в Дулуте Бонни Ле Фей и отошли ей эту подвеску. — Я бросил ему желтый овал. — Если, конечно, она будет дома.

— Может, я сам съезжу? — Он скорчил шутовскую гримасу.

— За свой счет — пожалуйста.

— Э-э…

— У тебя два дня выходных, только оставь в компьютере координаты. Валяй. — Я махнул рукой.

Он встал и направился к двери, но на полпути остановился и спросил через плечо:

— А как там наша клиентка?

— Довольна. Особенно тем, что во мне разобралась.

— Тебе этот трюк еще не наскучил?

— Почему бы не сделать человеку приятное? Мне это ничего не стоит.

— А Яйо?

— То же самое, отпуск. Сейчас я ему позвоню.

— Ну тогда… — он на мгновение задумался, — наверное, все.

Он повернулся и вышел. Я зевнул, от скуки дал пинка пылесосу и десять минут наблюдал, как тот снует по комнате. Партию в шахматы я прервал на четвертом ходу. В конторе я высидел до пяти, а затем ушел, хлопнув дверью. Уровень жидкости в бутылке опустился на три пальца, но это было одной из тех двух или трех вещей, которые меня не беспокоили — дома у меня тоже кое-что имелось.

Два последующих дня я провел похожим образом, вдобавок проглядев инструкцию к пылесосу и заставив его разметить покрытие на полу в виде шахматной доски, на которой я сыграл несколько партий, в каковых партнером был комп, а фигуры передвигал пылесос. Давно уже мне не приходилось заниматься чем-то столь же приятным и полезным. На третий день, в пятницу, меня посетил Вуд. Ко мне явился сам Рэм Вуд! И еще какой-то гладко выбритый тип с торчащей задницей, чего не в состоянии был скрыть даже сшитый по мерке удлиненный пиджак. Я показал Вуду на кресло. Тип с выпирающим задом скромно сел у стены. В папке, которую он положил на колени, могли быть только бумаги или какой-нибудь ствол. Вуд некоторое время пристально меня разглядывал.

— Мистер Оуэн, — медленно сказал он. — Моя жена очень довольна вашими услугами и искренне рекомендует вас всем знакомым. Поскольку я ценю ее мнение и верю, что она разбирается в людях, я обращаюсь к вам с кое-каким предложением. — Он полез в карман и достал футляр для сигар, украшенный этикеткой, облегчавшей бумажник на несколько сот баксов. Он протянул футляр мне, а когда я отказался, молча покачал головой и спрятал его. — Не курю, но люблю их запах, — пояснил он. — Как вы догадываетесь, — вернулся он к сути, — Ариадна начала бракоразводный процесс. — Спутник Вуда негодующе покачал головой. — В свете тех документов, которыми вы ее снабдили, я обречен. Есть лишь некоторый шанс выступить с контрдоводами, то есть доказать, что у Ариадны были дружки в то же время, что и у меня подруги, или еще раньше. Это могло бы меня спасти по крайней мере финансово. — Он наклонился ко мне: — Вы ведь можете найти такие доказательства? Наверняка, — ответил он сам себе. — Моя жена вовсе не более верна мне, чем я ей, только развод начала за несколько недель до меня. Вы ведь, — он через силу улыбнулся, — в известной мере виновник моих бед. Можете теперь взамен покопаться в биографии моей супруги?

— А если я вдруг ничего не найду, достаточно будет, если я не засвидетельствую документов вашей жены? Это вас удовлетворит?

Вуд открыл было рот, но легкий кашель доверенного слуги заставил снова его закрыть.

— Логично, — сказал я сидевшему у стены. — Я записываю все разговоры в этой конторе.

Тот с безразличным видом посмотрел на меня, после чего закинул ногу на ногу и покачал ею. Подошву украшал ряд цифр, складывавшихся в число 30 000. Видя, что Вуд напряженно смотрит на меня, я поскреб шею.

— К сожалению, не могу взяться за ваше дело. Я загружен работой на ближайшие два месяца, а для вас, как я понимаю, крайне важно время. Мне очень жаль.

От стены донесся театральный кашель, и краем глаза я заметил, что положение ног изменилось. Вторая подошва также предлагала несколько десятков штук в лучшей валюте мира.

— Вам не хватит обувного магазина, — улыбнулся я как можно шире и злораднее.

Вуд бросил взгляд через плечо, вскочил с кресла и почти выбежал из комнаты. Я выжидающе смотрел на второго посетителя. Тот медленно встал, сунул папку под мышку и переместился боком, так чтобы встать точно напротив меня. Я опустил руку под крышку стола и щелкнул замком, прекрасно имитировавшим звук взводимого курка «кольта». Мой жест был воспринят правильно.

— Вы поступили неразумно, — сказал он. — Мы крайне недовольны. Вы не беретесь за работу, хотя никакой другой у вас в данный момент нет. Вы не оказываете услуги, за выполнение которых взялись. Мы постараемся, чтобы ваша лицензия была аннулирована, приостановлена или по крайней мере пересмотрена. Прощайте. — Он вежливо наклонил голову.

Я встал.

— На углу Джастин-стрит и Восемьдесят второй есть магазин, где продаются отличные трусы на резинке, — сообщил я. — Они прекрасно стягивают как живот, так и зад. Рекомендую, а то меня так и подмывает дать пинка в эту отвисшую, студенистую, потную и безволосую жопу. Прощайте. — Я четко кивнул по его примеру.

Он молча повернулся и вышел, даже не хлопнув дверью. Я вызвал Клода и Яйо, чтобы вкратце сообщить им о недовольстве Рэма Вуда. Они обещали быть осторожнее.

В течение трех дней я не брал в рот ни капли алкоголя. Потом позвонил Яйо.

— Оуэн, — прохрипел он. Спинка кресла, казалось, примерзла к моей спине, я не ответил. — Оуэн, — повторил он. — Машина Клода взорвалась на автостраде. Полиция подозревает прямое попадание ракеты.

Я продолжал молчать. С удивлением услышав собственное дыхание, заполнявшее всю комнату, я попытался дышать тише.

— Я еду туда, — сказал Яйо.

— Еду к нему на квартиру, — услышал я. Это был мой голос.

Бросив трубку, я сунул в карман «биффакс» и зажигалку, стрелявшую отравленными микрострелками, включил охранную сигнализацию и вышел из конторы. До дома Клода я ехал медленно, подозревая, что спешка уже ни к чему. Яйо приехал через полтора часа после меня. К тому времени я тщательно осмотрел квартиру и оба тайника, но не нашел даже тени чего-либо, указывавшего на исполнителей убийства. Я провел Яйо в комнату, и какое-то время мы сидели молча.

— Может, скажешь что-нибудь? — в конце концов заорал я.

— Прямое попадание противотанковой мини-ракетой, — процедил он. — Что еще ты желаешь знать? Свидетелей нет, какая-либо информация отсутствует. — Он наклонился в кресле и, сплетя пальцы рук, сжал их между колен.

Я подвинул стакан в его сторону, уже несколько успокоившись:

— Хочешь?

Он кивнул. Я налил ему и несколько капель себе. Мы молчали, словно в поисках темы для разговора, хотя тему эту дал нам некто, убивший Клода. Такая тема не любит спешки. Я прикурил от окурка очередную сигарету. Яйо полез в карман и свернул толстую самокрутку из смеси табака и каниту. Горький, резкий аромат перебил запах моего «Голден гейта».