Светло-ореховое пальто выглядело весьма элегантно. Черные классические туфли, еще более дорогие, чем пальто, неплохо смотрелись с темно-серыми брюками. Ухоженные руки, волосы уложены тщательнейшим образом, нарочито небрежно. А вот спортивная рубашка, видневшаяся из-под коричневого пиджака, никак не соответствовала всему этому. Галстук отсутствовал.

Человек, сидящий напротив него, подумал капитан Кау, долго готовился и старательно подбирал одежду для того, чтобы заявить о пропаже племянника.

Бригадир Агати уже выслушал заявление посетителя, назвавшего себя Заркаф Аль Бедуджи, и сравнил принесенную им фотографию исчезнувшего родственника с данными об убитом. Увы, лицо молодого человека и правда походило на лицо покойника, который все еще находился в холодильнике морга Института судебной медицины.

Затем Агати проводил Заркафа, элегантного араба, лет тридцати — сорока, светлокожего, с европейскими чертами лица, говорящего на безупречном итальянском с легким налетом французского, в кабинет Кау и стал ожидать дальнейших указаний.

Племянника Заркафа звали Лукман, он исчез двенадцать дней назад. Да, именно столько времени прошло с тех пор, как капитан был вызван в шахту для проведения следственных действий по делу о зверском убийстве. Кау поздоровался с Заркафом, крепко сжав ему руку. Агати подумал, что капитан таким образом дает ему понять, кто здесь хозяин положения. Казалось, его собеседник с этим согласен.

— Прошу вас, присаживайтесь, господин…

— Зовите меня Заркаф…

— Заркаф. Это фотография вашего племянника? — Кау кивнул на снимок.

Агати он знаком пригласил присесть. Бригадир не ожидал, что ему предложат остаться, видимо, начальник решил, что его присутствие поможет вытянуть из Заркафа более подробную информацию.

— О да, это Лукман. Ему двадцать семь лет, он на двенадцать лет младше меня, сын моей старшей сестры.

— Итак, в своем заявлении вы указали, что ваш племянник исчез более десяти дней назад.

— Прошло уже двенадцать дней.

— Почему же вы только сейчас заявляете об его исчезновении?

Заркаф изобразил на лице подобие раскаяния, а затем продолжил уже без колебаний:

— Он пропадал довольно часто, это не первый раз, но всегда возвращался домой и на работу.

— А где он работает?

— Он помогает мне в мясной лавке, у меня своя лавка недалеко от станции. И живет он у меня, в небольшой комнате над магазином. Я сдал ему эту комнату три года назад, когда он приехал из Мавритании.

— Это ваша родина?

— Да, наша семья родом из Нуакшота, столицы Мавритании.

Порывшись в памяти, Агати пришел к выводу, что, пожалуй, Заркаф — первый араб из Мавритании среди уроженцев арабского квартала, с какими ему до этого приходилось иметь дело: иммигрантов, нелегалов и законопослушных граждан. Не имея под рукой географической карты, он с трудом представлял себе, где находится эта страна: кажется, ниже, чем восточная Сахара, но выше, чем Сенегал или Мали. Там, где заканчивается Магриб и начинается Черная Африка.

— Ваш племянник имеет вид на жительство? — спросил Кау, словно прочитав мысли бригадира.

— Да, у него было все в порядке с визой, я дал ему кров и работу. Уже через пару месяцев он получил разрешение на проживание в Италии.

— Но вы сказали, иногда он исчезал?

— Да, такое случалось.

— Почему?

— Видите ли… Мой племянник… Мне трудно говорить об этом… он наркоман. В Мавритании этого не было, он начал употреблять наркотики уже здесь, в Италии.

Заркаф бросил на Кау извиняющийся взгляд. Капитан перевел глаза на Агати, и бригадир утвердительно кивнул. Как внешнее сходство, так и упоминание о наркотической зависимости не оставляли сомнений — теперь следствие сдвинется с мертвой точки: они знают имя убитого.

— Он исчезал, чтобы найти себе наркотики? — спросил Кау.

— Да, но всегда возвращался, — подчеркнул Заркаф.

— И сколько раз он убегал?

