- Расскажите нам, кто вы такой, - обратилась она к Мише Гофману.
Миша потряс головой, словно хотел отделаться от воды в ухе.
- Они его наказали, - сказала Нинеля. - Они его заподозрили в шпионаже и обработали...
Кора почувствовала, что все симпатии Нинели находятся на стороне сил порядка, тех, кто умеет и может обрабатывать.
- Вы не можете говорить? - спросила Кора, давая Мише лазейку.
- Еще чего не хватало! - возмутилась Нинеля. - Другие докладывают, а этот сачковать? Не пойдет, мать его ети!
Лицо Нинели, скуластое, узкоглазое, угорское, и требовало маленького вздернутого носа, но нос почему-то выдался крупным и склонным к верхней губе. Волосы, валиком нависающие над покатым лбом, были плохо расчесаны и свисали двухцветными сосульками за ушами.
- Я не возражаю, - поспешил с ответом Миша. - Я отвечу. Я уже и им отвечал. Я песни сочиняю. Понимаете, я всего-навсего сочиняю песни и не знаю никаких ваших врагов?
- Миша, - кинулась к нему Кора. - Не волнуйтесь. Я же понимаю. Вас никто не укоряет.
- Кора, милая, - пояснил инженер Всеволод, - укоряют его местные власть предержащие. Как я понимаю, у них есть возможность наблюдать за нами в месте контакта наших миров. Мишу они уже видели, и тебя, и меня... Но Мишу заподозрили в том, что он не совсем тот, за кого себя выдает...
- Я пишу песни! - закричал Миша. - Хотите, я вам напишу песню? Веселую, жизнерадостную песню...
- Не надо,- сказала Кора. - Все. Опрос закончен. Если, конечно, больше здесь нет пришельцев с Земли.
- Здесь нет, - сказал Всеволод. - За две недели мы бы заметили.
- Значит, - сказала Кора, протягивая руку, и понятливая Нинеля положила ей на ладонь лист с записями, - давайте подведем и без того очевидные итоги. Вот кто здесь собрался. Я, Кора Орват, попала сюда из конца двадцать первого века. Из того же времени здесь оказались еще два человека - Всеволод Той и Миша Гофман. Эдуард Оскарович прилетел из середины двадцатого века. Чуть раньше покинула Землю Нинеля.
- На шесть лет, - уточнила Нинеля, будто это играло роль.
- В начале века расстались с Землей Покревский и Влас Фотиевич. И, наконец, когда-то очень давно - принцесса Парра. Итого нас восемь человек. Правильно?
- Да, - подтвердил Эдуард Оскарович. - Здесь нас восемь человек.
- И мы хотим вернуться домой, - сказала Кора. - Не знаю, - ответил Покревский. - Как так? - удивилась Кора. - Как только я вернусь домой, сказал ротмистр, - красные воины бандита Махно догонят меня и порубят саблями, чего они чуть-чуть не успели сделать недели две назад. Но на этот раз со мной не будет коня...
- Где-то по большому счету он прав, - поддержала ротмистра Нинеля. Меня ведь тоже догонят. А ведь лучше смерть, чем когда пытать будут.
- А я хочу домой, - детским голосом сказал Миша Гофман. - Они мне делали так больно...
Наступила странная неловкая пауза. Оказалось вдруг, что именно возвращение домой, как казалось Коре, такое желанное, пропастью и разделило людей.
- Я лучше останусь тут, - сказал Покревский. - И Парре там делать нечего.
Парра вскинула голову на звук своего имени, робко улыбнулась ротмистру, и Кора поняла, что сплетни Нинели не лишены оснований. Кора обернулась к Эдуарду Оскаровичу. -Я ничего не понимаю, -сказала она. - Но может быть, вы, как физик, объясните нам, можем ли мы вернуться домой. А если вернемся, то куда?
- Еще никто не вернулся, - сказал профессор Калнин. - Я имею в виду людей...
- Неужели никаких опытов не делали? Ну, с птицами, с насекомыми?
- Есть такие предположения, - сказал осторожно Калнин. - Для этого вы должны представить себе время. Время как физическую реальность...
Но профессор не смог в тот раз развить свою идею. Через залитый вечерним теплым светом плац по траве к ним шла медсестра.
- Кто здесь будет Кора Орват? - спросила она. - Я.
- К доктору Крелию на осмотр, - приказала медсестра.
Кора непроизвольно обратилась за поддержкой к остальным. Но никто не стал ее защищать.
- Ничего плохого не сделают, - сказал инженер Всеволод. - Всех осматривали. Такой порядок.
- Такой порядок... - вторила ему Нинеля. - Вы мне листок оставите? - Нет, он мне нужен.
Медсестра провела Кору в административный корпус, в кабинет сизолицего Крелия, где Кора уже бывала.
Доктор был благожелательно настроен и, очевидно, в самом деле собирался Кору исследовать. Но девушку удивило его поведение: вместо того чтобы включить диагностический комплекс, должный осмотреть Кору и сделать все нужные выводы, он сам занялся ее изучением, как будто был тайным развратником, который под предлогом осмотра пользовался случаем, чтобы трогать, щипать и переворачивать пациентку. Будучи девушкой прямой, Кора спросила доктора:
- Вы всех женщин так изучаете или только молодых? - Не понимаю, возмущенно откликнулся доктор. - Что вас смущает? Я веду обследование по стандартной программе. И будь на вашем месте старенький дедушка, я бы вел себя точно так же.
И тут Кора сделала вывод о том, что медицина в параллельном мире значительно отстала от земной: она увидела в руке доктора небольшую треугольную бритву.
- Что вы намерены делать? - спросила она дрогнувшим голосом. Воспитанная на гуманных традициях медицины двадцать первого века, которая ставит во главу угла принцип "не разрежь", Кора оказалась лицом к лицу с медициной отсталого параллельного мира, представитель которого намеревался ее резать.
- Дайте мне палец и не устраивайте истерик. Дети в яслях -и те не боятся! - прикрикнул на Кору доктор. Кора в ужасе подчинилась приказу и протянула ему руку. Доктор крепко ухватился за безымянный палец, и Кора пережила одно из самых страшных жизненных испытаний: доктор полоснул бритвочкой по пальцу, и капля ее драгоценной крови показалась на коже. Зачем эта пытка? - прошептала Кора. - Затем, - ответил доктор, - чтобы сделать вам анализ крови.
- Но разве для этого режут людей? - Я вас еще не резал, - сообщил сизолицый Крелий. Он принялся давить раненый палец, выжимая из него сок каплю за каплей кровь своей пациентки.
Трудно и страшно пересказывать мучения, сквозь которые прошла агент ИнтерГпола Кора Орват в этой пыточной камере. Достаточно сказать, что, не удовлетворившись издевательством над пальчиком Коры, доктор воткнул ей страшную иглу в сгиб руки - объяснив, что берет кровь из вены. Именно так! А затем... Кора увидела орудие пытки, именуемое здесь "шприц".