— А где вы жили до того, как переехали в Лэттингтон?

— Где? Да в Вильямсберге. — Он посмотрел на меня. — Это в Бруклине. Вы знаете Бруклин?

— Не очень хорошо.

— Потрясающее место. Вернее, было потрясающим. Там сейчас слишком много… иностранцев. Я вырос в Вильямсберге. Вся моя семья оттуда. Мой дед жил на Хэвмейер-стрит, когда переехал туда.

Я сделал вывод, что дедушка мистера Белларозы переехал туда из другой страны, несомненно из Италии, и что немцы и ирландцы, обитатели Вильямсберга, вовсе не встретили его с распростертыми объятиями и шницелями. Когда на этом континенте жили только индейцы, первым европейцам достаточно было убить их, чтобы иметь жизненное пространство. Следующим волнам иммигрантов пришлось несколько тяжелей: им уже надо было покупать землю или брать ее в аренду. Но мистер Беллароза вряд ли правильно понял бы мою иронию, поэтому я лишь сказал:

— Надеюсь, вам понравится Лонг-Айленд.

— Я давно знаком с этим районом. Когда-то я учился в одной из здешних школ-интернатов.

Он не стал уточнять, а я не настаивал, хотя мне было интересно узнать, в какой школе-интернате он учился.

— Еще раз спасибо за салат, — произнес я.

— Его надо есть свежим. Он только что с грядки. Лучше всего добавить растительного масла и уксуса.

Интересно, будут ли его есть без масла и уксуса лошади?

— Конечно, мы так и сделаем. Ну…

— Это ваша дочь?

Беллароза заглядывал через мое плечо. Я обернулся и увидел, что к нам подходит Сюзанна.

— Это моя жена, — объяснил я мистеру Белларозе.

— Да? — Он не отрывал глаз от Сюзанны. — Я уже ее видел. Она ехала верхом по моему участку.

— Да, она иногда ездит верхом.

Он переключился на меня.

— Послушайте, если она хочет совершать эти прогулки верхом через мой участок, то ради Бога. Вероятно, она давно уже ездит этим путем, еще до того как я приобрел эту землю. С какой стати обижать женщину? У меня двести акров, места достаточно, а лошадиный навоз, говорят, полезен для почвы. Верно?

— Особенно он хорош для роз.

Сюзанна подошла прямо к Фрэнку Белларозе и протянула ему руку.

— Я — Сюзанна Саттер. А вы, должно быть, наш новый сосед.

Беллароза замешкался, прежде чем пожать ее руку, и я догадался, что в его мире не принято обмениваться рукопожатиями с женщинами.

— Фрэнк Беллароза, — представился он.

— Рада видеть вас, мистер Беллароза. Джон сказал, что встретил вас в питомнике Хикса пару недель назад.

— Да, было такое.

Беллароза не отрываясь смотрел Сюзанне в глаза, но я заметил, что на пару секунд его взгляд упал на ее ноги. Честно говоря, мне совсем не понравилось, что Сюзанна не надела свои спортивные брюки и предстала перед совершенно посторонним человеком в теннисном костюме, который не скрывал практически ничего.

— Извините, что мы первыми не нанесли вам визит, — мы просто не были уверены, что вы уже переехали и готовы принимать гостей, — проговорила Сюзанна.

Беллароза, видимо, не знал, что сказать. С этикетом у него были серьезные проблемы. Должен заметить, что Сюзанна частенько входит в роль леди Стенхоп, когда хочет поставить людей в неловкое положение. Не знаю только, защищается она таким образом или нападает.

Беллароза, однако, вовсе не испытывал неловкости. Он просто держался с Сюзанной не так раскованно, как со мной. Возможно, его отвлекали ноги Сюзанны. Он слегка наклонился к ней.

— Я только что говорил вашему мужу, что видел вас пару раз верхом на лошади, вы скакали через мой участок. Так вот, я хотел сказать, что совсем не возражаю.

Я подумал было, что он снова скажет о пользе лошадиных фекалий для своей земли, но он лишь улыбнулся мне. Я не ответил на его улыбку. «Воистину сегодня День лошадиного дерьма», — подумал я.

— Очень любезно с вашей стороны, — проворковала Сюзанна. — Должна вам сказать, однако, что здесь существует обычай беспрепятственно пропускать соседей, едущих верхом, на любой из участков. Вы, кстати, можете установить границы для таких прогулок. Но учтите, если вдруг снова разрешат псовую охоту, то эти границы не будут соблюдаться. Лошади ведь следуют за собаками, а собаки бегут на запах дичи. Впрочем, о псовой охоте сообщают заранее.