— Он не убегал, его ведь никто не удерживал насильно. Так, исчезал на несколько дней, не появлялся ни в лавке, ни дома. Иногда, возвращаясь, он едва держался на ногах и примерно в течение месяца приходил в себя.

— Сколько раз он пропадал?

— Три раза. Сейчас четвертый.

— И до сих пор вы ни разу не заявляли об его исчезновении? — Кау снова посмотрел на Агати.

— Нет, я боялся, что… Он же всегда приходил обратно.

— Через какой промежуток времени?

— Дня через четыре-пять. Последний раз он отсутствовал около недели.

— Что же случилось сегодня? Почему вы хотите, чтобы мы его нашли? Мы ведь не агентство по розыску пропавших людей.

— Я обратился к карабинерам в нашем квартале. Они обзвонили несколько инстанций, а потом сказали, что я должен явиться сюда.

Сидящий за его спиной Агати еще раз утвердительно кивнул.

— Все верно. — Кау сделал паузу. — Видите ли, у них были для этого причины. Мы просили все подразделения уведомлять нас в случае, если кто-либо заявит об исчезновении молодого мужчины арабского происхождения.

— Что-нибудь случилось? — Заркаф заметно напрягся.

— Где вы были на этой неделе?

— В разъездах. Я планирую открыть сеть мясных лавок в регионе и занимаюсь поисками компаньонов.

— Когда вы уехали из города?

— Одиннадцать дней назад. И за это время побывал в одиннадцати городах, в день по городу.

— По вечерам вы возвращались домой?

— Нет, останавливался в отелях.

— Хорошо, но, как вы сказали, ваш племянник ко дню вашего отъезда уже исчез. Неужели вы не встревожились и спокойно отправились в деловую поездку? А вот сейчас вернулись и забеспокоились?

— Когда я уезжал, он отсутствовал всего один день. Наоборот, я уехал, чтобы помочь ему вернуться. Дело в том, что, находясь под воздействием наркотиков, племянник боится меня, вот я и подумал: он быстрее вернется, если меня не будет дома.

— Но он не вернулся.

— Потому я и волнуюсь. Прошло уже слишком много времени, мне страшно за него. Он общается с подозрительными людьми.

— И что это за люди?

— Наркоманы, поставщики наркотиков.

— Вы кого-нибудь из них знаете и сможете опознать?

— Нет, я никого из них не знаю.

Ответ Заркафа прозвучал слишком уж определенно. Агати показалось, что он притворяется. Кау решил немного надавить на него:

— Вы только что сказали, что ваш племянник общается с наркоманами и торговцами наркотиков, и при этом утверждаете, что никого из них не знаете?

— Я видел их физиономии, но на них же не написано ни имен, ни адресов. Со мной они не разговаривали.

— Опасные типы?

— Когда у Лукмана заканчивался героин, он возвращался в ужасном состоянии. Правда, приносил с собой ампулы и таблетки: метадон, растворы витаминов. По образованию племянник — химик, он получил диплом в Марокко, в Рабате, и знает, какие лекарства нужны, чтобы выйти из-под действия наркотиков. Как-то раз, когда они потребовались, я попытался купить их в аптеке, но без рецепта врача такие средства не отпускаются. Так что у него есть связи в кругу наркоманов.

— Может быть, кто-то из медиков дал себя уговорить?

— Да нет же. Я хорошо знаю его врача, и он ничего не отпустил бы ему, не поговорив предварительно со мной.

— Вы так уверены в этом?

Казалось, капитан Кау удивлен тем, что Заркаф достойно отвечает на все его вопросы; он сменил тактику.

— Должен вам сообщить, — сказал следователь, глядя мужчине прямо в глаза, — что, по-видимому, ваш племянник стал жертвой трагического инцидента.

Заркаф выдержал его взгляд.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы читаете итальянскую прессу?

— Только изредка.

— За последние две недели вы не читали газет?

— Нет, в поездке я был полностью поглощен делами.

— И телевизор не смотрели?

— Нет.

— За городом был обнаружен труп молодого человека лет примерно двадцати пяти, вероятно, арабского происхождения, но тело до сих пор не было идентифицировано.