Однако армия Соединенных Штатов не обязана безоговорочно и при всех обстоятельствах поддерживать правительство в "дружественной стране". Обязательства оказывать поддержку теряют силу по различным причинам, например:

а) правительство, пользующееся поддержкой Соединенных Штатов, может оказаться ослабленным в ходе войны против коммунистов или против революции из-за отсутствия у него реальной власти или вследствие готовности отказаться от него;

б) чувство недовольства и неуверенности может поставить под угрозу важные, с национальной точки зрения, интересы;

в) в свою очередь может проявиться чрезмерный национализм, последствия которого враждебны интересам Соединенных Штатов или несовместимы с этими интересами.

В силу всего этого, говорится далее в документе, некоторые факты могут породить ситуации, когда интересы Соединенных Штатов потребуют смены правительства в "дружественной" стране с целью извлечения максимальных выгод из помощи со стороны США и практикуемого ими контроля.

Среди условий, необходимых для ограждения интересов Соединенных Штатов, в частности, есть следующее:

а) не допускать проникновения в воинские части дружественной страны элементов, сочувствующих революции, или, во всяком случае, элементов, враждебных США;

б) пресекать возможные контакты военного персонала Дружественной страны с революционерами;

в) уменьшить коррупцию и халатность в вооруженных силах дружественной страны до уровня, допустимого с точки зрения интересов Соединенных Штатов;

г) внушать офицерам дружественной страны, повышаемым в звании, чувство лояльности по отношению к Соединенным Штатам;

д) заботиться о безопасности всех разведывательных ведомств дружественной страны, облегчая проведение операций в сотрудничестве с разведывательной службой Пентагона.

В одном из разделов директивы даются следующие указания по вербовке агентов - предпочтение следует отдавать:

а) офицерам из зажиточных и культурных семей, имеющих давние связи с Соединенными Штатами;

б) офицерам, о которых известно, что у них сложилось благоприятное впечатление об американских концепциях конфронтации, особенно тем, кто проходил обучение в США;

в) офицерам, работающим в разведке дружественной страны. Эти люди заслуживают особое внимания.

...Генезис американо-испанских отношений поучителен: в годы войны против гитлеризма и Лондон и Вашингтон называли Франко гитлеровским союзником. После войны, на Потсдамской конференции, было подписано современное решение не принимать Испанию в ООН и прервать с нею дипломатические отношения. Однако логика холодной войны привела к тому, что вскоре Вашингтон начал переговоры с человеком Гитлера и Муссолини - "великим каудильо испанской нации, вождем крестового похода против коммунистов, гениальным стратегом и генералиссимусом Франсиско Франко". Эти переговоры кончились тем, что генерал Эйзенхауэр, главком союзных войск во время войны против Гитлера, решил договориться с Франко о строительстве на испанской территории морских и авиационных баз, направленных против своего бывшего союзника по коалиции - против Москвы. Он понимал, что этот шаг не вызовет "большой радости" в США: Франко он и есть Франко - трудно объяснять договор о "взаимопомощи" с фашизмом.

Поэтому переговоры велись в обстановке абсолютной секретности; газета публиковала время от времени разносные статьи против кровавого диктатора, комментаторы "Голоса Америки" и "Эн Би Эс" раскладывали на все лопатки террор франкистских "гристаповцев" ("грильос" - так называют полицейских - "серые"; отсюда - "гристапо"; испанцы остры на язык, было у кого учиться - Сервантес).

Бум протеста в американской прессе начался после того, как Эйзенхауэр объявил о строительстве военных баз на основании уже подписанного соглашения. Консультировал он это соглашение лишь с несколькими особо доверенными членами конгресса и сената. Государственный департамент успокаивал общественность: "Это - всего лишь техническое соглашение". Ничего подобного. "Техническое соглашение" стало агрессивным военным союзом, более тридцати тысяч американцев передислоцировалось за Пиренеи, около столичного аэропорта Баррахас началось строительство крупнейшего аэродрома для "фантомов", а огромный район возле Роты, что около Кадиса, стал недоступным для испанцев - там базировался подводный флот США. Так сбылась заветная мечта Франко - он снова стал участником "антикоммунистического" блока, но теперь уже с другими союзниками со своими прежними врагами, которые отныне взяли на себя заботу гарантировать стабильность его режима.

Французские политические обозреватели, весьма внимательно следящие за американской стратегией в Средиземноморье, считают, что: "интересы Америки не могут измеряться лишь военным мерилом. Испанские базы могут играть другую и, возможно, более значительную роль с точки зрения глобальной стратегии, исходя из которой Соединенные Штаты определяют свои внешнеполитические интересы. Эти базы наглядно свидетельствуют о решимости США сохранить свои стратегические позиции в Средиземном море. Всякий признак слабости в этой области представляется опасным. В этих условиях не может быть и речи о принятии каких-либо решений о базах в Испании, не взвесив их последствия для американской глобальной стратегии. За последние два года Соединенные Штаты были вынуждены закрыть в Турции некоторые базы, служившие для сбора сведений. Эта мера была принята по требованию Анкары. В Италии, где за последние пять лет были созданы новые базы, успехи коммунистов на выборах, если они будут продолжаться, могут очень скоро привести к их участию в правительстве, и эта новая возможность ставит в отдаленной перспективе вопрос о безопасности американских баз. Наконец, в Португалии также возникла опасность того, что левое правительство потребует ухода американцев с баз на Азорских островах.

И в этой тревожной для американцев обстановке американские базы в Испании неожиданно стали надежным, внушающим доверие орудием, которое должно служить самым важным стратегическим интересам, определяющим внешнюю политику США.

Ставка в этой игре очень велика - больше, чем в Португалии, Чили или Анголе. Возможно, что на карту поставлено нечто большее, чем во Вьетнаме. И безразличие, проявляемое американцами к изменениям в Испании, не следует принимать за политику невмешательства. Совсем наоборот. Именно потому, что соображения безопасности, определяющие американскую стратегию в отношении Испании, считаются жизненно важными для существования Соединенных Штатов, Вашингтон, не колеблясь, вмешается, применив, если понадобится, военную силу".

За несколько дней до встречи с людьми, близкими к правительству, я говорил с представителями оппозиции. Это было неким продолжением тех бесед, которые я слышал в самолете, когда летел над Пиренеями: в некоторых кругах царствует убежденность, что падение режима это вопрос дней; на смену вот-вот придет левое правительство.

- На чем базируется ваша убежденность? - спросил я собеседника, когда мы вышли из бара на шумную, по летнему теплую, январскую, солнечную авениду Хенералиссимо.

- На том, что растет забастовочное движение, во-первых, на том, что все открыто говорят о необходимости реформ, во-вторых, на том, наконец, что даже среди полиции появились недовольные - я уж не говорю об армии, - в-третьих.

- Но погодите, год назад забастовки так же сотрясали Испанию - только об этом не писали в газетах. Год назад Фрага уже пробовал предложить реформы только без оповещения в печати. Год назад был убран начальник генштаба Диас Аллегрия - "довольных" с такого поста не убирают. Не выдаете ли вы желаемое за действительное?

Собеседник остановился, поглядел на меня с сожалением:

- Простите, но в вас говорит оппортунизм.

- Это голословно. Так же, как и вы, я хочу демократии для Испании. Но ведь следует исходить из реальности, а не из теоретических схем и догматических умозаключений. Вопрос заключается в том, какими путями надо добиваться демократии в Испании? Вопрос в том, какова должна быть с т р а т е г и я битвы за социальный прогресс. Не сбрасывайте со счетов вашего атлантического контрагента.