Фрэнк Беллароза послал Сюзанне долгий взгляд, и некоторое время они, не мигая, смотрели друг на друга. Однако затем Беллароза удивил меня, сказав довольно холодным тоном:

— Вероятно, мне придется узнать здесь об очень многом из того, что мне пока неизвестно, миссис Саттер.

Мне показалось разумным переключить разговор на такую тему, в которой мистер Беллароза знал бы толк, поэтому я подхватил с земли пластиковый пакет.

— Сюзанна, мистер Беллароза вырастил этот салат-латук в своем зимнем саду в «Альгамбре».

Сюзанна оглядела пакет и обернулась к мистеру Белларозе.

— О, да вы привели его в порядок! Как здорово! — воскликнула она.

— Да. Ремонт идет по всему дому.

— А это — рассада… — добавил я, указывая на другой пакет. — Овощи для нашего огорода.

— Вы так внимательны, — восхитилась Сюзанна.

Беллароза улыбнулся.

— Ваш муж сказал, что вы питаетесь цветами.

— О нет, сэр, только шипами. Спасибо, что заглянули к нам.

Беллароза сделал вид, что не понял намека на конец разговора, и повернулся ко мне.

— Как называется ваша усадьба? У нее ведь есть имя, верно?

— Да, — ответил я. — Стенхоп Холл.

— Что это означает?

— Ну… она названа по фамилии прадеда Сюзанны, Сайруса Стенхопа. Именно он построил все здесь.

— Понятно. А мне тоже нужно будет как-то называть свою усадьбу?

— У нее уже есть название.

— Да, я знаю. Мне уже сказали. «Альгамбра». Я получаю почту на этот адрес. Здесь даже нет номеров домов, представляете? Но я должен присвоить усадьбе новое название или нет?

— Можете, если хотите, — вмешалась Сюзанна. — Некоторые так и делают. Другие оставляют старые названия. У вас уже есть какая-нибудь идея на этот счет?

Фрэнк Беллароза задумался, затем покачал головой.

— Нет. Пока сойдет «Альгамбра». В этом есть что-то испанское. Я еще подумаю.

— Если мы можем вам чем-нибудь помочь в поисках названия, — сказала Сюзанна, — не стесняйтесь, обращайтесь к нам.

— Спасибо. Мне стоит повесить у входа табличку с названием усадьбы, как вы думаете? Я видел, что многие так делают. У вас, правда, таблички нет.

— Это как вам самому будет угодно, — заверил я нашего нового соседа. — Но если вы поменяете название, не забудьте поставить в известность почтовое отделение.

— Да-да, непременно.

Явно чтобы его подразнить, Сюзанна добавила:

— Некоторые даже пишут на табличках свою фамилию. Но другие, особенно обладатели известных фамилий, этого избегают.

Беллароза посмотрел на нее и улыбнулся.

— Я не думаю, что было бы разумно писать свою фамилию на табличке и вывешивать ее на всеобщее обозрение. А как вы считаете, миссис Саттер?

— Я тоже такого же мнения, мистер Беллароза.

Теперь, кажется, был мой черед испытывать неловкость.

— Ну, — сказал я, — нам, кажется, пора возвращаться к нашим гостям.

Беллароза замешкался на мгновение, потом объявил:

— У меня завтра небольшой пасхальный обед. Будут несколько моих друзей — хорошая компания. Ничего экстравагантного. Традиционная итальянская пасхальная кухня. — Он улыбнулся. — Я собираюсь поехать в Бруклин и купить capozella. Это голова ягненка. Но остальные части ягненка тоже будут на столе. Мы ждем гостей к двум часам. Согласны?

Я не был уверен, что правильно понял насчет головы ягненка.

— К сожалению, мы уже приглашены на пасхальный обед в другое место, — ответил я.

— Да? Ну, может быть, удастся заглянуть к нам хотя бы на десять минут? Я покажу вам свой дом. Выпьем. О'кей? — Он повернулся к Сюзанне.

— Мы, конечно, постараемся навестить вас. Но в любом случае желаем вам хорошо отпраздновать этот день.

— Спасибо. — Беллароза захлопнул багажник и пошел садиться в машину. — Вы не будете возражать, если я сделаю небольшой круг по вашему участку?