Однажды Нам-Ур, когда могучий Ву только ещё выходил из своей хижины, отправился вместе с остальными мужчинами племени на охоту.

Но сколько они не старались, ни один олень так и не подпустил их на расстояние достаточное для метания копья или броска бола. Завидев людей, олени не спеша, перебегали на новое место.

Так целый день длилась эта безуспешная охота. Выручил только верный Блум.

Бола брошенное его сильной и меткой рукой обвилось вокруг передних ног оленя. Он упал, и охотники радостно закричали. Но видно сильно горел огонь жизни в груди оленя.

Громко замычав, олень медленно поднялся и со спутанными ногами медленно поскакал.

Охотники так бы и не догнали большерогого красавца, уж очень быстро он бежал.

Но путь ему преградило большое болото.

В сумерках, не заметив коварной воды, олень со всего размаха вбежал в неё.

Не заметили её и охотники.

Блум первый забежал в коварную воду и стал медленно погружаться в бездонную пучину.

Нам-Ур! Помоги! стал кричать и звать на помощь Блум.

Сильная рука Нам-Ура вытащила его из болота.

Но, выйдя из болота весь грязный и мокрый Блум к большому удивлению Нам-Ура захватив большой каменный нож, снова кинулся в болото.

-В голову Блума залетели злые духи, - изумлённый сказал он.

-Дети племени хотят есть, - ответил Блум, рассекая ещё живую плоть оленя тяжёлым каменным ножом.

От невыносимой боли олень громко мычал, а серо-зелёная жижа, в которую он медленно погружался, постепенно окрашивалась в ржаво-бурый цвет.

Но вот бездонная глубина болота как-то тяжело вздохнула, на миг, где только что находился олень, образовалась огромная воронка.

Блум едва успел соскочить со спины оленя с большим ещё тёплым куском оленьего мяса, а на месте, где только что он находился, ничего не осталось. Лишь торопливо и с шумом лопались мелкие пузыри, выходящие из самой глубины трясины.

Усталые и разочарованные охотники возвратились назад.

Тихо потрескивает костёр в самой середины небольшой пещеры, усталые полуголодные люди чуть ли не спят друг на друге. Не спят лишь четверо.

Нам-Ур, толстый колдун Пру, Блум и его новая жена Кло.

"Вообще то Кло - женщина, - думал Нам-Ур, сосредоточенно вороша длинной оленьей костью маленький чёрный уголёк. А присутствие женщины может обидеть добрых духов. Добрые духи могут разгневаться и отвернутся от племени. И тогда тропа жизни, по которой сейчас идёт племя, может привести к обрыву".

Но верный Блум так настойчиво просил его об этом и столько любви, нежности, ласки и покорности светилось в зеленоватых глазах Кло, что Нам-Ур не мог устоять.

Он лишь только спросил об этом у Пру. Но в ответ колдун лишь неопределённо хмыкнул и пожал плечами. После того как Нам-Ур спас его от каменной смерти Пру заметно изменился.

Он теперь не кричал и не визжал по каждому поводу и не бросал косых взглядов на Нам-Ура.

Взгляд его стал задучивым и строгим. Стареет Пру думал Нам-Ур.

Голый Блум стоял рядом. Его мохнатая шкура, которую преданная Кло тут же выскоблила каменным скребком и выполаскала в холодных водах большой, глубокой лужи блестевшей чёрным пятном неподалеку от хижины, не убоявшись ночной темноты, сушилась тут же над костром. Подставкой ей служили оленьи рога, которые какой-то из мальчишек племени притащил из степи. От сильного пламени костра они начали дымить и потрескивать, и Нам-Ур перевесил её повыше.

Посмотрев на шкуру, не дымит ли она, Нам-Ур медленно поднял свою крупную голову.

Он зачем то снова поворошил оленьей костью уголёк в костре и, наконец, проговорил.

-Олени уходят. Скоро с неба полетят холодные белые мухи. Они сожрут людей.

-Блум быстро бегает, а его рука сильна, - гордо выпятив свою большую волосатую грудь, сказал Блум, - Огонь жизни снова горит в груди Блума. Блум принесёт племени много оленей.

Толстый Пру насмешливо посмотрел на Блума, но ничего не сказал.

-Блум не догонит оленя, - тяжело вздохнув, сказал Нам-Ур, - олень стал осторожный и убегает быстрее ветра едва завидев людей.

-Олень далеко не убежит, - ответил Блум, - коварная вода остановит оленя. И он почему то с вызовом посмотрел на Пру.

-Коварная вода? - и Нам-Ур внимательно посмотрел на Блума, -хорошие слова говорит Блум. Но олень быстрее Блума.

Охотники замолчали. Только тихо потрескивали угольки костра, да Кло смотрела на мужа влюблёнными глазами.

-Надо выпускать Огонь, -медленно сказал Пру и внимательно посмотрел на Нам-Ура, - он бегает по степи быстрее Блума, а его больших красных зубов боятся пугливые олени. Они побегут к Коварной Воде. Тут, Пру снова замолчал.

-Огонь коварен, - немного помолчав, медленно произнёс Нам-Ур, -его большие красные зубы могут разорвать племя.

-Дети племени хотят есть, - сказала до этого молчавшая Кло и спор угас так и не успев разгореться.

Да Кло права думал Нам-Ур, тяжело ворочаясь на жёсткой шкуре.

К наступившему утру всё было готово.

Ка - хранитель огня нетерпеливо переминал в своих больших узловатых руках мешок из шкуры зайца.

В нём хранился ещё не родившейся Огонь.

Но разводить костёр сейчас было рано. Загороженное серыми облаками, ленивое осеннее солнце почти не грело стылую землю, да и ветер дул в сторону жилища племени.

"Могучий Ву ещё не проснулся, - с досадой думал Нам-Ур, -подождём, когда могучий Ву выйдет из своей хижины".

К обеду ветер переменился, его порывы разогнали тяжёлые серые облака, и солнце вновь заблистало на небе.

"Могучий Ву вышел из своей хижины, - с благодарностью думал Нам-Ур, смотря на синее, словно вымытое небо, - добрые духи услышали наши просьбы, пора выпускать Огонь".

Но Огонь, зажжённый сильными руками Ка, горел в степи недолго.

Погода, как это часто бывает осенью, вновь переменилась. Солнце заслонили серые тучи, и пошёл мелкий холодный дождь. Он побеждал огонь, и от него оставались лишь только белые клубы дыма.

Грустно лил дождь по кожаной крыше небольшого жилища, грустные и понурые сидели люди в нём.

Но Нам-Ур почему-то улыбался. Его острый глаз заметил, что от огня и громкого крика людей бегут не только красивые большерогие олени, но и огромные мамонты.

Словно глупые большие свиньи с неприязнью подумал о них Нам-Ур.

А Нам-Ур считал их посланцами духов.

С этой минуты Нам-Ур перестал уважать мамонтов.

Грубое и во многом ещё дикое дитя природы, только выходящее из её чрева, Нам-Ур уважал лишь только тех, кого боялся. Теперь мамонты были ему не страшны.

"Племя идёт охотиться на огромных лохматых гор"! - Громогласно заявил он, гордо подняв голову.

Пру удивлённо взглянул на него.

-Но ведь Нам-Ур много раз говорил Пру- сказал Пру, что большие лохматые горы -посланцы духов. И их трогать нельзя.

-Лохматые горы не посланцы духов, -пренебрежительно ответил Нам-Ур, -они большие лохматые свиньи с большими клыками.

В глубине грубой души Нам-Ура что-то больно кольнуло и уже мягче он произнёс: "Большие лохматые горы дадут племени мясо, много мяса, племя должно идти по тропе жизни".

К охоте на мамонтов готовилось всё племя.

Ка сходил в степь принёс оттуда маленькие искривлённые стволики деревьев и тщательно разрубил их каменным топором на мелкие щепочки.

Мужчины племени проверяли свои копья и прилаживали к ним новые кремневые наконечники, взятые у запасливого Тлума. Треснувшие копья они крепко перевязывали прочными сухожилиями оленя, а затем тщательно обмазывали разогретой на костре смолой.

Готовился к охоте и толстый Пру, но на этот раз он не глотал отвара из сушёных мухоморов и не исполнял свои безобразные танцы.

Сидя в самом тёмном углу небольшой хижины, он отрешённо смотрел куда-то вдаль и лишь только беззвучно шевелящиеся губы показывали, что Пру не спит.

Пру разговаривает с духами- глядя на него думал Нам-Ур, -пусть Пру хорошо разговаривает с духами, чтобы у племени была удачная охота.